Кирк читал между строк.
– Вас все еще беспокоит Тиберий, не так ли?
Пикарда казалось удивил этот вопрос.
– А разве вас нет?
– Нет, до тех пор пока он заперт.
– А что насчет его организации? – спросил Пикард.
– Что вы подразумеваете под его организацией?
– Ну, – сказал Пикард, – для начала тех – улучшенных – детей, которых изучала доктор М'Бенга.
– Она сказала, что их забрал Проект Знак.
– Вероятнее всего, – согласился Пикард. – Но вспомните что случилось, когда Тиберий сбежал с «Энтерпрайза» на тюремный астероид.
Все ощущение благополучия Кирка от начавшегося дня испарилось. Он подошел к видовому порту кабинета и уставился на звезды.
– Подпространственный сигнал.
– Звездный Флот все еще не смог расшифровать его, – сказал Дейта, – но он кажется действительно соответствует тому, что рассказал вам о нем Тиберий.
– Сигнал пробуждения, – сказал Кирк. – Сигнал, приведший в готовность его базы и агентов в нашей вселенной.
– Это мое главное беспокойство, – сказал Пикард. – Агенты Тиберия могут быть где угодно. Так что было бы разумно не афишировать его местонахождение в подпространстве.
Кирк шагнул к Пикарду и Дейте.
– Вы правы. Я думал о его мощи, дремлющей в зеркальной вселенной а не у нас.
– Если Хранители считают его серьезным противником, то и мы должны, – сказал Пикард. – Именно поэтому… – он остановился.
– Что-то не так? – спросил Кирк.
Пикард покачал головой.
– Нет. Я просто почувствовал снижение в факторе деформации.
Когда он поднял руку к своему значку коммуникатору, раздался голос лейтенант коммандера Слоана.
– Служба безопасности капитану.
– Удачный вызов, – сказал Кирк.
– Пикард слушает.
– Сэр, мы собираемся войти в область нарушенного подпространства. Это будет наш последний шанс связаться с командованием до прояснения ионных штормов.
– Принято мистер Слоан. Передайте им наши измененные протоколы, а затем возобновите продвижение к Халкану.
– Есть, сэр.
Несколько мгновений спустя Кирк внимательно прислушивался, надеясь обнаружить незначительное изменение почти подсознательного фонового шума.
– Есть, – сказал Пикард. – Возвращаемся к варп фактору семь. – Он повернулся к Кирку. – Мы закончили?
– Полагаю, что решение не доверять никому, – сказал Кирк.
– Я знаю, – сказал Пикард. – Мне это тоже не нравится. Такое отношение идет против всех установок Звездного Флота. Вся Федерация держится на присяге. Но что еще мы можем сделать – Похоже мы оказались в совершенно уникальной ситуации.
Кирк собрался согласится с этим, когда встрял Дейта.
– На самом деле, сэр, это неверно. Есть исторический эквивалент ситуации, с которой мы столкнулись.
И Кирк и Пикард с интересом уставились на андроида.
– Пожалуйста, мистер Дейта, – сказал Пикард. – Понимание, которое вы можете предложить, будет весьма ценным.
– В последней половине двадцатого столетия на Земле была субкультура, которая верила что планету посещали инопланетяне.
Кирк не видел смысла.
– Но мы то там были, не так ли?
– В общем сэр, да. Но в то время не было никакого официального признания этого факта. Земля была объектом регулярных наблюдений вулканских корабельных зондов, и периодически посещалась другими космическими путешественниками со всеми соблюдениями версии доктрины о невмешательстве. Конечно кроме ретикуланцев.
– Конечно, – в один голос сказали Пикард и Кирк.
– В ряде случаев, – продолжил Дейта, – едва видимые изображения пролетающих зондов были перехвачены примитивными оптическими датчиками. Однако это также было время интенсивного социополитического соперничества на Земле. Во многих странах военные власти, управляющие наиболее продвинутыми оптическими датчиками, боялись, что их противники разработали инопланетный аппарат, а значит представляли технологическую угрозу.
– Как следствие фактически все свидетельства внеземного посещения, собранные по всей планете, были сохранены в многократно засекреченных банках данных, чтобы утаить существование этих изображений от любых потенциальных противников. К тому же невоенные личности, которые наблюдали корабли и случайные жители не могли получить официальную поддержку своим наблюдениям. Таким образом на Земле в отличие от того что происходило на многих других мирах, не было никаких совместных усилий по записи и пониманию хотя и необычных, но реальных явлений. Вместо этого официальное общественное предполагало, что эти события не только не происходят – разумный вывод с учетом отсутствия доказательств – но и никогда не могут произойти.
Пикард и Кирк обменялись понимающими взглядами.
– Значит по вашему, – сказал Пикард, – этим неопровержимым доказательством были инопланетные зонды, наблюдающие за Землей. Но из-за военной паранойи это доказательство было сохранено в тайне, и никогда не было распространено или скореллировано, и в результате тайна была затушевана.
– При всех намерениях и результатах, – сказал Дейта, – правда не существовала вообще.
– Вы думаете, что это может иметь место и теперь? – спросил Кирк.
– Не тайна мешала нам найти доказательтва. Если бы мы перестали быть такими скрытными, открыли бы все файлы, то нашли бы что свидетельства, доказывающие несомненное существование Хранителей. Так же как и то, что они делают с нами. Я только предполагаю такую возможность, – сказал Дейта.
Пикард вздохнул.
– Это возвращает нас к тому, что сказал нам адмирал Маккой, не так ли?
Кирк понял.
– У всех нас отдельные части головоломки.
– И если бы мы просто отдернули завесу обмана, и поделились бы тем что знаем открыто и честно…
– Мы получили бы все ответы, – закончил Кирк. – Мы узнали бы правду.
– В этом сценарии есть только одна сложность, – сказал Пикард.
Кирк тоже это понял.
– Кто бы ни был последним, открывшим свои секреты, у него будет преимущество перед остальными.
Пикард потер виски.
– Как ни привлекательна перспектива совершенно открытого обмена идеями, но ставки слишком высоки. Я не могу взять ответственность за то, чтобы стать первым, рассказавшим все, что мы знаем, или думаем что знаем.
– Тайны, – сказал Кирк.
Он подумал о Тейлани. Сила их отношений была в том, что у них не было тайн друг от друга. Что ослабило эти отношения, так это подозрения в том, что они сделали. Казалось Федерация была другой.
– Джим, вы выглядите так, словно что-то придумали, – сказал Пикард.
Но Кирк покачал головой.
– Философия не мой конек, Жан-Люк. Иногда я думаю, что единственная вещь, которую я знаю то, что я не знаю ничего. Но я не мог сдержать удивления… неужели все мы говорим об одном и том же – Редиссон и остальная часть Проекта Знак. Командование Звездного Флота. Вулканский дипломатический корпус. Психоисторики. Даже Тиберий и его люди. Что если все мы и в самом деле обладаем всеми ответами, и единственное, что нас сдерживает так это то, что все ждут кто начнет первым?
