Офицер штаба очень внимательно нас слушали, мы в общем зале частного дома находились, но рабочая обстановка не менялась.
— Ты думаешь эти беспилотники тут появятся, в нашей зоне ответственности?
— А причём тут наша зона ответственности? У меня связь по всей территории Украины, как в любом месте поднимется такой беспилотник, я буду знать и возьму его под контроль.
— Да? — удивился майор, потом всё же с сомнением сказал. — Ты думаешь меня будут слушать?
— А вы скажите кто предложил провести эту операцию, боец с позывным Алмаз, поверьте вас очень внимательно будут слушать.
Похоже комбат был перестраховщиком, с таким сложно, хотя работать можно.
— Ладно, узнаю. Сообщу как выясню. Это всё?
— Нет, товарищ майор. У меня есть доступ к российскому разведывательному спутнику. Он тут всё видит. Могу подключить пару ноутбуков, и вы сможете в режиме реально времени, если погода позволит, контролировать противника и свои подразделения. Имея такие возможности, не поделится ими с вами, это подло.
— А вот это уже интересно, — оживился майор. — Найдём мы тебе приборы. А пока подними руки вверх.
В зал ввалились три бойца, что вязали меня на прицел автоматов, также было два офицера из местных, что держали меня на мушке пистолетов. Майор довольно улыбаясь, сказал:
— Думаешь я поверю, что салага взводный всё это умеет? Зелёный коридор ему. Думаешь я не понял, что хочешь провести ударный беспилотник и ударить по нашим тылам? А может по мирным кварталам Донецка? Интересно, на кого ты работаешь? Кто отправил? Впрочем, контрразведка выяснит. Связать и в машину, в управление контрразведки. И задержите, только аккуратно, остальных танкистов. Как особист вернётся, пусть с ними поработает.
Я же мысленно матерился, работая. Майор был типичным идиотом при власти. Нашёл с кем о подобном говорить. А ведь поначалу показался адекватным. Но ведь действительно помочь хотел. Сам я работал с электроникой, что с меня снимали, обыскивая, стирал всё. Да так, что не восстановить. Там много того что может меня привести… Ну к серьёзным последствиям точно, а тут даже материнка чистая. Пульт каптером тоже машинально очистил, теперь тот без управления будет дрейфовать по воле ветра, на одной высоте, пока не закончится заряд батареи, и тот не рухнет с высоты пяти сотен метров. Снаружи раздались выстрелы, зашумела рация, и был доклад, что одного танкиста убили, к оружию дёрнулся.
— Майор, — когда меня выводили, я полуобернулся. — Тебе недолго осталось. Я тебя убью. Клянусь.
— Вывести, — скомандовал тот, хмурясь.
Отчего такая шпиомания, мне было известно, выявили двух офицеров, из мобилизованных, работали на украинцев. Из-за них при некоторых операциях наши серьёзные потери понесли. Один сбежал к своим, другого вязли. Эта история не разошлась, там контрразведка работала, но кто мог, знали. Вскоре меня посадили в кузов «Урала» и повезли. Что там у взвода не видел, танки стояли за пределами видимости от местоположения штаба. Охраняли меня двое солдат. Плюс двое в кабине, водила и офицер, старший сопровождения. Мог я раскидать тех, кто в штабе и солдат снаружи? Где-то около взвода. Мог, но прикинув расклады, понял, что у меня шансы пятьдесят на пятьдесят. Так я рисковать не могу, предпочитаю, когда все шансы на моей стороны. Вот как сейчас в кузове грузовика. Главное никого не убивать. Майора легко, он просто идиот, очистить от таких землю моё право, и я поклялся, остальные не виноваты, выполняли приказ. А потом в бега. И знаете, ситуация очень нехорошая, мой боец погиб, если не врал тот, кто докладывал, но я доволен. Поработаю наконец нормально в тылах нацистов, пора Сепару вернутся. Теперь меня уже ничего не держит. Хватит командиров над головой. Сами дали мне лазейку. Понятно, что ситуация не стоит и выделанного яйца, привезут, разберутся, майора наверняка накажут, и всё вернётся на круги своя. Вот только мне этого не нужно. Знаете, какую я свободу ощутил, пока за «Новатором» бегал? Как тогда, в Киеве. Это было здорово, но я вернулся, и жизнь потекла своим чередом, с радостями, потерями и горестями. Были и другие причины, но о них позже. Я уже скинул хомуты с рук, и локтей, связали меня хорошо, и напитав тело пси-силой, рванул со скамейки к охране. Причём сделал это в тот момент, когда через распахнутый полог тента у заднего борта, было видно дома окраины Донецка. Мне сюда и нужно.
