сбросить трусики только потому, что Аехако являет некоторую стабильность в этой странной новой жизни.
– Потому что мы не нашли отклик друг в друге, – устало отвечаю я. И мы никогда его не найдем, потому что мое тело не способно выносить ребенка, как бы сильно этого ни хотела ни я, ни парень, стоящий рядом.
– Разве мы не можем наслаждаться тем удовольствием, что предлагают нам наши тела? – он наклоняется ближе, и я чувствую жар большого тела, но не осмеливаюсь смотреть в его сторону. – Разве мы не можем познать радость прикосновения друг к другу?
– И что потом? Что произойдет, когда ты или я найдем отклик в ком-то другом?
Он небрежно пожимает плечами:
– Жизнь продолжится, и мы отпразднуем создание новой пары.
И никто не расстроится? Ни ревности, ни жгучей обиды, ни зависти, что кто-то другой заполучил твоего возлюбленного? Мне трудно в это поверить, но подержу мысли при себе. Видимо, он смог бы отключить чувства, как по щелчку, но я-то знаю, что устроена иначе. Если соглашусь встречаться, то захочу настоящий роман. Чтобы между нами были серьезные отношения, а не секс по дружбе. Я хочу быть любимой и любить в ответ. К несчастью для меня, все, что может предложить Аехако, – это быть моим секс-приятелем.
– Мне это не интересно, – лгу я и окидываю его тем самым «Серьезная-Кира-Говорит-Совершенно-Серьезно» взглядом. – Так что можешь оставить эту затею прямо сейчас.
Аехако вздыхает и слегка качает большой головой.
– Мы еще поговорим, Грустные Глаза. Я не откажусь от тебя, даже если ты сама от себя отказалась, – он проводит пальцем по моей щеке и уходит.
Кожу покалывает от этого легкого прикосновения, а я стою в одиночестве, преисполненная ноющего желания.
Почему я? Почему я должна быть самой невезучей девушкой на свете?
Уверена, что, если уступлю этому притяжению и заведу отношения с Аехако, именно в этот момент он найдет отклик в другой женщине. И я останусь одна. Снова.
Только когда мужчина уже уходит на приличное расстояние, я замечаю, что все еще держу в руках завернутый фаллоимитатор.
– Подожди, – кричу я. – Забери его обратно!
Парень игнорирует меня.
• •
Я остаюсь снаружи до тех пор, пока могу выносить холод. Затем, с шелушащимся от ветра лицом, и с полной сумкой трав в обмороженных пальцах, наконец возвращаюсь в пещеры. Фаллоимитатор непристойно торчит из сумки, потому что я еще не решила, что с ним делать. Серьезно, ну он же огромный, ни у одного парня не может быть такого большого члена. Не то чтобы я была экспертом по членам… Сначала у меня возникла мысль закопать его в снег, но зная, сколько времени и усилий вложил в подарок Аехако…. нет, это неудачная идея. Кроме того, оставшись в одиночестве, я, возможно, захочу изучить эту штуку поподробнее.
Я направляюсь внутрь, отогревая пальцы дыханием. Перчатки здесь нужны в первую очередь, как и снегоступы. Откровенно говоря, нам нужно всего понемногу: лифчики, трусики, и я содрогаюсь при мысли, каково будет, когда у меня снова начнутся месячные. Их не было в прошлом месяце, но мой цикл никогда не отличался регулярностью. Слава богу, что в этом племени носят кожу, из нее после специальной обработки может получиться отличная пара трусов. Не хватает многих привычных вещей, но мы не в том положении, чтобы капризничать. Повезло уже, что можно поесть и обогреться.
В главной пещере тихо, хотя я замечаю нескольких людей, отдыхающих в бассейне. Днем большинство мужчин охотятся поблизости на мелкую дичь или занимаются ремеслом. Джози рассказывала, что пещера Кашрема, мужа Майлак, находится неподалеку, он использует ее для выделки кожи, и там так воняет, что не выдерживает даже наше притупленное обоняние.
Вход в пещеру целительницы закрыт кожаной занавеской, поэтому, постучав, жду снаружи.
– Майлак?
– Кей-сах, – отзывается она.
– Входи, – шепчет мне на ухо переводчик.
Войдя, я вижу, что са-кхуйи не одна. Меган лежит на коврике перед целительницей, а трехпалые руки Майлак покоятся на ее животе. Глаза Майлак неистово пылают, что, как мне говорили, происходит во время глубокого погружения в лечение. В углу маленькая дочка целительницы, Эша, играет с парой костяных игрушек.
– Ой. Я не вовремя? – спрашиваю я по-английски, потому что мы все еще не знаем языка са-кхуйи.
– Все в порядке, – отвечает Меган, нежно улыбаясь. – Я попросила Майлак проверить меня и все такое. Чтобы убедиться, ну знаешь… что все мои органы работают нормально и что маленькие зеленые человечки ничего не повредили.
После аборта? Ох, я даже не подумала об этом. Сажусь на край коврика. Майлак, застенчиво улыбнувшись мне, продолжает свою работу, нежно прижимая руки к животу Меган. Ее двухлетняя малышка замечает меня и весело лепеча топает в мою сторону.
– Перевод отсутствует, – вещает наушник.
Конечно, это же детский лепет. Я улыбаюсь и протягиваю руки Эше, она бесстрашно залезает ко мне на колени. Маленькая синяя ручка тут же тянется к моему лбу и потирает его, исследуя различия между ее защитными наростами и моей гладкой кожей.
– Я собрала травы и решила их занести, – объясняю я. – Она ничего не обнаружила?
Меган пожимает плечами, но не встает.
– У нас языковой барьер, но до сих пор в ужас она не приходила.
– Это хорошо, – соглашаюсь я, с трудом сдерживая смех, когда Эша оттягивает мою губу и рассматривает ровные зубы. У нее самой маленькие острые клыки.
– Эша, – зовет Майлак и слегка качает головой.
– Все в порядке, – слегка покачиваю ребенка. – Я не возражаю.
Люблю детей. Знаю, Лиз жаловалась, что не готова стать мамой, а Джорджи никогда не думала о детях, но я думала и думаю о них постоянно. Возможно, потому, что никогда не смогу завести ребенка.
Майлак легонько похлопывает Меган по животу, и неистовый блеск ее глаз смягчается.
– Готово, – говорит Майлак на своем языке, и переводчик автоматически подключается.
– Она закончила, – перевожу я для Меган, смотрящей на меня в ожидании.
– Я в порядке? – спрашивает Меган у Майлак. Усевшись, она прикладывает руки к животу и изображает баюкающие движения, намекая на ребенка. – Все ли работает как нужно?
Целительница кивает и начинает быстро говорить, указывая на живот Меган, а затем смотрит на меня. Са-кхуйи знают, что я умею переводить.
– Недавно твоей утробе нанесли рану, – говорит Mайлак. – Когда-то там был ребенок, но его больше нет. Твое кхуйи сейчас занимается исцелением, оно уже почти окончено, и когда это произойдет, нет никаких причин, по которым ты бы не смогла выносить ребенка, как любая другая женщина. Подожди еще один оборот Маленькой Луны и
