Итак, где именно в цепочке — теоретически — действия одного человека могли бы нанести наибольший вред, при условии, что этот человек обладает примерно моими возможностями?
____
Сашка не сказал бы, что в этот раз предстартовая подготовка и сам старт дались ему легче.
Казалось бы, уже в третий раз, пора привыкнуть — но снова обнаружились уникальные обстоятельства, которые не давали расслабиться и сконцентрироваться только на старте!
В этот раз виной были данные сотника Эдмундсена, который зашел на «Блик» лично и передал информацию о маршрутах всех заходивших в порт кораблей, как и было обещано.
— Не знаю, зачем они вам нужны, капитан Белобрысов, — сказал он, — и как это связано с тем фактом, что ваш экипаж преследует эфирная тварь, но желаю вам удачи.
Сашка искренне его поблагодарил.
— Не за что, — ответил Эдмундсен, — я не только не смог предотвратить нападение этого чудовища на ваш экипаж, но даже и с вашей помощью поймать его не сумел.
— Ведь убийств больше не было? — спросил Сашка.
— Не было. Но тварь могла затаиться…
— Когда я с ней дрался, то почувствовал такую сильную ненависть, что, мне кажется, затаиться она физически бы не смогла, — покачал Сашка головой. — Скорее, не смогла найти, в кого вселиться и издохла. Или вы ранили ее холодным железом.
Сотник смерил Сашку внимательным взглядом.
— Вы не все говорите мне, — проницательно заметил он. — Вы что-то знаете.
— Даю вам слово, — Сашка решил сделать уклон в старомодную этику, — что не знаю ничего, что могло бы повредить Порт-Суглату!
Эдмундсен чуть улыбнулся.
— Возможно, вы так думаете, молодой человек. Но мне было бы спокойнее, если бы вы позволили мне судить самому. У меня, знаете ли, несколько больше опыта.
— Да я все и рассказал! — воскликнул Сашка, делая как можно более честные и глупые глаза. — Ну, просто… тут выяснилось кое-что про эксперименты на «Присцилле». Но это не моя тайна!
— Допустим, — сотник довольно долго смотрел на него, но, вроде бы, поверил в Сашкину искренность.
Хотя бы дальше расспрашивать не стал, и Сашка вздохнул с облегчением. Местная стража запросто могла помешать отлету «Блика». На их месте Сашка бы, пожалуй, задержал почтовик — просто на всякий случай. Однако, как объяснила ему Людоедка, на Порт-Суглате очень строго соблюдались правила относительно допустимых полномочий стражи. Даже будь "Блик» приписан именно к этому порту, стражники и то не могли бы приказывать экипажу и грозить санкциями — только рекомендовать. А поскольку Сашка и компания являлись гражданами другого государства, то, покуда их соучастие в каком-либо преступлении не было доказано, стража не имела права ни ограничивать их в передвижении, ни принуждать к откровенности.
Другим фактором, осложнявшим Сашкину жизнь, стал Володька Крестоносец. Тот так и не смог свыкнуться с кандалами и накануне старта пришел к Сашке с заявлением, что придумал, на каких условиях их можно снять.
— Вот, — Володька показал Сашке печать, нарисованную в блокноте куда менее аккуратно, чем обычно. То есть — как будто рисовал обычный человек, а не Крестоносец, у которого в пальцы, как иногда казалось Сашке, были встроены циркули. — Эта штука, по идее, должна сдержать демона… в смысле, спрута. Если нарисовать ее на стенах моей каюты, я смогу ходить без кандалов. Ну и вообще… если в рубке нарисовать, то смогу, наверное, даже обязанности штурмана исполнять.
— Классно придумано, — сказал Сашка без улыбки. — А вместе с тобой корабль будет пилотировать спрут?
Володька напрягся.
— Я же говорю — я его контролирую в кандалах и буду контролировать с печатью!
— Допустим. А ты уверен, что он щупальце к печати не приложил? Как-нибудь исподтишка?
— Если сомневаешься, дай Сандре на проверку! — взъерошился Володька. — Она тоже неплохо разбирается в графической магии!
Сашка подавил вздох.
