Жрица коснулась щеки воина так, будто бы давно его знала и безумно скучала. Ланс наблюдал за сценой с удивлением, а когда лицо женщины оказалось совсем близко от лица «карателя», то из её открытого рта внутрь павшего солдата потёк серебристый дым. Субстанция струилась, проникая сквозь ноздри, и от неё тело бедняги вытянулось. Глаза «карателя» остекленели, а руки и ноги забила крупная дрожь, но жрица не выпускала воина, прижимая к земле.
Ланс поднялся, почувствовав, что должен идти. Зашагал к проходу, за которым скрывалась матка. Тараны, один за другим, тоже вставали и топали следом. Позади остался только мех Рикардо, да входящие в зал мертвецы «Дыхания Смерти».
Морт, ведущая покойников, на соратницу по храму смотрела с благоговением.
* * *
Королева Улья была здесь. Потерявшая всё тварь забилась в угол пещеры, словно пытаясь просочиться сквозь узкие щели между слоями породы. Гарбандер остановился неподалёку, готовый открыть огонь по первому распоряжению жрицы. Слева и справа рассыпались «тараны», ощетинившиеся тяжёлым вооружением.
Гарбандер смотрел на чудовище без содрогания. Личинка. Огромная, противная личинка. В ней не было какой-то хищной угрозы как у любого из воинов-инсектоидов. Омерзение и желание сжечь — всё, что испытывал Ланс. Но приказа не поступало.
А после того, что произошло в зале, он прекрасно понимал, кто здесь командует, и кого все они покорно ждут. Жрица появилась минут через десять. Величественная, степенная, Она плавно прошла мимо замерших наизготовку солдат и остановилась метрах в сорока от принцессы. Задрала голову, рассматривая повелительницу Улья.
Почему она медлит?
Лансу хотел поскорее покончить с этим. Сжечь омерзительное порождение Глубины и отомстить таким способом за всех тех, кто погиб по её вине. Что здесь, что на Раздоре. Это ведь центр Улья. Его сознание. Всё, что делали жуки на планете — делалось ради этого отвратительного чудовища и по его воле. Надо действовать. Сейчас! Время идёт, и каждая секунда может всё отбросить назад. Может случиться что угодно, и тварь уйдёт! Но... чужая воля сковывала Ланса, успокаивала. Поэтому он просто смотрел на происходящее, лишённый возможности действовать.
Рикардо молчал. Тараны не шевелились. Всех их поглотила воля Матери. Ланс понял, откуда у неё столько последователей. С такой мощью... Она могла встать над корпусами. Над человечеством...
Жрица несколько секунд безмолвное изучала принцессу. И та будто почувствовала это внимание. Зашевелилась в своём углу. Перестала прятаться, даже наоборот — подалась навстречу незнакомке. Надо действовать. Нельзя медлить!
И в этот момент Мать схватилась за голову и закричала. Пронзительный визг разбился о камни и заметался по пещере. Жрица упала на колени, согнулась, затыкая уши. Затем повалилась на бок. Принцесса Улья медленно поползла к упавшей, и Гарбандер понял, что дело плохо, но... Ничего не мог сделать, скованный чужой волей. Позади завопила командующая «Дыханием Смерти». Крошечная жертва билась у ног закованных в броню мертвецов, безучастно смотрящих в пустоту.
Хозяйка Улья почти доползла до корчащейся Матери, когда сканеры Ланса выхватили ещё одно движение. Тот «каратель», которого излечила жрица, пьяно шатаясь, добежал до лежащей девушки и, будто бы в спортивной игре, ударил женщину ногой по голове.
Принцесса вытянулась, попытавшись дотянуться до спутавшего её планы солдата, но удар последнего разорвал тёплые оковы, и «тараны» вместе с мехами открыли огонь. Снаряды рвали плоть владычицы Улья, скукоживающуюся под пламенем огнемёта. От излучателей внутренности принцессы закипали. В пещере воняло мерзкой гарью.
И только через минуту непрерывного огня Ланс понял, что кричит.
— Отставить, отставить! — сквозь пальбу заголосил Рикардо. — Отставить!
Один за другим бойцы вываливались из дурмана ужаса. Большая часть падала на месте, без сил. Кто-то повернул оружие к стоящему у выхода из пещеры «карателю».
