Дмитрий Новоселов - Форс-мажор

ВНИМАНИЕ! "Увидеть небо" и "Форс-мажор" одна и та же книга! Просто как "Увидеть небо" она публиковалась на сайте вагриуса, а как "Форс мажор" вышла в АСТ в бумажном виде.

За МКАДом жизни нет? В провинции вечная спячка? Бред! Там есть все - манагеры, офисы, кредиты и, конечно, бизнесмены - "олигархи", у которых не все так гладко! Пока ты мечтал о покупке, на худой конец "Манчестер Юнайтед", друг убит, а ты - главный подозреваемый. Неприятная ситуация, надо как всегда разбираться самому, тем более, что в деле всплывает пропавший миллион!..

Мне приснилось море, бесконечное, синее, разрывающее душу. Море, которого я уже никогда не увижу. С белыми барашками пены, без всякой желтизны и серости. Оно сливалось у горизонта с голубым небом, а пена превращалась в облака, которые уходили вертикально вверх и были повсюду, на сколько хватало глаз. Сквозь шум прибоя и крики чаек я слышал Светкины шаги, звуки кухонной возни и тихой музыки. Вместо соленого запаха водорослей я чувствовал запах свежего кофе и гренок. Потом все куда-то исчезло. Хлопнула дверь. Света ушла, а я остался спать потому, что сегодня суббота - мой единственный выходной.

Окончательно я проснулся от звонка в дверь. Звонок был долгий и настойчивый. В такое время так звонить мог только мой компаньон Серега.

Я скинул одеяло, нащупал ногами тапочки под кроватью и пошел открывать прямо в трусах. Пока я шел из комнаты в коридор, звонок прозвенел еще раза три.

Я зло сказал: «Иду, иду» и щелкнул замком. Дверь влетела в квартиру, как от взрыва, стукнув меня по подбородку. Я успел понять, что это - не Серега, получил еще один удар в живот и оказался на полу. Мимо меня в комнату пробежало несколько человек, кто-то заломил мне руки за спину, защелкнул наручники, поднял и прислонил лицом к стене. После этого дверь закрылась и наступила относительная тишина.

Скрипели половицы, слышались отдельные фразы, смысл которых я не мог понять из-за шума в голове. Я где-то читал, что на грабителей лучше не смотреть. Если ты их не видел, то больше шансов остаться в живых. Поэтому я молчал, не шевелился и не делал попыток повернуть голову. О том, что происходит, я старался не задумываться, на ум могло прийти самое плохое и тогда мне стало бы страшно.

Через некоторое время, хотя реально, наверное, пролетели лишь секунды, кто-то сказал:

- Обыщите.

После удара дверью с моей головой, по всей видимости, стало не все в порядке. Я неправильно понял смысл сказанного и со смелостью умирающего сказал глупость:

- В трусах у меня ничего нет.

Люди заржали так заразительно и беззлобно, что мне сразу стало легче, а когда меня развернули лицом в комнату и я увидел, что это - менты, у меня вообще отлегло от сердца. Их было пятеро, двое в масках, в бронежилетах, с автоматами, а трое в штатском. Те, у которых были открыты лица, во всю улыбались. Судя по всему, день у них начался удачно. Нормальные ребята. Никто в ближайшее время меня убивать не собирался.

- То, что в трусах у тебя ничего нет, - это твои проблемы, - сказал самый маленький из них. После чего они снова начали хохотать.

Шутник был пижоном. Невысокий рост он пытался компенсировать высокими каблуками, идеальными стрелками на брюках и ослепительной белизны рубашкой. Во всей этой компании он, безусловно, был старшим по званию. Я знаю такой тип людей, они тщательно следят за своей внешностью в любых обстоятельствах, а в пьяном виде бывают ужасными занудами.

Подавив очередной приступ смеха, он, наконец, перешел на официальный тон:

- Чебоксаров Николай Александрович?

- Да.

- Вот ордер на обыск вашей квартиры, - он помахал издалека белым листком бумаги и сразу убрал его в карман. Я очень сомневался в том, что это был действительно ордер, но спорить не стал.

- Ребята, можете идти в машину, - сказал он с ноткой превосходства двум бугаям - спецназовцам, - А ты, Витя, дуй за понятыми, - обратился он к самому молодому из тех, что были в штатском.

- В чем меня обвиняют? - спросил я.

- Вас пока подозревают. Если подозрения подтвердятся, вам предъявят обвинение, - ответил пижон.

- А в чем меня подозревают?

- Об этом вам расскажут на допросе в отделении. Оружие имеется?

- Оружия у меня нет. Не можете же вы обыскивать человека, не объяснив причину.

