не оставалось от кого же было это послание.
— Почему мы должны выслушивать чужака, который вдобавок саботировал нашу операцию? Мун, похоже ты совсем уж потерял хватку, раз начал доверять людишкам. — Тут же вставил слово Генри, решив раз хоть не отвоевать себе свои деньги, так хотя бы отомстить выскочке Муну, что с какого-то хрена был крайне уважаем, при том что носил фамилию позорного среди детей звёзд рода — Винокурофф.
— Она не чужак. — Мун строго посмотрел на Генри глазами цвета бездны, напугав его. Что странно, Хардкор и сам не мог понять, что сейчас произошло. — На первый раз тебе достаточно будет просто заткнуться, на второй ты так просто уже не отделаешься. Правильно я говорю, Лана?
— Да, спасибо. — Лана ехидно улыбнулась, осмотрела небольшой зал и начала свою речь. — Что же, надеюсь я теперь смогу рассказать как всё было. Как вы уже поняли, один из ваших признал меня, а потому вы должны хотя бы выслушать меня.
Молчание. Похоже, никто не был против. Аарон Килби жестом попросил Лану продолжать.
— Много лет назад, не обращайте внимания на мою внешность, она обманчиво молодая, Джек Тало спас меня от гибели. Орден, нынешний Комитет, отбирал подобных мне для своих жестоких разработок и идей. Джек в те времена был школьным учителем. Он же и поставил мне шизофрению, по сути закрыв путь по карьерной лестнице Комитета, где бы в конечном итоге мои необычные таланты обнаружили, превратив меня, ну не знаю, в какого-нибудь скитария. Вы знаете кто такие скитарии, господа?
— Мозги в баночке. — Пояснил Джек. — Они используют человеческий мозг в качестве процессора для машины. Всех неугодных ожидает подобная участь, но уже с промывкой — память человека полностью стирается.
В зале поднялся возмущённый гул. В этих местах о карательном трансгуманизме похоже и не слыхали. Офицеры в кампании бывшего комитетчика опустили головы — это одна из самых тёмных частей жизни военной организации и за это не отмыться. По крайней мере опыт Нюрнберга говорил так. В Содружестве тоже был единый трибунал и его практики спустя даже столько лет после развала до сих пор сохранились в памяти некоторых государств. А особенно в Империи, что считала себя правопреемником древнего единого государства людей.
— Помимо этого эпизода во время вторжения жуков Джек Тало обеспечивал защиту поселения, где жила я и мои родители, мои братья. — Лана с трудом подавила эмоции, не хватало ещё разрыдаться от чувства вины за всё то, что она не сделала. — Я не могу подтвердить данный эпизод лично, но корабельные архивные записи остались и я готова их предоставить.
— А как же так вышло, что… — Хотел было поинтересоваться деталями Аарон Килби, но Лана его прервала.
— При всём уважении я не буду объяснять странности этой истории. У меня есть свои тайны о которых я даже вам рассказывать не намерена. Факт остаётся фактом — у меня есть свидетели и доказательства. Этого достаточно. — Отрезала Лана.
— Кхм. Действительно. — Аарон прокручивал записи, тут же предоставленные Гектором. — Тогда у меня остаётся только один вопрос. Мун, когда ты провёл ритуал над капитаном Рихтер?
Вопрос был, естественно с подвохом. Если пустотник скажет что “неделю назад”, то все аргументы в защиту Джека Тало будут разрушены, а сам Мун понесёт огромные репутационные потери. Ибо какая разница сколько раз этот комитетчик спасал Лану, если он спасал её до того как она стала другом народа пустоты? Закон, как известно, обратной силы не имеет — по крайней мере так принято.
— В её раннем детстве. — Соврал пустотник не моргнув глазом.
— Он лжёт! — Вспыхнул Генри Хардкор. — Ты же сам говорил, что…
— Рот закрой. — В этот раз Мун придавил Генри настолько, что тот упал без чувств. Нет, это не псионика Ланы. Всего-то кровь древнего. — Итак, господа-товарищи, если вы думаете, что я буду сейчас оправдываться или требовать своё законное вето, чтобы всё решилось миром, то вы ошибаетесь. Моё терпение закончилось. У вас есть два варианта: мы заканчиваем дело так, как договорились, либо я добиваюсь своего по праву силы.
— Слишком жестишь. — Вздохнул Аарон. — Я всё же надеялся, что ты мне подыграешь.
— Прости, но в этот раз тебе придётся попасть под удар. — Сказал Мун настолько безразлично, что разозлил Килби. — Этот мудак, Хардкор, совсем не чувствует такта. Сам говорит о законах, но при этом откровенно не уважает Пожирателя Звёзд, что неправильно ни по духу, ни по букве. Ради денег он был готов даже унизить и попытаться втоптать меня в грязь, не смотря на то что мы договаривались. Да-да, я этого не скрываю.
Суд Аарона Килби превратился в клоунаду. Ну, в этот раз не получилось разыграть спектакль как следует. Один не играет по сценарию, второй просто рассказал дорогим зрителям в зале собраний всю подноготную и прямо на ходу переворачивает игру. Прецедент уровня наложить кучу говна на столе в Кремлёвском дворце под оркестровое сопровождение и аплодисменты высших функционеров.