— Он убил Мать... — сказал кто-то. — Он убил Мать!
Ланс шагнул, снова загораживая спасённого. Сучий потрох. Что он к нему так прикипел? Но поступок казался правильным.
— Этот мех наших положил и говнюка прикрывает?
— Отставить! — Рикардо ощетинился оружием в сторону таранов. — Оружие вниз! Быстро! Живая ваша мать!
«Каратель» молчал. Он оглядывался по сторонам, будто бы не понимая, где оказался. Ланс заметил, что у него больше нет лап, болтавшихся прежде на уровне пояса, а лицо, пусть и перепачканное, выглядит вполне нормально. Жрица выдрала его из Улья Воннерута? Неужели это возможно?
Один из «таранов» стоял на коленях над телом Матери, из мобильного медбота струились провода, которые солдат подсоединял к бледной коже девушки.
— Я слышал голос новой звезды, — сказал «каратель». — Он стал бы сильнее других. Его бы услышали все. Каждый стал бы петь вместе с ними в унисон. Миллионы голосов.
Ланс удержался от комментария. Похоже, Мать вытащила из Улья безумца.
— Ты кто, солдат? — прохрипели динамики Рикардо.
— Элай Ловсон, стратег Имперских Карателей. Эскадрилья Ради... Так... — на губах «карателя» появилась неуверенная улыбка. — Так... Это было до. Боевой Лорд Рысь? Глубина меня побери, я не знаю кто я...
— Почему она тебя не заморозила? — спросил Ланс. — Я не мог пошевелиться!
— У меня... Есть такой талант... — улыбнулся «каратель». — Я... Непослушный... Она живая?
Он повернулся к жрице.
— Я же её не... убил? Нет?
Ещё один жест от медика, мол, всё в порядке.
— Она должна... Должна излечить Отца. Она может. Звёзды стихнут. Звёзды стихнут для всех!
Элай Ловсон, пошатываясь, зашагал к лежащей. За пару шагов до цели путь ему преградил один из «таранов». Молча.
— Она всё изменит. Она всё закончит! — сказал ему спасённый, пытаясь обогнуть великана. — Она всё закончит!
— Конечно, закончит, — ответил «таран», положив руку на плечо безумцу и уверенно оттолкнув его в сторону. — И изменит. Но потом.
* * *
Жрица так и не пришла в себя. Их отряд покидал тоннели почти без боя. Гибель королевы разорвало единство, и теперь все эти драчуны, плеваки, жукотанки превратились в чудищ растерянных, брошенных. Из города двинулись группы зачистки, в лесах высаживались отряды «таранов» и не все они были изменёнными.
Гарбандер всё никак не мог отделаться от неуютного ощущения каждый раз, когда обращал внимания на тело женщины, которую несли на себе четверо здоровых бойцов. Не как раненую, не как слабую. Бережно, торжественно, будто бы та спала и они не хотели потревожить её.
Ланс всё вспоминал то странное тепло, лишившее воли его и других бойцов. Если бы не спасённый им «каратель» — что бы случилось дальше? Тварь добралась бы до каждого парализованного и поглотила его? Или сделала бы то, что сделала с падшими «карателями»?
Что будет, когда жрица откроет глаза?
Элай Ловсон шёл наравне со всеми, вооружённый, но кажущийся игрушечным посреди прочих бойцов. Слишком мелким, слишком слабым. Однако это не обманывало Ланса. Через забитые жуками тоннели слабак бы не пробился. Пусть даже и мутировавший.
У границ города их встретил медицинский летун, который забрал с собой жрицу и с огромной скоростью умчался прочь. А также патруль «карателей», забравший Элая Ловсона.
— Это, кстати, важная шишка, — сказал Рикардо по внутренней связи. — Я доложился и на меня сам Великан вышел, переспрашивал. Прислал снимки. Этот парень должен был нашей эскадрильей командовать, если бы на Раздоре не пропал. Удачно ты на него вышел.
Ланс промолчал. Он думал о тепле жрицы. Он боялся её тепла. Он не хотел больше его чувствовать. Может, стоило перебить «таранов» и жрицу в тоннелях? Может, он совершил фатальную ошибку? Гарбандер не привык к сомнениям, но сейчас они глодали его душу.
