Разумеется, если ситуация накалится, благонадежность армии снизится.
Сидевшая между двумя инопланетянами Кармен, видимо, краем глаза наблюдала за ним, потому что, когда он опустил руку с телефоном, она едва заметно кивнула.
– Все улажено, сэр, – сказала она. – Бики Нуль-Диес-На сможет уже послезавтра переправить нам эти контейнеры – на ближайшей базе у них есть несколько запасных комплектов. А Вэйвишер говорит, что через месяц они передадут в наше пользование отличный космический корабль.
– Замечательно. – Мередит посмотрел на Бики. – А вы учли, что наши растения по химическому составу сильно отличаются от ваших?
– Мы долгое время занимались видами, жизнь которых основана на углеродных соединениях, – сказал рушрайк. – Содержимое контейнеров уживется с вашей флорой, а здешние низкие температуры не будут препятствовать его росту.
Мередит кивнул и переключил внимание на плавающего за стеклом пома.
– Вэйвишер, мы не строим никаких иллюзий относительно размеров арендной стоимости вашего космического корабля. Вы в курсе, что расплатиться мы сможем только кабелем прядильщиков?
– Мы испытываем нужду в немалых количествах вашего кабеля, – послышался гулкий голос автоматического переводчика. – Мы рады помочь вам. Пусть арендная плата войдет в закупочную стоимость кабеля.
– Понятно, – сказал Мередит. В его душу закралась тревога. Зачем помам много кабеля? Подводным жителям не нужны ни мосты, ни тоннели, ни дома – больших количеств кабеля требуют только звездолеты. Может, они задумали осуществить какой-то грандиозный космический проект? Может, соорудить орбитальную станцию? Или на уме у них что-то другое, например создание несокрушимой военной флотилии?
Надо выбросить из головы эти тревожные мысли. Уже не раз проверено, что рушрайки являются достаточно надежным источником информации, а о помах они рассказывали как о самых миролюбивых существах.
– Ну что ж, – обратился он к обоим инопланетянам, – к тому времени, как вы закончите свои поставки, мы тоже будем готовы. Полагаю, Бики Нуль-Диес-На, первая партия металлического сырья будет доставлена одновременно с контейнерами?
– Да, – ответил рушрайк. – Сто десять тонн – для производства кабеля длиной в пятьдесят километров. С этой задачей вы справитесь?
– Наверняка, – уверенным тоном сказал Мередит. «Итак, фирма „Шелкопряд и Ко“ начинает активную деловую жизнь, – подумал он. – Только бы не было сбоев, черт ее побери».
Контейнеры с гидропоникой были привезены рушрайками на день позже обещанного, но, поскольку микробиологи Астры все равно еще не закончили работы, связанные с генной инженерией, Кармен не стала заострять внимание на опоздании. Ее снисходительность очень обрадовала капитана корабля рушрайков – видимо, он привык к более жесткому соблюдению условий контрактов. Она благосклонно приняла его благодарность, но усвоила этот урок, взяв на заметку как можно скорее получше познакомиться с существующей практикой межпланетной коммерции. Не то чтобы она боялась прослыть мягкотелой – ей просто не хотелось, чтобы все думали, будто смогут в случае чего остаться безнаказанными.
А вот доставка сырья выглядела совсем иначе. То ли к этому делу отношение было более серьезным, то ли перевозкой металла руководил кто-то более умелый и знающий – так или иначе, тяжело груженные транспортные шаттлы прибыли с точностью до часа. На своих распластанных крыльях они падали с неба один за другим в районе нового космодрома к северу от горы Олимп. Стоило одному шаттлу выгрузить свою порцию металла, как тут же включались мощные репульсары и шаттл взмывал в небо, освобождая место для нового транспортного судна. Груда металла росла на глазах, и Кармен начала волноваться, не начнется ли процесс всасывания до того, как будет спущен последний груз, и начнется ли он вообще. К счастью, обошлось без неожиданностей. Когда в небо поднимался последний шаттл, а рабочие начали разгребать металлическую свалку, раскладывая слитки по земной поверхности для более тесного контакта, волшебный агрегат прядильщиков заработал. Когда металл начал втягиваться в почву, Кармен стояла рядом с главным конструктором рушрайков, и, хотя изумленный возглас инопланетянина не был переведен, она поймала себя на том, что согласно кивает в ответ. Есть вещи, которые не нуждаются в переводе.
Те, кто находился в это время на командном пункте прядильщиков, были настроены менее философски – люди были взволнованы и раздражены.
– Начинается, – доложил майор Барнер, прижимая к уху радиотелефон. – Металлосос заработал.
Не спуская глаз с разноцветной контрольной панели, Хафнер молча кивнул: он наблюдал за тем, как меняется светящийся рисунок. Разумеется, каждый квадратный миллиметр башенных контрольных устройств находился в поле зрения множества камер, которые загодя были установлены в определенном порядке. Эти камеры в свою очередь соединялись с другими мониторами и датчиками и под землей, и на поверхности. Поскольку все изменения на контрольной панели фиксировались приборами, напрягать зрение было излишне. Но ощущение собственной бесполезности было так мучительно, что Хафнер следил за индикаторами, чтобы хоть чем-то занять себя.
В наушниках раздался треск – ожил коротковолновый радиопередатчик.
– Изменения в десятом ряду, – доложил один из наблюдателей. – Загорелись все лампочки. А что у вас?
– Не отключайтесь, я проверю. – Хафнер передал сообщение Барнеру. Пока тот выходил на связь, Хафнер страшно нервничал. Обиднее всего было то, что он с самого начала не воспротивился распоряжению Мередита об использовании на каждом наблюдательном посту только двусторонней связи. Это решение было продиктовано соображениями безопасности, но тогда Хафнер не представлял, насколько неудобной окажется такая система связи. «Мало ему „горгоньих голов“, подавай еще и телефонную эстафету, – недовольно думал он, глядя на „головы“, застывшие по обе стороны двери. – К чему такая бдительность? Ну кто, скажите на милость, будет подсматривать за пультом? И вообще, как он войдет сюда – обреет „горгоньи головы“, что ли?»
– Начинает работать длинная спираль, – объявил Барнер.
Хафнер очнулся.
– Вы говорите о том соленоиде, который заставляет флайеры падать с небес?
– Так точно! – Барнер послушал еще минуту. – Надеюсь, с ними все в порядке. Они слышат его гудение из-за стены, и тон звука сменился уже дважды.
Хафнер нахмурился, поднял свой передатчик.
– Стиммонс? Что у вас с теми лампочками? Есть изменения?
– Да. Две погасли. Послушайте, мне только что пришло в голову, на что похож этот светящийся рисунок. Это периодическая таблица, у которой не хватает только верхнего правого сектора.
