Этанору. Тем временем президент Тхел обратился ко всем триллам с призывом не замедлять ход работ по сооружению геокосмосов: сомнений в том, что Солнце так или иначе взорвется, уже не оставалось.
Ободренный первым тактическим успехом, Ужах в ультимативном тоне потребовал, чтобы я его принял. Я хотел было ответить отказом, когда вмешался Тираи и посоветовал мне принять его. В общем, я согласился, но на всякий случай сунул под папку с бумагами, что лежала у меня на столе, легкий фульгуратор.
Глава экономистов вошел с высокомерным видом. Он оказался невысоким мужчиной – что у нас случается крайне редко! – который компенсировал свой «комплекс неполноценности», как сказали бы ваши психоаналитики, тем, что держался очень прямо и напряженно. Он сел, не дожидаясь приглашения. Я молча разглядывал его, припоминая все, что рассказывал о нем Тираи. Отец Ужаха был текном, мать – триллом, сам он сначала был отнесен к текнам, однако в семнадцать лет исключен из этой категории как неспособный заниматься науками: в них он видел не источник знания, а способ пробиться к власти. Естественно, это нанесло серьезный удар по самолюбию Ужаха. Он принадлежал к почти исчезнувшему классу торговцев антиквариатом и однажды что-то не поделил с полицией из-за неразрешенных раскопок с целью последующей продажи древностей в том районе, где в ваши дни находится Сан-Франциско. После того как полиция взяла его бизнес под особый контроль, Ужах ударился в политику и быстро стал главой экономистов.
– Итак? – произнес я наконец.
Небрежно облокотившись о стол, Ужах ухмыльнулся:
– Ну, я полагаю, вы слышали мою речь…
– Разумеется! Восхитительный набор глупостей, если хотите знать мое мнение…
– Возможно, однако эти глупости все же попали в цель!
– Вам известно, что я мог бы приказать арестовать вас?
– Что ж, валяйте! – Я пожал плечами.
– Пока в этом нет необходимости.
На самом же деле я был более раздражен, чем хотел признавать. Экономисты оказались более сильными и уверенными в себе, чем мы предполагали. В какой мере полиция все еще была нам предана? За исключением тех кварталов, в которых проживали ученые, она состояла исключительно из триллов и, так как правонарушения случались редко, была не слишком многочисленной. С другой стороны, последняя война состоялась давно (если быть точным, 2359 лет тому назад), и я сильно сомневался в том, чтобы хоть кто-то среди экономистов или фаталистов имел какое-нибудь представление о тактике или стратегии. Впрочем, я и сам мало что смыслил в этом!
– Вы просили о встрече. Хотели что-то сказать мне?
– Откажитесь от безумной идеи путешествия к другой звезде, и я обещаю, что все устаканится. Мы могли бы даже отозвать наши требования о сокращении общего количества текнов.
– Идея ничуть не безумная! После взрыва Солнце превратится в черный карлик. Вы знаете, что такое «черный карлик»?
– Звезда, которая больше не испускает излучений?
– Не совсем так. Звезда, которая настолько горяча, что излучения располагаются большей частью в ультрафиолетовом диапазоне. Кроме того, она будет окружена газовым облаком, которое не позволит нам приблизиться к ней достаточно близко без нежелательных последствий. На той дистанции, которую придется выдерживать, мы сможем обеспечить жизнь всего нескольким сотням тысяч людей, да и то на два-три поколения, не больше.
– И кто подтвердит, что все это правда? Вы можете это доказать?
– И вы еще были текном! – с горечью воскликнул я. – По-вашему, можно вот так сразу доказать то, что я сам еще не успел толком изучить? Чтобы понять все до конца, мне и самому понадобилось бы несколько недель!
– То есть вы отказываетесь?
– Я просто не могу. Уж поверьте, я бы с радостью убедил вас, будь мне это по силам…
– В таком случае мне здесь больше нечего делать. Тем хуже для вас!
И он вышел, прямой как палка. Я вызвал к себе Тираи.
– Может, мне распорядиться, чтобы его арестовали?
– Нет, не сейчас. Мы еще не готовы…
– Что же делать? Этот негодяй сорвет все наши сроки, если ему удастся устроить забастовки на стройках.
– Попробуем выиграть время. В ваше отсутствие, под предлогом улучшения уличного освещения, я попросил нескольких надежных текнов установить защитные заграждения. Через несколько часов все будет закончено.
– И эти экономисты ничего не заподозрили?
– Ну, среди них же нет текнов… К тому же мои установки могут еще и давать освещение, если, конечно же, кое-что подправить.
– А на самом деле это?..
– Триллы принимают нас за глупцов! Совет давно уже предвидел возможность восстания. И если наша разведывательная служба не всегда была на высоте, об оборонном ведомстве этого не скажешь. Вы знаете, что подразумевает план номер двадцать один? Ах, конечно же не знаете, я и забыл! Вы ведь, несмотря на свой высокий пост, не состоите в Совете. Выходит, я и не могу ничего вам рассказать без разрешения Совета властителей, которое, впрочем, непременно будет дано…
– Итак, – раздраженно прервал его я, – у вас на сегодня все? У меня срочная работа, и, хотя я не состою в Совете, вся ответственность за подготовку к великому путешествию лежит на мне. Я прикажу раздать инженерам фульгураторы.
Как только Тираи ушел, я отдал необходимые распоряжения и снова погрузился в работу.
До первого взрыва прошло, наверное, немало часов, которые для меня пролетели как несколько минут. Грохот докатился издалека, но здание Солодины затряслось, – так велика была сила взрыва. И почти в ту же секунду до открытых окон со спокойной еще недавно улицы донесся неясный гул. Я встал, вышел на балкон и взглянул на расположенные далеко внизу террасы: их уже заполонила бушующая толпа. На самой нижней террасе вдруг молнией сверкнула вспышка, по диагонали прорезав в этом сборище людей длинную борозду. Бросившись в кабинет, я схватил бинокль. У самого парапета, забившись в угол террасы, стоял текн, которого нетрудно было распознать по серой униформе, – в руке у него сверкал фульгуратор. Текн успел выстрелить еще два раза, потом толпа сомкнулась над ним, и тело его перелетело через балюстраду.
Я вернулся в кабинет, недоумевая, почему меня никто не предупредил о таком стремительном и угрожающем развитии ситуации. И тут же побледнел, мысленно обозвав себя идиотом: чтобы меня не беспокоили, я сам отключил питание, прервав таким образом все контакты с окружающим миром. Едва я успел опустить рубильник, как прозвучал второй взрыв, не менее мощный, чем первый. Экран тотчас же осветился, и я увидел встревоженное лицо Хани.
– Хорк, ну наконец-то! Где вы были?
Сгорая от стыда, я объяснил, почему не мог ответить.
– Ладно, это не важно. Мы боялись, что бунтовщики добрались до вашего этажа и вы уже мертвы!
– Но что происходит?
