Вийя и эйя сидели вместе. Пушистые создания, повернув шеи под невероятным углом, вскинули свои тонкие ручонки.
Марим ответила им тем же знаком, ухмыляясь, и они отвели свои голубые фасеточные глаза.
— Тьфу ты! — сказала она Вийе. — Они что, теперь всегда так будут делать?
Вийя пристально посмотрела на нее черными глазами.
— Что делать?
— Знаки посылать.
— Кажется, это их успокаивает.
— А вот меня нет. — Марим вытащила из кармана пачку кредиток. — Мне не хочется, чтобы они со мной разговаривали, даже и знаками. Мне было куда легче, когда они вели себя так, будто меня вообще не существует.
— Но они всегда тебя видели. И слышали, — сухо заметила Вийя. — Они теряются и боятся, когда так много человеческих индивидуальностей хаотически движутся вокруг. Их успокаивает, когда они получают от каждого индивидуума одни и те же знаки.
— Вот, значит, почему они показывают «мы тебя видим» по пятьдесят раз на дню?
Вийя, кивнув с улыбкой, указала на ассигнации:
— Откуда это?
— Выиграла, — гордо ответила Марим. — Если ты их обменяешь — только не говори мне где, — у нас будет кое-что на разживу, когда мы выберемся из этой задницы.
Вийя бросила деньги на стол и откинулась назад.
— Ты жульничала.
— Вот зараза! Ты что, в мозгах у меня рылась?
Вийя нетерпеливо вскинула черные брови.
— Нет необходимости, и охоты тоже нет. Это видно по тому, как ты ими швыряешься. Ясно также, что тебя на этом поймали.
— А как нам иначе золотишком разжиться?
— Лучше бы ты не привлекала к себе ненужного внимания.
Марим со вздохом плюхнулась на стул.
— Почему ты попросту не попросишь Аркада, чтобы отпустил нас? Ведь вся эта сраная станция теперь его!
— Нет.
Марим хлопнула себя по бокам.
— Ох и упрямая же ты! Какой толк знать самого главного из чистюль, если мы ничего от него не имеем? Он даже не интересуется, живы мы еще или нет, хотя в большом долгу перед нами.
— Ничего он нам не должен. — Черные, в густых ресницах глаза Вийи превратились в узкие щелки.
Марим засмеялась и встала:
— Мы жизнь ему спасли, разве нет?
— Если мы начнем просить о том и о сем, то привлечем к себе внимание, а это нежелательно. Даже опасно при той шумихе, которую новости подняли насчет рифтеров.
Марим усмотрела в этом скрытый упрек.
— Ну, Ник не такой. Сейчас все только и говорят про «Ух Ты».
— До следующей жуткой истории. А Панарх ничем не может помочь Локри, потому что процесс, которого так усердно добиваются, направлен и против него тоже. И мы все здесь замешаны.
Марим фыркнула с досадой.
— Значит, с Ником мне больше говорить не придется. Блин! Пойду схожу к Локри.
Она мигом добралась до Первого блока, где содержались опасные преступники. Каждый раз, бывая здесь, она обращала внимание на меры безопасности и не понимала, каким таким манером Вийя собирается освободить Локри. Это местечко будет покрепче, чем Рифтхавен, когда он закрывается.
Увидев Локри, она почувствовала себя виноватой. Его красивое лицо похудело и выглядело измученным, победительная улыбка казалась натянутой. Двигался он с обычной своей томной небрежностью, но очень отощал — наверное, не ест ничего.
— Куда это ты пропала? — спросил он, приложив ладонь к дипластовой перегородке.
Марим приложила руку к дипласту с другой стороны, стараясь не показать, как ей жалко Локри. Мало того, что ему грозит смерть, он даже прикоснуться ни к кому не может. Марим содрогнулась и тряхнула головой, чтобы это скрыть.
— Извини. Все играю, стараюсь обеспечить что-нибудь на будущее, когда мы сделаем скачок отсюда.
— Ты правда веришь, что мы его сделаем? — Локри поднял тонкую бровь.
— Вийя так говорит — а она пока своих обещаний не нарушала.
— Это она, похоже, сдержать не сможет. — Он отнял руку от дипласта и потер глаза.
— Ну а что этот Иксван, которого нанял Брендон? В новостях говорят, что в Белом Южном он был первый сорт.
— Говорить он мастак. Заставил меня повторить всю бодягу с самого начала и сказал все, что полагается, насчет того, что мы добьемся правосудия. Но бывшему рифтеру особенно не на что рассчитывать, когда вокруг нас развели такую шумиху, — так что вряд ли он долго продержится на ринге.
— Да уж, — фыркнула она. — И на Панарха ты тоже не особо рассчитываешь. Ты пессимист похуже Вийи.
— Она реалистка, как и я. — Он побарабанил пальцами по столу. — Давай лучше поговорим о другом. Расскажи, как вы летали к Пожирателю Солнц.
— Ладно, — удивилась Марим. — Только ведь Вийя и Монтроз уже были у тебя после возвращения.
— Были — Вийя два раза, а Монтроз один. Но они только и делали, что прочесывали мои воспоминания четырнадцатилетней давности, в точности как Иксван.
Марим надоели бесконечные разговоры о процессе, но тут она ощутила проблеск интереса.
— Ну и как, нашли они что-нибудь? С Монтрозом я теперь почти не вижусь, а из Вийи, сам знаешь, слова не вытянешь.
Локри устало покачал головой.
— Только то, чего я не мог понять с самого начала: случайные акты насилия не влекут за собой уничтожения банка данных, принадлежавшего жертвам, — да еще такого искусного, что следов не найдешь.
Марим присвистнула:
— Видать, твои родичи были шишки крейсерского класса.
— Ничего похожего. Кендрианы — всего лишь младшая ветвь Вакиано...
— Кораблестроители, — пробормотала Марим. Каждый рифтер хоть раз в жизни пожелал, захватил или украл вакиановскую яхту.
— Мы к их делу отношения не имели. У нас была лицензия от Консилиума Внешних Дел на проведение научных экспедиций. Никаких яхт — только исследовательские корабли, оснащенные техникой, которую Флот и настоящие приграничные исследователи сочли бы устаревшей.
— Так, может, они наткнулись на что-нибудь новенькое?
— Все, на что бы они ни наткнулись, поступило бы в ДатаНет еще до их возвращения домой, — нетерпеливо прервал Локри. — Лицензия предусматривала прямой кодированный ввод с первого же по курсу Узла. Так всегда и делается.
— Но в их компьютере должно было что-то остаться. Ты не проверял?
— Само собой, — щелкнул пальцами Локри. — Как только пришел домой и нашел их мертвыми. Провел поиск вне домашней системы — ее уже очистили — и обнаружил, что все их средства были переведены на мое имя. Тут-то я и понял, что меня подставили.
— А ты не пробовал выяснить, кто?
— Еще как пробовал — когда только мог. — Локри поколебался и сказал: — Как-то вечером, надравшись больше обычного, я рассказал об этом Маркхему, и он тоже попробовал. На свою прибыль от первого налета на Хрима мы купили у программиста червяка — хтона девятой степени.
