Пикард смеялся. Свет, который танцевал вокруг него, был похож на живое существо, и за целую жизнь посещения звезд и лицезрения большего колличества миров, чем он мог подсчитать или вспомнить, он никогда не видел ничего подобного восходу на Баджоре.
Часть его осознавала то, что его окружало. Баджор был миром, уникальным во многом, и о восходу на Баджоре.вого скайдайвинга.
ость т, не понимая, что в некотором смысле он был предной из его особенностей было чрезвычайно мощное магнитное поле. За это было ответственно невероятно большое железное ядро, гораздо более активное чем обычно определялось для планет такой массы и возраста. И одним из результатов его активности было то, что Баджор был практически невосприимчив к спорадическим вспышкам гамма-излучения и даже радиационным атакам со стороны ближайшей сверхновой, которые часто были угрозой для генетической стабильности форм жизни на других, менее защищенных планетах.
В результате на Баджоре был самый низкий уровень фоновых мутаций, чем на любй планете, известной в Федерации, почти как будто он был специально предназначен для того, чтобы дать убежище долговечной цивилизации.
Пикард знал, что теократия, которая управляла Баджором, не возражала против такой интерпретации, потому что ее лидеры верили, что за всем их миром действительно наблюдают Пророки, которые живут в Небесном Храме: существа также известные неверующим как мультитемпоральные инопланетяне из баджорской червоточины.
Пикард видел во вселенной многое, и достаточно ценил принципы вулканской философии IDIC, чтобы отвергать веру теократии в Пророков. Но не обязательно было верить в Пророков, чтобы оценить удивительные физические проявления, порожденные как гиперзвуковой оболочкой его силового поля при пересечении линий огромной магнитной напряженности Баджора, так и свободными электронами, которые с поразительной скоростью сталкивались с молекулами атмосферного газа, которые перескакивали с одного энергетического уровня на другой со сверкающими каскадами света и цвета.
Пикард сквозь статический треск белого шума услышал в своем шлеме шепот: Кирк. Вероятнее всего его друг пытался сигнализировать ему сквозь помехи, порожденные северным сиянием. Он проверил ситуационный дисплей в верхней части лицевого щитка. Все показатели, включая и положение Кирка, были в точности такими, какими и должны были быть. Казалось Кирк просто комментирует зрелище. Или может быть, подумал Пикард, прислушиваясь внимательнее, Кирк все еще смеется.
Захватывающий дух проход сквозь баджорскую ночь занял меньше двадцати минут, и когда наступил рассвет, лицевая панель Кирка тотчас же затуманилась, чтобы защитить его глаза от внезапной вспышки солнца Баджора. На этой стадии их спуска его скорость уменьшилась настолько, что на его силовых полях больше не было никаких вспышек от пылевых частиц.
Кирк знал, что если теперь поле ослабеет, то вместо того чтобы сгореть, он будет разорван на части силой удара о воздух – что при его скорости не намного отличалось от удара о твердую скалу. Одно из двух: трение или удар – и он будет мертв. Самая положительная оценка его ситуации была в том, что это по крайней мере отмечало своего рода прогресс. Только после того, как силовые поля Пикарда и его собственные замедлят скорость их спуска до трехкратной са, карда и его самого замедлили онкорости звука на Баджоре, их костюмы смогут в одиночку защитить их.
Когда северное сияние ослабело вместе с уменьшением их скорости и высотой, связь между Кирком и Пикардом улучшилась. Судя по всем признакам, насколько знал Кирк, ночной отрезок их прыжка близился к концу. Теперь, в тридцати километрах над ярко-зелеными волнами баджорского Моря Доблести, Кирк увидел, что его ситуационный дисплей переключился с желтого цвета надисплей уватыми зелеными возвышенностями Баджора оранжевый, указывая на то, что им с Пикардом осталось десять стандартных минут до, что онис Пикардом перехода на ручное управление статусом прыжка. Теперь Пикард находился от него меньше чем в восьмистах метрах к северу с соответствующей скоростью и высотой в положении медленного сближения с Кирком. Они приземлятся вместе.
– Жан-Люк, ваш дисплей переключился?
– Только что, – ответил Пикард.
Кирк почувствовал новую энергию в тоне своего друга. Пикард никогда прежде не совершал орбитального прыжка, и Кирк наслаждался тем, что именно он по-настоящему познакомил его с этим приключением.
– Время провести ручную диагностику, – сказал он, зная, что с этого мгновения прыжка каждую компоненту ручного управления, необходимую для последних десяти процентов времени, считающегося рискованным, на конечном участке спуска можно оставить под контролем автоматических систем их костюмов.
Их силовые поля в этом случае изменят форму, чтобы сформировать аварийные баллистические зонтики, которые продолжат замедлять их лучше, чем смог бы мономерный парашют, упакованный в наспинном контейнере брони Кирка, хотя и без точного направленного контроля.
За несколко сотен прыжков Кирк испытал на себе два сбоя, и оба закончились полностью автоматическим приземлением без особых событий. Предпочтительная альтернатива, но все же неутешительная. Он не стал обременять Пикарда этой ненужной информацией. Новичку всегда было о чем подумать, а Кирк хотел, чтобы в первом испытании Пикард сосредоточился на изумлении прыжком, а не на механике или потенциальных опасностях.
Кирк вытянул руки в стандартное длянике или потенциальных опасностях.момент прыжка свободного падения положение. Хотя воздух в пределах оболочки его силового поля двигался с той же самой скоростью что и он сам, его действие не произвело никакого эффекта на его скорость или позицию – ему просто нравилось двигаться. Затем он немного согнул предплечье, чтобы можно было прочесть огни статуса: они один за другим померкли, затем вспыхнули снова, когда были протестированы все системы. Пурпурное свечение плазменной индукции, когда его скорость уменьшилась, исчезло настолько, чтобы не мешать его восприятию света.
– У меня все пурпурные, – передал Кирк Пикарду.
– У меня тоже, – ответил Пикард. Потом добавил. – Стоит ли беспокоиться от тех облаках?
Кирк проверил направление и визуально, и через сенсоры. Облака, ярко освещенные поднимающимся солнцем, находились примерно в ста километрах на западе, формируясь в орографический свод там, где море Доблести встречалось со скалистой береговой линией континента Б'Лейдрок. Эта широта из-за теплого, влажного морского воздуха была районом возникновения тропических штормов, и Кирк не удивился тому, что штормовая система расширилась начиная с момента первого сенсорного сканирования с орбитального шатла перед началом прыжка. Пикард был прав в своем беспокойстве.
