И вот теперь Калькутта, Бейрут, Дамаск, Ки-Янг, Мирзапур, Тегеран… Кто-то систематически наносит удары по террористическим лагерям — объектам, о которых давно мечтали западные военные и на которые уже не надеялись когда-либо напасть. И делает это этот кто-то при помощи такого оружия, о котором его люди слыхом не слыхивали!
За исключением, конечно, Гектора. Хэтчер был абсолютно уверен, что Гектор не только знал, что происходит, но и играл значительную роль в организации всех этих операций. Это вызывало более чем беспокойство, если принять во внимание многочисленные проверки службой безопасности, которые прошел полковник МакМахан, его выдающийся послужной список и тот факт, что он был личным другом Джеральда Хэтчера.
Одно было кристально ясно, хотя складывалось впечатление, что никто не собирается в этом признаваться. Те, кто затеял войну с террористами Земли, сами не являлись землянами. Об этом свидетельствовали фокусы, которые они вытворяли. Принятие данной точки зрения вызывало сразу кучу обескураживающих вопросов. Кто они такие? Откуда они появились? Зачем они здесь? Почему они не обнаружили свое присутствие перед лицом человечества?
Хэтчер не мог ответить ни на один из этих вопросов. Возможно ему никогда это не удастся. Потому, что данные, хоть и разрозненные, свидетельствовали об одном очень неприятном факте: в борьбе участвовали по крайней мере две группировки.
Генерал закрыл папку и спрятал ее в сейф. Затем вздохнул, встал и выглянул из окна своего кабинета.
О да, одна из сторон должна победить, и, когда это произойдет, они объявят о своем присутствии открыто. Хэтчер был внутренне убежден, что эти кто-бы-то-ни-было уже прижились на Земле. Это многое объясняет: рост терроризма, удивительное нежелание правительств стран «первого мира» решать эту проблему, их загадочные «каникулы», очевидное участие Гектора в борьбе, которую ведут существа явно внеземного происхождения…
Все разрушения последнего времени могли значить только одно: тайная война стала явной, и она идет на планете Хэтчера. Старушка Земля, затаив дыхание, ждет, кто же победит, а доблестные военные даже не знают кто воюет!
Но Хэтчер подозревал, что миллиарды находящихся в состоянии полной неуверенности людей, как и он сам, по ночам молят Бога, чтобы победили те, кто уничтожает террористов. Ибо если победит группировка, которая поддерживает организации наподобие «Черной Мекки», эту планету ждет ад…
Полковник Гектор МакМахан сидел в своем кабинете на борту «Нергала» и изучал свои же собственные доклады. Его глаза болели от долгого напряженного вглядывания в старомодный люминофорный экран, и он почувствовал укол горькой зависти к имперцам. Не в первый раз он завидовал их сенсорам и прямому интерфейсу мозга с компьютером.
Полковник откинулся в кресле и помассировал виски. Дела шли хорошо, однако у него почему-то было тяжело на душе. Он всегда испытывал подобное состояние, когда боевая операция шла полным ходом, однако на этот раз оно было более тяжелым. На краю сознания какой-то голос выговаривал ему, и это испугало Гектора. Он слышал этот голос очень нечасто, потому что был профессионалом высокого класса и за всю карьеру ни разу не допустил серьезной ошибки, однако он узнал его. Он что-то забыл, где-то просчитался, сделал необоснованное предположение… что-то было не так. Его подсознанию известно, что не так, мрачно понял МакМахан, проблема заключалась лишь в том, чтобы оно поделилось своими соображениями с сознанием.
Гектор вздохнул и закрыл глаза, позволив беспокойству отразиться на лице. Он всегда держал себя в руках и при подчиненных, и при начальстве, но сейчас он был один. До сих пор их потери были немногочисленны: один имперец и пятеро землян. Даже молодой имперец не выдержал бы прямого попадания из тридцатимиллиметровой пушки, однако ему не надо было разрешать командовать операцией в Бейруте Тархани. В ее-то возрасте… Но она была непреклонна. Вот уже пятьдесят лет ее переполняла ненависть к этому городу, где взрывом заложенной в грузовик бомбы был убит ее любимый внук и еще двести морских пехотинцев.
МакМахан покачал головой. Профессионалы предпочитали избегать такой мотивации как месть, тем более она была неуместна в качестве аргумента для назначения на столь рискованное задание. Но не в этот раз. Победят они, или проиграют — это последняя операция «Нергала». И Хани действительно была старой. Если кому-то суждено умереть, ведя в бой отряд, она хотела, чтобы это была она, а не кто-то из ее детей…
Однако существовал еще один фактор. Несмотря на весь свой опыт и образование, благодаря которым МакМахан спланировал и организовал эту боевую операцию, он был ребенком. Так было всегда. Мужчина среди землян; ребенок — на борту «Нергала».
Имперцы избегали акцентировать внимание на этом, и Гектор знал, что они принимают его как равного. Но он не мог принять их как равных. Он знал, что люди, подобные Гору и Хани, Гебу и Ханалат, Танни и Тамману, видели и пережили, и чувствовал к ним глубокое, почти возвышенное уважение. Но оно было лишь частью его сложных чувств. Ему были известны их слабости, он знал, что вся эта ситуация сложилась в результате ошибок, которые они когда-то совершили, и все равно испытывал благоговение перед ними. Они были его семьей, его предками, корнями, живым воплощением того, чему он посвятил свою жизнь. МакМахану было известно, что значила для Хани операция в Бейруте… И поэтому он разрешил ей возглавить ее.
Но все это не продвинуло Гектора в понимании того, что ему пытался сообщить тонкий, язвительный голосок на краю сознания.
Он встал и выключил терминал. Полковник знал кое-что про этот голос: гораздо проще не обращать на него внимания. Еще несколько атак на периферийные связи Ану с террористами, и наступит время для операции «Троянский конь». Это веская причина, чтобы прекратить боевые действия.
Гектор удивился тому, какое облегчение принесла ему эта мысль. Целью северян были террористы, но ведь они тоже являлись людьми… в каком-то смысле. И убийства даже таких людей ложились грехом на душу. Гектор не хотел задумываться, во что убийства превращают его людей… и его самого.
— Мне кажется, — задумчиво произнес Джанту, — что нам следует подумать, как отвечать на все эти атаки.
Он замолчал, делая маленький глоточек кофе и краешком глаза наблюдая за Ану. Только многолетняя практика позволила ему удержаться от улыбки при виде того, как «шеф» зыркнул на Ганхара. Бедненький, загнанный в угол Ганхар скоро станет бедненьким мертвым Ганхаром, так как ему нечего было ответить, и Джанту выжидающе затаился. Как же он будет выпутываться из своего затруднительного положения?
