class="p1">– Переключите экран на Ракорину и увидите сами!
Я повиновался. Центральная авеню была заполнена орущей толпой, вооруженной чем попало: топорами, железными прутьями, ножами и даже фульгураторами. Сметая редких полицейских, толпа направлялась к перекрестку Кинон.
– Как видите, наши друзья перешли к революционным действиям.
– Кто? Экономисты?
– Эти-то? О нет! Экономисты – всего лишь жалкие болтуны. Нет – фаталисты! Пока что опасность не так велика. Мы ввели в действие план номер двадцать один и перекрыли все подступы к жизненно важным центрам с помощью заграждений из колючей проволоки. Но в Хури-Хольдэ хватает взрывчатки, и даже триллы при желании легко могут ее изготовить. Боюсь, что мы получили лишь небольшую отсрочку.
На экране во главе толпы шагал высокий мужчина, размахивавший огромным черным знаменем с изображением земного шара, пронзенного молнией, – то была эмблема фаталистов!
– Сколько их?
– К счастью, не так уж и много – на их стороне меньшая часть населения. Здесь, быть может, от пяти до десяти миллионов, в других городах – соответствующая этому доля от числа жителей. На Венере пока все спокойно.
– Что с геокосмосами?
– В данный момент им ничто не грозит. Ах да, я был бы вам признателен, если бы вы пока не пользовались своим космолетом! Мы начали распространять – из физического факультета – волны Книла.
Я побледнел от одной мысли о том, что мог, поддавшись панике, броситься к своему аппарату. Под действием волн Книла любой космомагнетический двигатель высвобождает всю свою энергию за доли секунды. Теперь я понял, откуда взялись эти невероятные по силе взрывы!
– И много жертв?
– Увы, уже порядочно! Погибли все, кто находился поблизости от космолетов, – эти придурки хотели ими воспользоваться, несмотря на наши предупреждения. Теперь они заняты тем, что отлавливают и убивают отдельных текнов. Но довольно слов, время поджимает! Мы к вам пробиться не можем, но командный пульт обороны города находится в том кабинете, который расположен прямо под вашим. Там должен был оставаться Тираи, но от него нет никаких новостей, и мы боимся, что он уже мертв. Вам придется спуститься и занять его место.
Дверь открыл мне командир поста охраны. Огромный стол представлял собой светящийся план Хури-Хольдэ с красной кнопкой на каждой улице. Я активировал экран, и на нем возникло лицо Хани.
– Теперь, Хорк, вы будете делать в точности то, что я скажу. Я говорю от имени Совета, который принял решение, исходя из интересов всего человечества и ради нашего будущего. Нажмите кнопку, расположенную на Ракорине!
– И что последует? – спросил я.
– Смерть нескольких безумцев и многих идиотов, которые пошли за ними. Увы, ничего не поделаешь! Центральную ось авеню зальют волны Тюлика.
Я побледнел. Волны Тюлика, поистине дьявольское изобретение, никогда еще не применялись и являлись одним из тех секретов, которые Совет хранил особенно ревностно. Я и сам узнал об их существовании лишь по чистой случайности, позволившей мне их обнаружить незадолго до моего отлета на Меркурий. Позднее мне стало известно, что Совет всерьез обсуждал мою возможную смерть в результате «несчастного случая». Волны Тюлика вызывали распад нервных клеток.
– Неужели нет другого способа?
– Нет, Хорк. Поверьте, для нас это не менее отвратительно, чем для вас. Но мы не можем позволить этим баранам отнять у человечества единственный шанс на выживание ради удовлетворения их прихоти. Надеюсь, после этого они все же сложат оружие. И помните: если они возьмут верх, нас всех ждет смерть, и начнут они с текнов – с вас, с меня… с Рении!
Как завороженный я смотрел на маленькую красную кнопку. Легкое нажатие – и угаснут миллионы человеческих жизней. Я активировал другой экран и снова увидел Ракорину. Теперь черным знаменем размахивала очень красивая молодая женщина. Толпа остановилась. Прислонившись спиной к стене, какой-то мужчина со значком партии экономистов на груди пытался образумить фанатиков, обступивших его полукругом. Человеческие существа… Одно нажатие – и от них не останется ничего, кроме холмиков инертной протоплазмы. Меня мутило от бессмысленности всего этого, и на мгновение я даже подумал: а может, фаталисты правы? Может, человечество не стоит спасать? Затем я вспомнил о молодой женщине с Венеры, которая предпочла лучше покончить с собой, нежели угодить в плен. Была ли она права? Что вообще могло оправдать ее собственную смерть и смерть тысяч таких же, как она?
На экране толпа снова пришла в движение. Все громче и громче зазвучала песня:
Смерти, космической смерти,
Все мы желаем смерти!
– Итак, Хорк? – спокойно произнес Хани.
Я перевел взгляд на его бесстрастное лицо. Как же я ненавидел его за эту его безучастность! Затем я взял себя в руки.
Под маской невозмутимости угадывалось страшное напряжение всего его существа. Я был всего лишь орудием, тогда как он, вместе с другими властителями, – волей.
Солнце, всех планет отец,
Вскоре их и уничтожит…
Слова складывались в скверный стишок, но песня звучала мощно и грозно. Еще раз взглянув на экран, я нажал кнопку. На Ракорине люди попа́дали, словно скошенные.
Красивая молодая женщина медленно осела на мостовую и осталась неподвижно лежать под складками черного знамени.
Совсем близкий взрыв сотряс стены, обломки дождем посыпались на пол. Я подошел к окну, посмотрел вниз. На верхней террасе вопящая толпа теснилась возле небольшой металлической рамы. Блеснуло пламя, и под крики фанатиков с рамы соскользнул маленький снаряд. Он взлетел вверх и взорвался на уровне моего личного кабинета, разнеся на куски пластиковые стекла. Больше не колеблясь, я направился к столу и отыскал на плане кнопку, соответствовавшую этой террасе. Вопли смолкли. Выглянув из окна, я смотрел на валявшиеся вперемешку, по всей улице, тела – зрелище было тем более волнующим, что я видел его вот так, напрямую, не на экране.
– Они отказываются сдаться, – проговорил Хани.
Я прошерстил весь город, пройдясь по главным улицам и площадям. На Станатине, моей родной улице, мятежники с рассчитанной медлительностью живьем сдирали кожу с какого-то текна. Я без раздумий нажал на маленькую красную кнопку… На Колиане подожгли библиотеку. Еще одно легкое нажатие… На площади Сертин – толпы людей, облаченных в серое. И снова я вдавил кнопку в стол, до предела… Так оно и продолжалось. Я сделался бесчувственным, действовал как во сне: легкое нажатие, огромный луч, скашивающий всех, тела, падающие на мостовую в самых причудливых позах… моя левая рука крутила ручку настройки, а правая жала на кнопку – снова, и снова, и снова…
– Довольно, Хорк! Вы меня слышите? Довольно! Они сдаются!
Я тряхнул головой, выходя из транса. На плане, передо мной, были до предела вдавлены
