Ознакомительная версия.
Сперва он увидел лишь расплывчатый силуэт, освещенный ярким летним солнцем. Глаза его заслезились от яркого света, но зажмуривать их Клов не стал. Наконец капитану удалось сфокусировать взгляд, и он увидел тонкую фигуру в легком платье и красивое женское лицо, обрамленное белыми волосами.
Сердце Клова наполнилось ощущением счастья. Он разлепил спекшиеся губы и хрипло проговорил:
— Анна!
— Да, милый, — ответила жена. — Это я.
Она взяла руку Клова, поднесла ее к губам и поцеловала. Потом ласково погладила ее тонкими пальцами. Клов улыбнулся. Лицо у него онемело, и улыбка вышла напряженной и кривоватой — пародия на улыбку, а не улыбка, но он был рад и такой.
— Значит, мы живы? — сказал он чуть окрепшим голосом.
— Да, Клов! Мы живы! Ты и я!
Голос жены был мягким и ласковым. Клов снова прислушался к своим инстинктам и ощущениям. Окружающий мир был слишком хорош, чтобы быть настоящим. Не было ли здесь подвоха или ловушки?
Клов ожидал, что в душе шевельнется чувство опасности, как это не раз бывало в рискованных ситуациях, но не почувствовал ничего подобного. Он не ощущал никакой опасности. Напротив — только полное умиротворение. На душе у него было спокойно и хорошо, как не было уже много месяцев.
Клов вгляделся в черные, миндалевидные глаза жены и попросил:
— Расскажи мне, что случилось, Анна.
— Религиозные повстанцы взорвали аэробус, на котором мы собирались лететь на острова, — ответила жена. — Ты сильно пострадал.
— Насколько сильно?
— Ты умер. Но, слава Богу, в аэропорту дежурила машина Центра Крионики. Страховка покрыла все расходы на заморозку.
— А ты? — спросил Клов, с тревогой оглядывая лицо и открытые плечи жены. — Ты не пострадала, Анна?
Жена улыбнулась:
— Почти нет. Отделалась ушибами и ссадинами.
Клов перевел дух.
— Значит, с тобой все в порядке, — сказал он, словно пытался зафиксировать этими словами наличествующее положение вещей.
— Да, — ласково ответила Анна. — Я в порядке, милый. И ты тоже в порядке. Теперь ты в полном порядке, милый.
Она смахнула с ресниц слезу.
— Не плачь, — сказал ей Клов.
— Не буду.
— Сколько времени я пробыл в криоцентре?
— Полтора года. Все это время я копила деньги на твою реанимацию. Даже объявила благотворительную подписку.
— Вот уж не думал, что в наше время остались милосердные люди.
— Деньги слали со всей страны. Но бо€льшая часть средств поступила из Благотворительного центра Пастыря Накамуры.
Анна наклонилась и поцеловала Клова в губы. Потом выпрямилась и продолжила:
— Доктор сказал, что, находясь в «полужизни», ты считал себя живым. Мозг продолжал функционировать в слабом режиме, и твое подсознание сотворило для тебя новую реальность, в которой ты жил и страдал.
— Доктор прав, — проговорил Клов. — Мне снился долгий сон.
— Но теперь все будет хорошо. Нам пришлось через многое пройти, чтобы все стало хорошо.
— Да, милая, нам пришлось через многое пройти.
«Разрушить целый мир… — подумал Клов. — И создать новый».
— Когда я смогу покинуть криоцентр?
— Через пару дней. Пока ты слишком слаб.
— Анна… — Клов вгляделся в усталое лицо жены, только сейчас обратив внимание на тени у нее под глазами и заметив, как сильно она исхудала. — Анна, если бы у тебя был шанс создать новый мир… каким бы он был?
Анна подумала и пожала плечами:
— Не знаю, Клов. Наверное, таким же, как этот.
— Почему?
— Потому что другого мира я не знаю.
Он улыбнулся:
— Да… Другого мира мы не знаем.
Капитан закрыл глаза. Он вдруг вспомнил, как в детстве мать пела ему колыбельную песню. Какие же там были слова?.. «Сны ведь снятся неспроста… Бродит по траве мечта…» Да, кажется, так. Перед глазами у него появилось лицо матери, испачканное мукой, и тихий голос нежно напел:
Сны ведь снятся неспроста.
Бродит по траве мечта.
Пусть она найдется…
Явью обернется…
«А у меня неплохо получилось», — подумал Клов, улыбнувшись. И вдруг в сердце у него колыхнулась тревога. Что, если там, за его плотно прикрытыми веками, ничего нет? Что, если мир, оставленный без его внимания, исчез?..
«Пустые страхи, — сказал себе Клов. — Теперь все будет так, как я захочу».
Он выждал еще несколько секунд, вслушиваясь в притихший, ожидающий мир, а потом открыл глаза…
Перед огромным панорамным иллюминатором челнока «Малая Земля» сидели двое. Первый — широкоплечий, светловолосый и конопатый мужчина в военном кимоно, с лицом грубым и обветренным. На поясе у него висел клинок-танто с серебряной змейкой на гарде, свидетельствующей о том, что мужчина был лейтенантом. Серебристо-серый цвет его кимоно говорил о принадлежности к отряду космодесантников.
Второй мужчина был худощав, темноволос и носил очки, вновь вошедшие в моду лет десять назад. Кимоно его было того же серебристо-серого цвета, что и у лейтенанта, но висело оно на очкарике бесформенным мешком. На гарде его ножа не было ни змейки, ни молнии, ни креста, зато там поблескивала буковка «С» — сокращение от слова «стажер».
Темноволосый очкарик был моложе своего спутника лет на десять.
— Простите, лейтенант, вы что-то сказали? — рассеянно проговорил стажер. — Я немного отвлекся.
— Я спросил: что ты знаешь про события на Земле? — повторил лейтенант свой вопрос.
Стажер пожал плечами:
— Полагаю, то же, что и все. В позапрошлом году серая мантия вдруг прекратила работу по восстановлению ландшафта Земли и разрушила все Оазисы. При этом погибло около трехсот колонистов. Никто не знает, почему это произошло. Выживших колонистов эвакуировали. Земля затянулась белым туманом, под прикрытием которого на планете снова стало что-то происходить. Уже два года никто не знает, что представляет собой Земля. Люди не суются на Землю, предпочитая наблюдать за ней издалека.
— Это все?
Стажер снял очки, протер их краем кимоно и снова водрузил на нос.
— Раз в месяц на Землю спускается исследовательский беспилотник, — сказал он. — Однако передаваемые им данные не доходят до орбитальных станций. Туман, затянувший Землю, экранирует сигналы любого вида.
Лейтенант прищурил колючие глаза:
— И где ты все это прочел?
— В книге профессора Мацухиро Соболева «Земля: Колыбель человечества». А что? Я что-то неверно пересказал?
Верзила-лейтенант усмехнулся, блеснув полоской крепких полиметаллических зубов.
Ознакомительная версия.
