Я крепко обнял моего дорогого наставника и друга.
Глава десятая
КОНЕЦ ПОЗНАВАТЕЛЕЙ
Поздно ночью мне, наконец, удалось связаться с Виарой. Ее голос был едва слышен, изображение почти пропадало.
— Над Трозой установлен ионизированный барьер, гасящий радиоволны, — говорила Виара. — Круги подозревают, что между подводными городами и некоторыми жителями Трозы существует радиотелесвязь. Я не могу вылететь из Трозы, так как выходной тоннель открывается только по личному разрешению Элца. Я узнала от Джирга, что вы на Юго-Западном Острове. Помогите предотвратить разрушение Лезы.
— Лезу хотят разрушить? — в смятении спросил я. — Но почему? Какое чудовищное преступление!
— Вчера Круги приняли такое решение. Какой-то предатель сообщил Элцу, что грианоиды овладевают знаниями. Лезу решено уничтожить, как опасный очаг.
Я живо представил миллионы ничего не подозревающих грианоидов и содрогнулся от ужаса. Надо было немедленно что-то предпринимать.
— Как можно скорее узнай, где расположен Главный Электронный Мозг Энергостанций, — попросил я Виару.
— Это трудно, — в раздумье ответила она. — Но я постараюсь. Жди вызова.
Благодаря Виаре мы узнали, что Главный Электронный Мозг находится в недоступной горной стране на северо-западе Центрального Материка. Он окружен перестроенным пространством и мощными силовыми полями. Я сомневался, возможно ли туда проникнуть. Но Уо убедил нас, что «зона Самойлова» легко проникнет в Электронный мозг.
Черев несколько часов Петр Михайлович спешно рассовывал по карманам микрофильмы, блокноты, магнитофон, электроанализаторы. Уо знаком предложил ему не торопиться и выбросить из карманов все содержимое. Недоумевая, академик повиновался. Тогда метагалактианин вынес из корабля кресло, стол, целый ящик с провизией и установил все это на площадке из голубого металла, которая была смонтирована, вероятно, еще вчера.
— Вот площадка, вокруг нее образуется зона, — коротко пояснил Уо. — Садись в кресло, сейчас включаем аппараты.
Я крепко пожал руку Самойлову и посоветовал быть осторожным. Мы условились, что как только Петр Михайлович достигнет успеха и разгадает принцип программирования Электронного Мозга, я свяжусь с грианоидами и Виарой и подам им сигнал к действию.
И вот я воочию увидел сказочную власть метагалактиан над природой. Мы поднялись с Уо в корабль. У Главного пульта манипулировали два гиганта, следя за багровым глазом генератора поля.
Генератор представлял из себя огромный эллипсоид, занимавший всю верхнюю часть шара. От Централи он был отделен двухметровой массивной переборкой, сквозь которую доносился низкий вибрирующий гул.
На экране обзора я отчетливо, словно в двух шагах, видел академика, сидящего в кресле и с любопытством взирающего на шар. Внезапно багровый глаз прибора засиял ослепительно-голубым огнем, а рокочущий гул генератора перешел в еле слышное пение. И вдруг Петр Михайлович стал до странности уродливым: это пространство, замыкаясь вокруг него, искажало ход лучей света. На какой-то миг академик вырос до размеров слона, потом уменьшился, стал расплываться и пропал совсем из глаз.
«Как же мы будем теперь наблюдать за ним?» — подумал я. Словно угадав мои мысли, Уо улыбнулся и включил темный экран, вмонтированный в переборку генератора. Некоторое время экран тускло разгорался; наконец тонкими синеватыми линиями на нем обрисовался Петр Михайлович и предметы, его окружавшие. Изображение было до того странным, что я невольно сравнил Самойлова с выходцем с того света. На столе перед ним я заметил небольшой круглый экран, на котором такими же прозрачными линиями были изображены часть пульта и мы с Уо.
Уо подал знак, один из гигантов включил другой аппарат. Площадка, на которой находился академик, плавно поднялась вверх и, набирая скорость, помчалась в северо-западном направлении. Самойлов помахал нам рукой.
Итак, мы первыми начали наступление.
Я не отходил от экрана. Уменьшенное синеватое изображение академика, площадки и окружавшей его зоны пространства вплотную приблизилось к цели. Одновременно работал обычный экран обзора, на нем Самойлов не был виден, зато во всем великолепии красок развертывался пейзаж горной страны, скрывавшей Главный Электронный Мозг — сердце всей Гриады, несшее свет и воздух подводным городам, энергию машинам, работавшим в недрах Птуин, утонченные блага Познавателям. Кругом громоздились высочайшие горные хребты, поросшие густым лесом. Они сменялись многокилометровыми провалами, окутанными туманом.
И вдруг за острым пиком горы, взлетевшим на десятикилометровую высоту, открылась глубочайшая впадина, окруженная стенами гор. На дне ее сверкал огнями гигантский прозрачный купол. Это был Электронный Мозг! Над впадиной струилось загадочное марево.
— Это пространственное облако, — вглядевшись, уверенно сказал Уо. — Пройти через него не может ни один аппарат, ни одно существо. Там высшее напряжение энергии, возможное на Гриаде. Миллиард киловатт на кубический метр пространства!
— А как же академик? — я с беспокойством вглядываюсь в колышущуюся пелену над куполом.
Уо сказал, что Самойлову бояться нечего. Теперь все наше внимание сосредоточилось на «экране видимости». «Зона Самойлова» неподвижно висела над волнами перестроенного пространства. На «экране видимости» это пространство представляло собой волнующееся море зеленовато-фиолетового цвета.
Время от времени по нему прокатывался красно-багровый вал, — вероятно, вспышка максимума энергии.
— Создаю тоннель входа, — сказал Уо, переключая на пульте рубильники.
«Зона Самойлова» вдруг окуталась ослепительно-голубым облаком, которое тотчас же приняло форму конуса, погруженного наполовину в зелено-фиолетовое море. Еще через мгновение «зона» медленно вдвинулась в горло гиперболоида и… скрылась из виду. На экране началась бешеная пляска призрачных вихрей. Потом все успокоилось. На обычном экране по-прежнему струилось легкое марево.
— Готово, — облегченно сказал Уо. — Барьер пройден.
Он снова сделал переключения. На «экране видимости» показался силуэт Петра Михайловича, теперь уже не синий, а коричнево-зеленый. Уо подал мне плоские наушники, в которых я услышал слабый голос Самойлова:
— Я на куполе Мозга. Вводите площадку дальше.
На «экране видимости» тонкими линиями вырисовывались купол Централи и «зона Самойлова», вплотную примкнувшая к нему. Уо снова сделал серию переключений, и «зона», как нож в масло, вошла в вещество купола. На обычном экране во всю стену появился внутренний зал с рядами гигантских электронных машин, полукругом обступивших огромный пульт, похожий на лежащую раковину летней эстрады. Вокруг пульта сновали служители. Вдруг они беспокойно забегали по Централи, жестикулируя и возбужденно переговариваясь. На пульте, на входных блоках здания, под крышей замигали сотни разноцветных индикаторов. В тот момент, когда «зона Самойлова» преодолевала пространственный барьер и проникала внутрь Централи, все сигнальные приборы, вероятно, отметили неожиданные изменения энергетического равновесия.
