— Вы приведете сюда Шеридана. Покажете ему все эти разрушения, и дадите ему понять, что именно он отвечает за эти преступления… потому что он был в сговоре с Легионами Огня.
— Вы хотите… чтобы я обвинил в этих разрушениях Вира?
— Конечно, — сказал Шив'кала. — На его счету уже находится одно разрушенное здание. Ясно, что он пойдет на любые жертвы, чтобы утолить свою ненависть к нам, неважно, какой ценой это будет достигнуто. Потом… вы слышите, Лондо?
Я кивнул. Я пытался задержать дыхание, чтобы не чувствовать запаха горелой плоти, но потом, не в силах сдерживаться, выдохнул. Шив'кала, казалось, не замечал этого, или его это не беспокоило.
— После этого вы казните Шеридана. Потом вы казните Деленн. Я хочу, чтобы их казнили отдельно друг от друга, так как мне не нужно, чтобы они черпали друг от друга силы перед смертью. Затем вы найдете Вира Котто, если он все еще жив, и казните его. А потом вы прикажете флоту продолжать атаку на Альянс.
Но вы были правы относительно одного: если мы останемся, то, несомненно, на Приму Центавра нападут. Так что мы сделаем вид, что покидаем это место, чтобы ввести Альянс в заблуждение. Но, как только в Альянсе начнутся беспорядки, мы вернемся, и сделаем Приму Центавра основной базой нового.
Сообщества Дракхов.
— Только не Вир, — прошептал я.
Он бросил на меня странный взгляд.
— Что?
— Я не стану казнить Вира. И вам не позволю. Я не стану препятствовать действиям своего народа, но он не умрет ни от моей руки, ни от руки дракхов.
— Теперь вы ведете себя, как безумец, Лондо, — он повысил голос. — Посмотрите на свой город! Посмотрите на свой мир! Он лежит в руинах, потому что вы недооценили нас, и вы еще смеете диктовать нам условия?
— Вы согласитесь со мной, — жестко сказал я, — или Мэриэл и Дурла окажутся не единственными, кто погибнет сегодня, свалившись с балкона.
Он, казалось, хотел поспорить с этим, но внезапно пришел в нетерпение.
— Ладно, — сказал он. — Раз уж вы об этом попросили, Вир останется в живых. Все равно он обречен. Если же он уцелеет…. что ж… скоро народ им заинтересуется.
— Спасибо, — сказал я.
— Вот видите, Лондо? Даже в таких чрезвычайных обстоятельствах… вы не можете сказать, что дракхи абсолютно лишены сострадания.
Он произнес еще что-то, но я не обращал на это внимания. Все мои мысли были заняты другим: почти двадцать лет назад техномаг Элрик сказал мне: «Я вижу огромную руку, тянущуюся к звездам. Это ваша рука. И я слышу, как миллиарды выкрикивают ваше имя».
— Мои последователи, — благоговейно прошептал я.
И холодным, как лед, голосом он ответил:
— Ваши жертвы.
Я всегда думал, что он имел в виду Нарн. Теперь я понял, что все было не так. Это был мой собственный народ, который сейчас взывал к императору, ошибка которого привела к подобной бойне. Не я закладывал эти бомбы… не я взрывал их… но, Великий Создатель, я не остановил их, и мой народ поплатился за это.
Мне хотелось улететь прочь. Шагнуть на балкон, обрести крылья и улететь прочь отсюда, куда-нибудь, где не было никакой смерти, никаких разрушений.
Чтобы не было этих голосов, выкрикивающих мое имя, чтобы не было никаких дракхов. Потребовалось ждать шестнадцать лет, чтобы увидеть страх и отчаяние Шив'калы, и я дождался этого.
Но мой народ заплатил за это ужасную, ужасную цену.
Сейчас, как никогда, мне хотелось оказаться рядом с Мэриел.
Вир в ужасе глядел на дымящиеся руины города. Рядом с ним стояли несколько его последователей, которые так же были ошеломлены тем, что увидели.
Они вышли из самых дальних катакомб в том месте, где Ренегар много лет назад впервые обнаружил эти тоннели. Несколько сотен членов Легионов Огня выглядели оборванными и истощенными, но их лица все же выражали мрачное ликование. Внизу осталось множество мертвых дракхов, а те, кому удалось уцелеть, будут безнадежно блуждать в тех лабиринтах.
Но радость мятежников померкла при виде последствий, которые открылись их взору.
— Дракхи, — прошептал Вир. — Должно быть, это их рук дело. Только они могли сотворить такое…
— Непонятно, кто же теперь понес «жестокие потери», — сказал Ренегар.
— Возможно, у них еще есть бомбы, — мрачно произнес Финиан. — Прошу прощения, но мне нужно отправиться на их поиски.
— Прямо сейчас? Вы собираетесь искать их прямо сейчас? — недоверчиво спросил Вир. — Почему же вы не нашли их раньше, до того, как они учинили все эти разрушения?
— Мы всегда искали технологии Теней. Но, насколько я могу судить, эта взрывчатка имеет более примитивное происхождение. Даже я не могу обнаружить то, о существовании чего я не знаю, — сказал ему Финиан. — Передоставьте это дело мне.
— Но…
— Я сказал, предоставьте это мне, — твердо повторил он и с этими словами удалился.
— Бомбы могут быть установлены по всей Приме Центавра, — сказал Ренегар. — Как же он сможет обнаружить все бомбы…
— Он — техномаг, — многозначительно ответила Гвинн. — Иногда он бывает совершенно невыносим, но, тем не менее, он маг. Не стоит нас недооценивать.
Вир посмотрел вдаль и сказал:
— Гвинн… Я иду во дворец. Тебе придется пойти со мной.
Со всех сторон раздался хор голосов:
— Что?
— Мне нужно увидеть Лондо. Надо с ним поговорить. Убедиться, что с ним все в порядке.
— Похвально, что вы так заботитесь об его безопасности, — сказала Гвинн. — Но сейчас на это нет времени.
— Нет, сейчас — самое время. Ренегар, ты тоже пойдешь со мной. Ты свяжешься с Дансени и поможешь Дэвиду Шеридану выбраться из этого ада. Все остальные, — и он повернулся к своим сторонникам, — отправятся в город.
Сделаете все, что в ваших силах, чтобы помочь им. Разгребайте обломки, помогайте раненым, хороните погибших. Гвинн… ты должна помочь нам пробраться во дворец.
— Как?
— Ты же техномаг. Мне не стоит тебя недооценивать.
Она улыбнулась, но эта улыбка больше походила на гримасу боли.
Дверь камеры открылась, и вошли гвардейцы, направившись к Шеридану. Он быстро вскочил на ноги и требовательно спросил:
— Что случилось? Чертовски похоже на военные действия!
Единственным ответом был быстрый удар по голове, заставивший его упасть им на руки. Г'Кар угрожающе шагнул к ним, но с полдюжины электрических дубинок внезапно преградили ему путь.
