Ознакомительная версия.
– Господа, – произнес он официальным тоном. – Вы знаете, что по Статутам Вольных миров, вы вправе заключать контракты на любых условиях и основаниях. Моя задача – засвидетельствовать добровольность подписания и внести текст в мой персональный архив.
Толстяк аккуратно постучал себя по лбу толстым пальцем. Как известно, в мозг уполномоченного делопроизводителя вживлен официальный архиватор, извлечь из которого информацию возможно лишь с санкции Высокого Трибунала Зирги. И вряд ли многие сотни людей, заключавших сделки в присутствии поверенного, согласились бы когда – либо обнародовать все, что спрятано под этим потным лбом.
Страшно даже представить себе содержание всех контрактов в тайне подписанных на Темных окраинах…
Делегаты знакомились с текстами вяло, по большей части формально. Всем не терпелось подписать многообещающую бумагу и ощутить в своих руках нежданно-негаданно свалившееся богатство.
Кнак был на высоте. Он так ловко подсовывал формуляры контрактов и перья оболваненным делегатам, что казалось – подписывая эти листы, главари просто раздавали автографы.
Поверенный просканировал взглядом тексты. Вряд ли он понимал содержание. Главное – побыстрее отправить его обратно на Зиргу, пока эти ребята не пришли в себя и не передумали.
Жрец едва заметно улыбался. И лишь когда была поставлена последняя подпись – важно нахмурившимся Доктором – он сказал торжественно:
– Ну, вот, друзья. Теперь мы с вами, как говорится, в одной лодке. И у этой лодки, хм… на редкость душевный экипаж.
– Расскажи про Землю, Гор! – Инла сидела на краю длинного стола кают-компании, с интересом разглядывая Гора.
Тот стоял молча, уставившись неподвижным взглядом в иллюзорное «окно», занявшее одну из стен просторного помещения. За окном красовался зеленоватый диск Зирги, и красоту эту портили только вплывающие время от времени силуэты союзных драккаров.
Гор медитировал, пытаясь восстановиться после угнетающей маски Негодяя. Жрец высасывал все силы, как вампир, питающийся соками живой человеческой души. И хотя никакого Жреца уже не существовало в действительности, казалось, будто мертвая тень его преследует Мима.
Такова расплата Мима за обладание способностью жить чужой жизнью. И, надо сказать – не самая худшая, учитывая те преимущества, которые дает подобная маскировка. Куда страшней расплата за силу, подаренную ядовитой атмосферой Земли.
– Почему ты спрашиваешь? – тихо спросил Гор. – Разве ты мало знаешь про самое безнадежное место в пространстве?
– Вот потому и спрашиваю, – отозвалась Инла. – Точка невозвращения, тюрьма для смертников – а ты, мало того, что готов свою жизнь отдать за нее, так еще тащишь за собой кучу народу, которому и дела-то никакого нет до этого Мира…
– Все верно, – кивнул Гор. – Иногда я сам ужасаюсь себе: какое право я имею рисковать одними жизнями ради других? Чем земляне лучше, чем, скажем эти рейдеры? Да и не в них только дело – я готов поставить на кон и Зиргу, и множество других миров…
– Ты забыл: Зирга – моя родная планета, – тихо заметила Инла.
– Прости, – сказал Гор, пожал плечами. – Просто я давно уже решил для себя: если и защищать кого-то, то лишь тех, кто нуждается в этом больше всех на свете…
– И это – твои земляне?
– Выходит, что так. – Гор отвернулся от «окна», посмотрел в глаза Инле. – Мало, кто знает правду об этой планете. Совсем не земляне сделали из собственной планеты символ абсолютного зла. Не они придумали ссылать туда Обреченных. И не они виноваты в том, что стали расой краткоживущих.
– Краткоживущих? – не поняла Инла. – Как это?
Гор грустно улыбнулся:
– Никто не знает. Земляне – потомки Покорителей времен Конкисты. Они ничем не отличаются от нас, но… Живут в десятки раз меньше – как какие-нибудь крысы на Зирге.
– Как же такое может быть? – недоверчиво произнесла девушка.
– Многие хотели бы знать ответ на этот вопрос, – усмехнулся Гор. – Но ни Эстеты, ни сами Созерцатели даже не приблизились к нему. А ведь это – один из ключей к тайнам Мироздания. Ведь, помимо всего прочего, благодаря такому высокому обороту человеческих жизней, Земля считается Узлом событий Галактики. Впрочем, это уже совсем темная история…
– Но почему об этом никто не знает? – сверкнула глазами Инла. – Это ведь потрясающе!
– Это же ясно, – снисходительно улыбнулся Гор. – Хотя бы потому, что Земля – не только место ссылки и ускоренной смерти Обреченных. Это отличная площадка для наблюдений, занятная игрушка для Эстетов. Их маленький секрет, который они оберегали многие тысячи лет… Пока не начался раскол в их собственной среде…
– Ты про Россыпь?
– Да. Сначала появилась Россыпь, потом на Землю попал я. Из меня хотели сделать игрушку – такую, как делают из несчастных пленников палачи, вроде Доктора…
– Но эти краткоживущие… Как же можно жить так мало? Они, наверное, умирают еще детьми…
– Самое удивительное – вовсе нет! – оживился Гор. – Жизнь их коротка – в среднем лет семьдесят. Но некоторые успевают достичь больших высот в науке, искусстве, политике. Таких немного – но ведь и у нас, выходцы из линии Мудрых, которым отведено по пять тысяч стандартных лет, за всю эту долгую жизнь, порой, ничего путного и не делают.
– Это точно, – задумчиво сказала Инла. – Но я никогда не думала, что моя жизнь столь длинна… Мне всегда казалось, что я ничего не успею, никогда не встречу того, ради кого стоило бы жить…
Она посмотрела на Гора так, что у того на миг замерло сердце. И он заставил себя сказать:
– Самое печальное другое: там, на Земле, я сам краткоживущим.
У Инлы странно округлились глаза, и Гор добавил:
– Пройдет всего пятьдесят земных лет – это около тридцати стандартных – ты даже не заметишь этого срока. А я стану стариком.
– Но почему?! – воскликнула Инла. Она соскочила со стола, сжала кулаки, словно хотела разобраться с тем, кто выдумал все это. – Почему все… так?! Почему ты должен умереть так рано? Почему?..
Гор грустно улыбнулся, развел руками:
– Это плата. Плата за силу, которую мне подарила Земля. Я должен быть благодарен: родившимся там никогда не суждено получить взамен на свою жизнь хотя бы особые способности – это привилегия пришельцев извне. Честно говоря, я даже не знаю, предложи мне такой выбор сейчас – согласился бы я на это?
Гор задумался.
Можно сколько угодно задавать себе одни и те же вопросы, и это не принесет ни ответа, ни облегчения.
Потому он предпочитал просто жить.
И драться.
Никогда еще на высокой орбите Зирги не было такой тесноты и сутолоки. Больше двух сотен самых разношерстных кораблей беспорядочно болтались в пространстве, не в силах успокоиться и занять определенное место. Пожалуй, так ведут себя приматы, пытаясь занять наиболее статусное положение.
Ознакомительная версия.