- Ты что, дурак? - удивился второй. Он был помоложе, повыше ростом, похуже одет и доброжелательности на его лице было поменьше.

Я решил проглотить обиду. Рано или поздно все разъяснится. За мной не было никакой вины, по крайней мере, я не провинился настолько, чтобы со мной так обращаться.

- Ребята, - примирительным тоном сказал я. - Вы подняли меня с постели, я еще не пописал.

- Ну, иди, - сказал молодой.

- У меня руки за спиной. Я могу, конечно, но только если кто-то из вас подержит.

Молодой сделал злое лицо и хотел было уже рассердиться, когда пижон опять захохотал.

- У тебя же там ничего нет! - сквозь смех промычал он.

Он еще некоторое время язвил на эту тему, потом защелкнул мне наручники спереди.

В это время привели понятых. Ими оказались дядя Миша и тетя Таня со второго этажа. Тетя Таня сияла от злорадства, она меня не любила, ведь у меня была машина и я жил в отдельной квартире совсем один. Дядя Миша, напротив, был озабочен потому, что я часто давал ему взаймы, иногда забывая об этом. Они встали у зеркала, опустив руки по швам и сделали очень серьезные лица.

Молодые сотрудники начали методично копаться в моих шмотках, а старший сел за письменный стол и стал составлять протокол. Обыскивали они очень аккуратно; осмотрев вещь, клали ее на свое место, а когда пришлось встать на диван, самый молодой хотел поначалу даже снять обувь, но потом, опомнившись, просто постелил газету.

Как я и ожидал, деньги они все-таки нашли. Вытащив из вазы пакет с долларами, юноша присвистнул и гордо показал всем свою находку. Начальник разложил их на столе, как конфискованные боеприпасы и с минуту с любовью созерцал впечатляющую картину. Потом подозвал почему-то дядю Мишу, который без очков все равно ни хрена не видел и пересчитал.

- Двадцать восемь тысяч долларов, - веско сказал он. - Откуда деньги?

- Мама подарила.

- Мама у нас кто?

- Агроном.

- Очень хорошо. Деньги изымаются до выяснения происхождения.

Под изъятие так же попали моя телефонная книга, портфель, папка с документами и несколько накладных, случайно завалявшихся в столе. Из электроники они ухватились за флэш накопитель и компьютер. Свою добычу стражи порядка стаскивали в коридор и аккуратно складывали у стены. Причем молодой кроме процессора хотел прихватить еще и мой новенький жидкокристаллический монитор на девятнадцать дюймов, но старший доходчиво объяснил, что это он им совершенно ни к чему. Как ни старались, больше они ничего не нашли. Собственно, больше у меня ничего-то и не было. Эти деньги составляли все мое состояние, все, что я смог отложить за три года свободного плавания, если не считать, конечно, нашей с Серегой совместной собственности. Это был первый взнос на мой собственный магазин. Мне не хотелось верить, что я их больше не увижу. А в компьютере из криминала имелись разве что пара картинок с голыми девочками, да моя интернет переписка с двумя подругами из Сыктывкара, которых я подцепил в прошлом году в Хургаде.

Когда все уже было основательно перерыто, начальник еще раз ласково посмотрел на пачку с деньгами и подытожил:

- Ну, что ж, - неплохо, - потом бросил взгляд на часы и сказал: - Поехали.

Мы все по очереди расписались в протоколе, причем дядя Миша сослепу поставил автограф в графе следователя. Я попросил разрешения умыться и почистить зубы.

- Ни к чему, - сказал пижон. - Тебе их выбьют на допросе. Он снова заржал, а потом добавил:

- Шучу я, шучу.

Мне позволили умыться и одеться, сняв наручники, но перед выходом в коридор снова надели. Дверь опечатали. Спускаясь по лестнице, мы болтали о погоде, как старые друзья, хотя я даже не знал, как зовут людей, так беспардонно ворвавшихся в мою жизнь. Никто из этой ментовской команды КВН и не подумал мне представиться.

Во дворе, около подъезда, среди дюжины возбужденных старушек, возглавляемых тетей Таней и дядей Мишей, я заметил Серегу. Мы встретились глазами и я выразительно пожал плечами. Серега прорвался сквозь толпу и начал кричать.

- …завалили! Прямо на глушняк! Вчера… После тебя! … и еще двоих… Держись!

Мои конвоиры были очень недовольны его поведением, они посоветовали ему заткнуться, но он проявил мужество и глубоко наплевал на их слова:

- …я утром … приехал, а там везде кровища! … украли деньги… Не боись! Я буду рядом. Если что, я поеду…

Больше я уже не слышал, потому что меня запихали в УАЗик и дали по газам.

Итак, меня подозревают в убийстве. Или уже решили обвинить?