Бойцы даже и не поняли, что произошло, смазанное движение и темнота, вот что было. Сам я на лавке сидел со стороны кабины, связанный, только ноги свободные, а те на лавках по правому и левому бортам у кормы. От удара у одного каска слетела, и вылетев наружу, покатилась, пока не замерла у правого колеса сиреневой «семёрки», за рулём которой сидел пожилой усатый мужчина. Мы вообще на перекрёстке остановились, светофор горел запрещающим сигналом, легко выпрыгнув из кузова, стараясь не попасть в зону работы зеркал заднего обзора грузовика, я подобрал каску, небрежно закинув ту в кузов, и когда грузовик поехал, зелёный горел, шагнул на тротуар, на меня многие таращили глаза, но нашивки и форма наши были, ДНР, да и гипс на руке виден. А так у меня в руках был телефон, одного из резервистов, больше ничего не брал, и вот так набрав номер, пообщался с Ириной. Та удивился, утром отправила, а в полдень уже звоню. Подойдя к перекрёстку, мне на другую сторону надо, встал среди десятка человек, что стояли у светофора, и сказал, как Ирина ответила:
— Времени у меня мало. Закрывай магазин и бери Машу. Нужно срочно всё моё имущество, движимое и не движимое, оформить на вас. Скатаемся к нотариусу.
— А что случилось?
— При встрече поговорим.
Отключив телефон, я ещё и батарею вытащил, и перейдя на другую сторону, бросил прибор в урну у магазина канцтоваров. Вообще, прохожие видели и как я грузовик покидают, и что говорю в телефон, некоторые кого-то набирать начали, но мне плевать, добежал до стоявшей машины такси. Та у остановки припаркована. Устроившись на заднем сиденье, сообщив адрес, стал работать с воротником. Машина отъехала от пешеходной части и влилась в поток, а я отогнул ворот куртки и вытащил из разреза скатанный рулончик с пятитысячной купюрой. Моё НЗ, остальное забрали при обыске, всё сняли, включая броник. Все карманы выгребли. Все мои вещи в кабине у офицера, так что махнул рукой. Новые добуду. Главное быстро сработать, чую на моей квартире уже через час будут гости. Ну а пока ехали, я размышлял. Волков конечно идиот, и я его пристрелю, слово дал, но тот сыграл мне на руку. Меня всё равно хотели брать не сегодня-завтра, и я бы так и так свалил. А тут как под руку сыграно. И нет, командир батальона резервистов не играл на стороне российских спецслужб, он по жизни умом скорбный. Что по мне, я сидел на многих ресурсах, даже серьёзно защищённых российских. Послушайте, вы действительно думаете, что меня оставят без внимания, когда я многие шокирующие знания по программированию и хакерству показал? И потеря памяти тут не катит, акцент у меня остался, я продолжал учится говорить на русском и меня принимали за наёмника, приехавшего из других республик России. Таких хватало. Причём это не значит, что меня считали врагом или чьим агентом, своим я был, это видно, и был я перспективным кадром. Поначалу меня хотели забрать в штаб армии ДНР. Хотя неправильно говорю, как не крути, у нас не армия, а народная милиция. Просто по привычке меняю так. Не обращайте внимания.
Так вот, меня в штаб хотели забрать и использовать с полной эффективностью, всё же на танках я свой потенциал полностью не раскрывал, но тут контрразведка воспротивилась, она меня проверяла. Исследовала, можно сказать, такой феномен. Я о жизни Алексея узнал куда больше, чем от других, взломав их комп в управлении, где было полное досье на меня. Собрали. Потом Пушилин мной заинтересовался, хотел к себе забрать, и пополнить счета республики за счёт Европы и США, как оказалось, тот был не прочь, но и ему не дали, уже вышли российские представители контрразведки. Попросили, и тот уступил. Пусть и временно. Потом сильно обиделся узнав, что всё Кадырову ушло. Кто-то слил это. Вообще собирали информацию, вели статистику. Между прочим, когда я отбыл из батальона чеченцев, там плотно с ними поговорили, и не особисты самого батальона. Просто расспрашивали офицеров и бойцов, и просили не уведомлять меня, беря расписки о неразглашении. Решение по сути принято, меня бы отозвали через несколько дней, и дальше уже отправили работать на штаб объединённой группировки, раз у меня так хорошо получалось. В принципе, поработать мог, но решалось всё ещё, отправить меня действительно в штаб, или вывезти в Москву и выдоить по всем знаниям, которые многих спецов шокировали, или ставили в тупик, и решение ещё не было принято. А как работает ФСБ я отлично знал, на своей шкуре. Мой категорической нет, никакого сотрудничества. Вот так и получалось, что решение до конца не принято, и поди знай что примут, как меня возьмут, или когда неделю в штабе поработают. А может никогда, что вряд ли. Рисковать так я не хотел и решил бежать в тыл укропам, и там уже начать свою войну с нацистами. Просто мой побег, вот так, это настоящее дезертирство, на что я сам пойти не мог, внутренний запрет, просто не мог предать своих подчинённых. А вот то что Волков сделал, до сих пор в шоке, как раз и сыграло мне на руку, как я и говорил. Теперь я смогу спокойно уйти, стерев Алексея Серова их этого мира.
