Но Натанаил не шевелился.
Кажется, и дышать перестал.
И я решилась.
Глава 4
Протянуть руку и взять его увесистую длину в ладонь оказалось самым сложным.
Мне уже приходилось брать в рот мужские члены.
Но раньше от этого не зависела моя жизнь!
Всей душой понадеявшись, что минета хватит для того, чтобы на мне появилась злополучная метка, я решительно сомкнула пальцы на внушительном стволе.
Точнее, попыталась.
Чтобы обхватить его полностью, мне понадобились обе руки. Командор был сложен весьма пропорционально, и его орган соответствовал широким плечам и массивному торсу.
Иными словами, я впечатлилась.
Провела плотно сжатыми пальцами вниз, обнажая головку, стягивая крайнюю плоть. Натанаил втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но не проронил ни слова. Даже не дернулся.
Трогать гладкую, лишенную волос кожу оказалось на удивление приятно. У нас тоже выводили лишнее, но процедуры стоили денег, и не были доступны на передовой по понятным причинам. Но мысли про то, что мои подмышки давно просят лазера, я отогнала. Не сейчас.
Вот уж меня что должно волновать в последнюю очередь.
Если редкие пробившиеся волоски способны отвратить от меня этого мужчину, то оно и к лучшему.
Член торчал почти вертикально вверх, слегка загибаясь к рельефному животу. Я осторожно, на пробу, провела языком по открывшейся щели, снимая блестевшую в ямке капельку.
Терпкая сладость опалила рот, замутив рассудок, словно я хлебнула наркотика.
Губы сами обхватили массивную головку, я принялась посасывать и облизывать ее, забираясь в складки плоти вокруг, изучая и лаская. Быстро выяснила, что командору особенно нравится, когда я задеваю тонкую перепонку уздечки, и принялась с особым вниманием теребить ее.
С губ Натанаила сорвался стон. Он вцепился в подлокотники кресла так, что костяшки побелели даже сквозь смуглую кожу.
Я старательно вбирала член все глубже в рот, силясь протолкнуть в горло. Сама не заметила, как не на шутку увлеклась процессом. Особенно мне нравилось наблюдать из-под ресниц, как на бесстрастном недавно лице командора пробегают такие разнообразные и яркие эмоции. Недоверие, восторг, возбуждение, страсть. Казалось, я ощущаю отголоски этих чувств на вкус.
Иногда он ловил мой взгляд, и тогда в его глазах вспыхивало нечто неопределимое, а член дергался, наливаясь еще крепче, хотя казалось бы — куда уже?
С усилием раскрыв рот пошире, я натянулась на твердую плоть, как перчатка, сглотнула и тут же сдала обратно, чтобы не задохнуться.
Но этого хватило.
Член закаменел, и мне прямо в горло полилась толчками тягучая, как патока, остро-сладкая сперма.
Опасаясь прерваться раньше времени — метка, мне нужна метка! — я какое-то время старательно вылизывала подрагивающую головку. Лишь когда Натанаил обессиленно откинул голову на край кресла и рвано выдохнул, я с трудом разжала занывшие челюсти.
— Ты и правда это сделала. — не скрывая удивления, констатировал командор. — И не откусила в процессе. А мне-то ужасы рассказывали… наверное, ты и правда ничего не помнишь.
Он поднялся из кресла, переступив через меня, будто я его питомец, или хуже того — бытовая техника вроде мешающегося под ногами пылесоса — и скрылся за матовой дверью. Оттуда раздалось мерное гудение ионного очистителя.
Я осталась сидеть на полу, завернувшись в покрывало и чувствуя себя оплеванной.
Это что было? Эксперимент?
А если бы я правда решила ему что-нибудь откусить ценное?
Он больной… или меня проверял?
Какой командору прок с подобной проверки, я себе представить не могла.
Ну, покусилась бы я на святое.
Была бы стреножена и жестко оттрахана в наказание.
Или убита, если бы успела навредить. Травму-то вылечат в регенерационной капсуле, а вот боль никуда не деть, если только заранее не принять обезболивающее…
Или отдали бы меня шойрам.
На этой мысли я передернулась.
Натанаил вышел из уборной как раз в этот момент и недовольно поджал губы, заметив что я все еще сижу на полу.
— Иди, приведи себя в порядок. — отрывисто скомандовал он. — Я найду для тебя подходящую одежду, и пойдем на обед.
Я послушно соскребла себя в кучу и прямо так, в покрывале, двинулась в кабинку. Больше всего мне сейчас хотелось залезть в постель, укрыться с головой и уйти в сеть, чтобы наконец разобраться — что вообще вокруг происходит. Не сплю ли я? Может это все-таки какой-то жестокий розыгрыш, или виртуальная реальность? Говорят, новые разработки так влияют на мозг, что от настоящей жизни и не отличить. Разве что боль передают так себе…
Оглядев кабинку, я повесила покрывало, как халат, на крючок в косяке и встала под струи ионизатора. Прохладная волна прокатилась по телу, стирая следы всего только что произошедшего.
Жаль, с мозгом так же нельзя.
Так и не определившись, на каком я свете, я снова завернулась в ткань, как в броню, и задержалась взглядом на небольшом горизонтальном зеркале. Оно отразило усталую девушку с пустым взглядом. Настоящая рабыня, покорная и безвольная.
Меня тряхнуло как током из оголенного провода.
Что за ерунда? Я не собираюсь мириться с таким положением.
Во-первых, нужно как-то причинить себе боль, чтобы удостовериться, что мне все это не кажется. К сожалению, скальпель у меня отобрали, но есть и другие способы.
Во-вторых, продумаю план побега. Не вечно же мы будем летать в пустоте!
Дверь отъехала в сторону неожиданно, так что я чуть не провалилась в разверзшийся проем.
— Метка на месте. — обозрев меня, удовлетворенно кивнул командор. — Тебе повезло. Я дам время привыкнуть к новому хозяину, можешь больше не бояться.
Он вытянул руку и потрепал меня по щеке, как питомца.
Собственно, я и была для него питомцем. Самочкой, способной к размножению, и без внешних дефектов. Его собственность.
Для меня подобное отношение было дикостью. Я изучала историю человечества, помню что когда-то рабство существовало, даже каким-то извращенным образом оправдывалось. Но что его вернут сейчас, когда цивилизация
