— Сестра, вам удалось то, что не получилось у меня. Вы увидели Испивающих Душу вблизи и вы дрались с их предводителем. На Стратикс Луминае вы будете находиться на передовой. Как и всегда, от вас может потребоваться самопожертвование, и с большой долей вероятности вы опять столкнетесь с Сарпедоном. Будьте честны со мной, Сестра, это вас пугает?
Эскарион улыбнулась, редкое зрелище. — Я напугана, инквизитор. Враг всегда пугает меня. И лишь с помощью веры я живу с этим страхом. Если бы я не боялась, во что бы тогда мне стоило верить? Я знаю, что Император со мной, поскольку без Него я была бы парализована страхом. Но вместе с Ним, я могу сражаться с Врагом вопреки ужасу.
— Это многое проясняет, Сестра.
— Понимание этих вещей заняло большую часть моей жизни, инквизитор. А это была не самая короткая жизнь.
Фаддей потянулся и внес изменения в панель управления голо-сервитором. Изображение мигнуло и сменилось старым файлом Механикус. Когда ему стало известно название Стратикс Луминае, он смог извлечь некоторую начальную информацию по этому месту, и новейшие наслоения, датированные несколькими месяцами спустя того момента, как Испивающие Душу выбили оттуда эльдар. Здание на поверхности было просто одноэтажным входом на нижние уровни. Наскоро улучшенные оборонительные сооружения, состоящие по большей части из пластобетонных блоков, наваленных на замерзшей, изрытой земле, опоясывали вход в форпост.
— Вход состоит из одного этажа, видимо, это не более, чем зона безопасности, — прокомментировал Фаддей. — Если допустить, что сооружение следует линии Стандартных Шаблонов, там будет по меньшей мере два уровня ниже поверхности. Возможно, лабораторный уровень, вероятно, хранилище на нижнем уровне, где проще всего изолировать угрозу. Помимо этого, нам ничего не известно, кроме того, что где-то там есть причина, которую Сарпедон считает достаточной для того, чтобы рисковать судьбой всего своего Ордена.
— Если только мы первыми доберемся туда, — заметила Эскарион. — Возможно, у нас не будет этой роскоши. У Испивающих Душу есть преимущество во времени, и они знают, что искать. Я и мои Сестры готовы. Думаю, что полковник Винн и штурмовики скажут то же самое. У меня только один вопрос, инквизитор.
— Спрашивайте, Сестра.
— Стратикс Луминае очевидно безлюден. Вам известно, по какой причине он был изолирован?
Фаддей пожал плечами. — Нет, Сестра. Помимо этих последних схем, Стратикс Луминае прекратил свое существование с тех пор, как внезапно объявились Испивающие Душу. Я заметил, что у них есть такой побочный эффект.
Фаддей поднял графин с бокового столика. — Я бы предложил вам ликер из дьявольских ягод, Сестра, но мне кажется, что вы воздержитесь от алкоголя.
— Человеческое тело — это копия самого Императора, и по своей воле отравлять его есть грех, — ответила Эскарион.
— Все мы грешники, Сестра, — пробормотал Фаддей, отмеряя себе дозу.
Эскарион поднялась, разглаживая свою простую рясу. — Есть некоторые вещи, о которых бесполезно читать нотации, — проворчала она. — Много раз я пыталась превозносить достоинства воздержания мирянам. И лишь несколько раз ко мне прислушивались. В этом случае достаточно, что я сама следую своим обетам.
— Рад, что не нанес ущерба вашей чувствительности.
— Как и мне, вам прекрасно известно, что существуют гораздо более страшные грехи, в которые можно впасть. Теперь я отправлюсь к своим Сестрам, я не вела их в молитве несколько дней.
— Скажите пару слов и за меня, Сестра. Мы все должны подготовиться как можно лучше.
Фаддей наблюдал за уходящей Эскарион, впервые увидев в ней не воина, а пожилую женщину, которая видела слишком многое в этой вселенной.
Он переключил голо-сервитора обратно на пикт-запись Корвакса, пересматривая в сотый раз тот же самый файл, который возможно загнал Сарпедона глубоко в пасть зоны боевых действий. Как и каждый раз до того, файл обрывался как раз перед тем, как Корвакс входил в сооружение, но оригинальная запись должна была демонстрировать внутренность строения и работу, которую Адептус Механикус там проводили. Что бы это ни было, Стратикс Луминае была закрыта вскоре после этого, и из двоих известных уцелевших штатных сотрудников один сошел с ума, а другая была переведена на станцию, практически скрытую под городом-ульем.
Фаддей вырубил голопроектор. Он узнал о Стратикс Луминае так много, как смог. Он перелил ликер обратно в графин и направился на мостик.
Всего через несколько дней «Полумесяц» достигнет системы Стратикс, но на задворках своего разума Фаддей понимал, что все возможности для упреждения уже утеряны.
Само пространство вокруг Стратикса было заражено. Миазмы чумы висели в космосе между планетами, подобно практически непреодолимой завесе, окрашивающей отдаленные звезды в болезненные цвета и придающей мирам системы Стратикс странные оттенки разложения. Солнце Стратикса было бледнее, и любой, кто смотрел на него через нужные фильтры, увидел бы солнечные пятна, словно черные струпья гноящиеся на его поверхности. Настолько велико было влияние Тетуракта, что оно даже инфицировало звезду, освещающую его родной мир.
Блокада системы состояла из стаи разлагающихся кораблей, запущенных из доков Стратикса и добытых из торговых и исследовательских флотов по всей системе, или доставленных из флотилий тех миров, что были завоеваны во имя Тетуракта.
Эскадрильи эскорта были переоснащены, чтобы действовать как брандеры, экипированные, чтобы взорваться как луковицы цветков в огромных облаках спор, которые прогрызут себе дорогу сквозь иллюминаторы и переборки, и заразят экипажи вражеских судов. Более крупные крейсеры, кишащие экипажами, не нуждающимися ни в тепле, ни в воздухе для того, чтобы работать, становились кораблями, которых могло остановить только полное уничтожение, в то время как другие, практически доисторические крейсеры с массивными бронеплитами, усиливающими их носовые части, действовали как самоубийственные таранные суда, подобно гигантским подкожным вздутиям, заряженным болезнью. Станции слежения и орбитальные защитные платформы развернули свое вооружение вовне, циклонические торпеды и магналазеры теперь намертво соединились с орудийными расчетами, чьи разыму остались их единственной по-прежнему живой частью.
Сам Стратикс был огромным узловатым шаром из обожженной черноты, испещренным сияющими точками, похожими на тлеющие угольки в тех местах, где догорали кузницы-ульи. Они покрывали практически всю поверхность планеты и были обуглены выхлопным дымом и копотью, и целые районы городов были скрыты под жирными разводами токсичных облаков. Тут и там низкоорбитальные доки пронизывали атмосферу, словно шипы из тусклого металла.