До того, как Володька нанялся на корабль, он думал, что Сандра понимает более чем «немножко». Честно говоря, он думал, что Сандра в этом прекрасно разбирается: во-первых, это необходимый навык для кормчего, во-вторых, она еще и под руководством Княгини разучила кое-что новенькое — маскировочными заклятиями, которые так пригодились им на Мирабилис, дело не ограничилось.
Однако до Володькиной одержимости рунами и печатями ей было далеко.
— В графической магии много кто разбирается, — сказал он. — Я, например. Чуть-чуть. И Бэла — тоже чуть-чуть. И Катерина, она много где понахватала по верхушкам. Я с ними уже об этом говорил. Но даже если мы все объединим наши познания, все равно ты будешь на голову выше. И потом, все упирается в то, что мы толком ничего не знаем об этом демоне… тьфу, спруте.
У Володьки на лице появилось ошарашенное выражение.
— Уже говорил?
— Ага, — кивнул Сашка. — Мне тоже пришло в голову, что ты попытаешься избавиться от железок, придумав какую-нибудь специализированную печать. И мы совещались, сможем ли мы все вместе проверить, нет ли в этой печати подвоха.
— У меня за спиной? — нахмурился Володька.
— А как ты хотел, друг? — Сашка воспользовался методикой, так хорошо зарекомендовавшей себя с Людоедкой: положил руку ему на плечо. — Ты теперь — уязвимая сторона, нам нужно не допустить кровавой бани на борту!
Володька сердито стряхнул его руку. Кандалы зазвенели.
— Ладно, — буркнул он. — Я так и понял. Ходить мне в железе до самой Рохли-Колбасы.
Сказал он это название так буднично, что Сашке было даже не смешно.
— Отлет послезавтра, — сказал Сашка. — Завтра на борт поднимется кузнец-лишенец, Людоедка с трудом такого нашла и договорилась на срочный заказ. Он подгонит тебе железные наручи на руки и утяжелители на ноги, а также сделает цепь на шею. Неудобно, но не так, как с кандалами. Заодно мышцы подкачаешь.
Володька, кажется, растерялся и открывал и закрывал рот, как рыба. То ли Сашкин подход его удивил, то ли сам факт, что о нем заранее побеспокоились.
— С-спасибо, — наконец нашелся он.
— Не за что, — ответил Сашка. — Мы твои друзья, в конце концов.
«А еще я твой капитан, и мне совершенно не нужен член экипажа с нервным срывом… а вот запасной штурман на крайний случай очень даже нужен — в рабочем состоянии… Хотя ко взлету и посадке я тебя, конечно, не допущу».
Но последнюю мысль Сашка озвучивать не стал.
За всеми этими хлопотами, разумеется, сам взлет прошел почти так же тяжело, как предыдущий. Разве что без аврала.
Когда Сашка упал на кровать в своей каюте после старта, ему неожиданно приснилась Княгиня.
Он проснулся с такой тоской на сердце, словно узнал, что она умерла. Минуты две таращился в темноту, прислушиваясь к ровному гудению кристаллов и поскрипыванию деревянного корпуса «Блика». Потом перевернулся на другой бок и снова провалился в сон.
***
Взлет с Порт-Суглата дался Сашке непросто — это видели все. Как только бригантина удалилась от планеты на приличное расстояние в эфире, он упал на кровать в своей каюте и проспал трое суток. Только поесть в кают-компанию выползал.
Сутки — ладно, было такое и раньше. Двое… ну, Сандра готова была поверить, что и такое возможно. Но трое?
Причем даже на четвертые и пятые сутки, когда Сашка таки начал стоять вахты, он все равно выглядел не очень. Общался с Сандрой и Бэлой подчеркнуто ласково, с Людоедкой и Катериной — уважительно, с Володькой дружелюбно-сердечно, но это все выглядело как хорошо отрепетированная маска. По крайней мере, для Сандры.
Люди, знавшие Сашку поверхностно, вообще не поверили бы, что этот жизнерадостный обалдуй способен носить маски.
Люди, знавшие его близко — правда, таких было немного, Сандра поручилась бы только за себя и Галину Васильевну, Сашкину «тетю Галю» — понимали, что «жизнерадостный обалдуй» — это во многом маска и есть.
И сейчас через эту маску просвечивали тревога, усталость, а может быть, и начало депрессии.
