— Бедняги, — вырвалось у Хелен, и Тетас искренне рассмеялся.
— Едва ли. В качестве главного доказательства того, что пигминов следует считать животными, а не людьми, клингоны приводят число своих «исследователей» — читайте, «разведчиков» — которые отправились изучать эту планету и не вернулись.
— Ну, не знаю, — Маккой криво улыбнулся в ответ. — Я бы сказал, что это очень весомое доказательство обратного, учитывая разницу в размерах и вооружении. Если то, что вы говорили про нашего малютку Призрачного Странника, — правда…
— Но как ему это удалось? — спросила Хелен, сводя тёмные брови на переносице. — У них, кажется, очень мало технических знаний. Я не видела ни оружия, ни орудий труда… ни даже огня, если уж на то пошло…
Её прервал неясный шум из-за дверей Исследовательского Института. Самодельная занавеска — серебристое термоодеяло, закреплённое в низком дверном проёме — отодвинулась, и остальные учёные вышли наружу. Шорак и Л'джиан несли несколько маленьких контейнеров с образцами, Чу и Номиас тащили пустые упаковочные коробки из-под нового передатчика.
— Из них получатся хорошие сиденья, когда мы пристроим ещё одно помещение для вас, — сказала Л'джиан, перебрасывая небрежно заплетённую косу через тощее плечо. — И вам пригодятся термоодеяла, которые вы привезли, хотя температура окружающей среды относительно высока…
— Ничего, мы привыкнем, — пропыхтел Номиас; пот катился градом по его бледно-голубой коже, хотя доктор был одет лишь в тонкие шорты и майку. Кирк чуть улыбнулся, когда Л'джиан кивнула в знак согласия, — он знал, что равномерно тёплый климат этих широт был для андорианца чересчур жарким, в то время как двоим вулканцам приходилось мёрзнуть.
— Так вы говорите, здесь больше нет ничего, похожего на предметы материальной культуры? — спросила Шорака доктор Чу, глядя на вулканца снизу вверх, с высоты своего крошечного роста. — Ни керамики, ни посуды…
— Они иногда складывают семена и фрукты на пластины лишайника, который они собирают со скал, — объяснил Шорак. — Однако они всегда съедают и лишайник, не оставляя ничего на хранение.
Маленькая землянка вздохнула.
— Наверное, мы сможем отнести к предметам культуры их цветочные гирлянды, но это будет притянуто за уши. Клингоны наверняка скажут, что плести гирлянды может кто угодно, — но, с другой стороны, кто угодно может мастерить каменные наконечники для стрел. А хищники, на которых они охотятся?
— На единственной виденной нами охоте, — сказала Л'джиан, — они загнали корнегрыза на утёс и сбросили оттуда. Спиндары из системы М-428 охотятся таким образом на галфирдаха, но никто не станет утверждать, будто спиндары разумны.
— Никто, кроме Горация Фрилла из Оксфордского Института, в той ужасной статье, которую он написал для «Межзвёздных наук», — задумчиво подтвердила Чу и повернулась к Кирку. — Нас устраивают условия жизни здесь на планете, капитан, как в плане нашей физической безопасности, так и для успешного выполнения следующей фазы миссии. А вы удовлетворены тем, что вы видели?
Она как всегда, придерживалась официального тона в разговоре с ним, но её тёмные глаза сияли на маленьком увядшем лице; Кирк видел такое же сияние во взгляде Хелен, когда она любовалась этим странным и прекрасным миром.
Он улыбнулся.
— Да, — сказал он. — У меня было несколько вопросов, но доктор Шорак уже ответил на все. Я доложу Звёздному Флоту, что не нашёл здесь никакой повышенной опасности или непосредственных угроз для жизни и что контакт можно продолжать. Завтра…
— С вашего разрешения, — Чу слегка наклонила голову, сохраняя всё тот же формальный вид, — мой коллега и я хотели бы принять предложение доктора Шорака и провести ночь здесь — нашу первую ночь на планете. Мы могли бы вернуться на корабль за вещами завтра, прежде чем вы покинете орбиту, — Радостное нетерпение звенело в её голосе. — Хелен?..
Кирк обернулся, чтобы взглянуть на женщину, неожиданно притихшую рядом с ним.
Завтра, подумал он. Ещё только один день… и, может быть, я больше никогда её не увижу.
Прошлое научило его философски относиться к расставаниям, и он знал, что любая разлука рано или поздно приводит к новой встрече.
Но ещё он знал, что, когда они встретятся снова, всё будет по-другому.
— Я… — медленно сказала Хелен. — Пожалуй, я переночую на корабле.
Она не смотрела на Чу — и не смотрела на Кирка. Её взгляд был устремлён в землю, угловатое лицо застыло.
Узкие губы Номиаса чуть скривились; о чём бы он ни подумал, он предпочёл оставить это при себе. Но Чу подошла к Хелен и сжала её сильную руку в своей маленькой ладошке. В опрятном комбинезончике цвета хаки и в тяжёлых ботинках, рядом с высокой и статной подругой она напоминала странную куколку с морщинистым лицом, удивительно похожую на самих пигминов.
— Тогда ты можешь захватить с собой наши вещи, когда вернёшься сюда утром, — сказала она ровным голосом, но её чёрные глаза, вглядываясь в ореховые глаза Хелен, понимали всё, что было скрыто за этой детской хитростью. Или не вернёшься, как будто добавила она молча.
— Тогда нам не придётся лишний раз подниматься на корабль, — непринуждённо добавила она, бросив на Кирка тёмный, проницательный взгляд; она словно оценила выбор, который предстояло сделать Хелен, но не сказала ничего, что могло бы на этот выбор повлиять. И в самом деле, поскольку решение было, как выразился бы Спок, совершенно иррациональным, едва ли она могла бы сказать что-то такое, о чём Хелен ещё не подумала сама.
Вместо этого она продолжала:
— В том, что касается транспортаторов, я согласна с добрым доктором Маккоем. Я не люблю, когда меня распыляют на атомы, а потом собирают из множества кусочков, как детскую головоломку.
Хелен тихо, через силу рассмеялась и пожала руку Чу.
— Спасибо.
Старая женщина улыбнулась и погладила её по плечу.
— Спокойной ночи. Мои вещи сложены в углу комнаты, у двери… и будь добра, проверь, не осталось ли чего в ящиках шкафов. А Номиас свалил свои вещи возле кровати. Увидимся утром.
Или нет, снова повторил Кирк про себя. Он заставил себя не думать об этом.
Хелен ничего не ответила, только повернулась и пошла вверх по тропинке, что вела к селению, мимо рядов дремлющих пигминов, в сторону каньона, где между каменных стен скрывалось место с условленными координатами для транспортации. Маккой уже направлялся туда, неся под мышкой контейнеры с образцами, взятые у Л'джиан — жалкие и скудные доказательства того, что эта «богатая и сложная» культура, как назвал её Тетас, всё же была культурой, а не плодом воображения антрополога. Без этих доказательств планете была уготована участь разменной фигуры в политических играх, ведь мир, не знающий сельского хозяйства, идеально подходил для колонизации. Искусно сплетённый венок из цветов, несколько обмазанных глиной палочек — эти экспонаты будут бережно сохранены с помощью криоконсервации в маленькой лаборатории антропологии и в конце концов переданы, как и предсказывала Хелен, другим специалистам, которые проведут более полный анализ.
