— Вот оно что! Я не знала, что рифтерский червяк может копнуть так глубоко. Ты потратил на это всю свою долю, а мне ничего не сказал.
Марим притворилась обиженной, но Локри этого как будто и не заметил. Он встал со стула и принялся расхаживать по своей клетушке — Марим поняла, что это уже вошло у него в привычку.
— Конечно, не сказал. Да и зачем? Мы выяснили немногим больше того, что я уже знал. В основном то, что все студенты, участвовавшие в том рейсе, потом погибли или пропали без вести. А чистюли чуть нас не засекли. На такой глубине в ДатаНете так же опасно, как и в Рифте: приходится двигаться ощупью. Чтобы найти улики, которые еще могли сохраниться, нужен программист получше нас.
«Такой, как Вийя», — подумала Марим, но вслух ничего не сказала. Незачем вселять в него ложные надежды. Вся эта болтовня о свидетельствах и уликах — сплошная потеря времени. Легальными методами им Локри не освободить. Марим сменила тему.
— А сестру свою ты так и не видел?
Локри угрюмо сжал губы.
— Нет.
— Ты знаешь, что она пропала?
Локри вскинул голову, распахнув серые, как море, глаза.
— Как пропала? Она что, мертва?
— Да нет же, просто исчезла. Чистюли сплетничают, что Архон, с которым она жила, сперва пыхтел, что твой двигатель в суперкритическом, а потом и думать о ней забыл — или вид такой делает. Теперь он связался с мальчишкой Харкацусом, у которого папашу подставили как главного заговорщика. Об этом много толковали перед нашим отлетом на Геенну.
Локри метался взад-вперед, словно зверь в клетке.
— Что бы это значило? — пробормотал он.
— Может, ей просто надоел этот паскудный Архон, вот она и ушла к другому. Слухи ходят, что против него лучше не возникать и что руки у него длинные. Если так, то понять ее можно, правда?
Локри прервал свою беготню и плюхнулся на скамейку, запустив пальцы в длинные черные волосы.
— Не могу я мыслить связно. Расскажи мне о Пожирателе Солнц. Какой он?
Марим, чтобы развлечь его, пустилась в долгое повествование. Пересыпая свою речь самыми ненормативными эпитетами, она рассказала о путешествии «Телварны» в систему Геенны на борту «Грозного» и о том, как крейсер перед своим возвращением на Арес запустил их в Рифт.
— ...Рыжик по дороге положил глаз на десантницу, а эйя вконец спятили. Смехота — я жалела только, что вас с Жаимом нет. Короче говоря, после пары убийственно долгих вахт старый мудак Омилов засек-таки что-то. На вид это было как тусклая красная звезда. С каким-то странным спектром и без рентгеновских лучей.
— Почему странным? — заинтересовался Локри.
— Так Омилов сказал. Оказалось, что бинарий черной дыры с фрактальным спектром размерности одна целая семь десятых.
На лбу у Локри прорезалась складка, и он мотнул головой. Марим посмотрела на него с любопытством, но он только рукой махнул — продолжай, мол.
— Тут он и говорит — прямо как по-писаному: «Ни один, говорит, известный процесс не имеет такой спектральной метки. Это значит, что мы нашли Пожиратель Солнц». Тогда мы расставили сенсорный ряд — чуть двигатель не спалили, пока скакали, — и получили довольно четкую картинку. Прямо красота: газы текут от красного солнца в соседний диск и переливаются всеми цветами радуги — от красного по краям до ярко-белого в центре, где они уходят через горизонт превращения в черную дыру. А на внутреннюю часть накладывается какая-то рябь — Омилов решил, что это Пожиратель Солнц делает. Ну уж такой хреновины, как это паскудство, я в жизни не видала — сплошные трубы, завязанные узлом. Насколько можно было разглядеть, конечно.
— А поближе нельзя было подойти?
— Нет, Флот запретил. — Марим сморщила нос. — Оно и к лучшему, по правде сказать. На него и смотреть-то противно, а как вспомнишь, что там еще и должарианцы засели со своими пыточными машинами... Чтобы я еще раз хоть на световой год подошла к этому месту? За все солнца Рифтхавена не заставите!
* * *
Монтроз обвел взглядом кухню анклава. Весь персонал прекратил свою работу, кроме запасного шеф-повара, который, как и полагалось, продолжал помешивать соус.
Подручные взирали на Монтроза со смесью тревоги и любопытства.
— Отлично, отлично, — сказал он, медленно проходя между разделочными столами. — Лук надо резать на порядок мельче — горуш должен быть однородным, как масло. А посвежее тиэста не нашлось? Какой-то он у тебя вялый. Такой оставляет после себя горечь — попробуй сам. — Монтроз не остановился посмотреть, выполнит ли молодой повар, ответственный за фазы, его указание, — он знал, что выполнит. — Вина к обеду уже отобрали? Я сам буду прислуживать. Леди Ваннис известна своей разборчивостью.
«И я хочу сам за ней понаблюдать», — подумал он, выходя.
В четвертой подошедшей капсуле нашлось достаточно места для человека его габаритов. Время переезда Монтроз использовал, чтобы переключиться с кулинарии на клинику.
Он был очень занят на своих двух работах — куда больше, чем в рифтерские времена, которые теперь казались ему прямо-таки сибаритской жизнью. Случались, конечно, опасные моменты, когда работаешь очень напряженно и почти не спишь, но большей частью он мог вволю баловать себя хорошей едой, хорошей музыкой и дорогими партнершами по сексу.
Первые два фактора он имел и здесь, только третий отсутствовал, но занятость не давала Монтрозу этого замечать. Деля свое время между анклавом и клиникой в поллойском районе, он был в курсе всей жизни Ареса.
И это позволяло ему строить кое-какие планы.
Транстуб останавливался прямо напротив клиники. Монтроз вошел, и шум обрушился на него со всех сторон. Это место днем и ночью кишело людьми, требующими заботы. Регистратор улыбнулся ему.
— У нас записаны двое — один новый, один повторный. А потом еще вот. — Он показал на ожидающих своей очереди.
— Спасибо, генц Кельнар. — Монтроз прошел в кабинет, которым обычно пользовался. Интересно, как Кельнар умудряется сохранять свое благодушие?
Прежде чем вызвать первого пациента, он просмотрел записи, сделанные за двадцать часов, прошедших с его последней смены.
Он сразу отсортировал ушибы, гематомы, легкие переломы, сотрясения и прочее: стресс, вызванный перенаселением, все чаще приводил к дракам. Остались более серьезные травмы, причиной которых был далеко не всегда несчастный случай. Он поморщился, прочитав в откровенных медицинских терминах о человеке, которому в драке выдавили глаз.
И восемь смертных случаев. Монтроза пробрало холодом от одного из кратких резюме патологоанатома: почти полный биологический гемолиз. Снова яд. Он просмотрел результаты тестов и вздохнул с облегчением: какая-то идиотка ухитрилась провезти сюда гнельскую призрачную змейку, названную так за почти полную прозрачность, а ее дружкам стало любопытно.
