Дальнейшие события всплывали в ее памяти кусками и были окутаны туманом. Она помнила, как ее узнали. Как оскорбления перемешались с пошлыми шутками и угрозами насилия. Как он пошел на нее, а она достала клинок и нанесла удар. Как яркими искрами разлетелся ее меч и как она оказалась на земле. Помнила и то, как голова незнакомца неожиданно отлетела за угол, а тело рухнуло на нее, заливая свежей кровью.
Крики, скрежет металла и яркие огненные вспышки. Большинство насильников были безоружны и начали пятиться. Трое достали кинжалы и бросились на белую фигуру, пожалев об этом в тот же миг.
Первый был разрублен пополам в районе живота, и на дорожку вывалились кишки. Второй лишился рук и упал на брусчатку. Третий потерял ногу, а затем и голову.
Меч белой фигуры двигался быстро и четко, каждый раз перед ударом вспыхивая пламенем и пробивая щиты его жертв.
Оставшиеся насильники забились в угол и кричали каждый на свой лад. Кто-то угрожал связями, кто-то молил о пощаде, кто-то молча таращился на трупы. Всех ждала одна участь. Никакой пощады. Этот угол вдоволь напился кровью и криками.
Последним выжившим был парень без рук. Он лежал на земле и, похоже, звал мать. Даже у таких выродков есть родители. Он явно бредил от боли и потерянной крови.
— Я дарую тебе искупление.
С этими словами белая фигура опустилась на одно колено, правой рукой опираясь на меч, который уже пронзил парня.
Завершив ритуал, фигура поднялась и убрала меч в ножны. Затем откинула тело, лежавшее на принцессе, и взяла ее на руки. Тала пыталась отбиваться, но сил было немного.
— Довольно! Я отнесу Вас в безопасное место.
Тала мигом успокоилась и смирилась со своим положением. А фигура понесла ее улочками в другую сторону от Тримвара, прямиком на священный холм Илос.
**********
Одинокая лавка и чудный вид напротив. Весь старый город как на ладони. Все портит стена небоскребов первого кольца и отблески молний, постоянно бьющих куда-то вдаль. Попадают ли они в громоотводы или бьют по улицам и зданиям, забирая жизни неудачливых смертных.?
Сверху доносится звук вечерней службы главного храма города. Наверняка там сейчас не протолкнуться. Многие вспоминают о Богах, когда беда уже постучалась в дверь.
Амирис донес принцессу до скамьи и аккуратно посадил ее. Только сейчас она окончательно пришла в себя.
— Это ты!? Откуда!?
— Я ваш телохранитель, миледи. Это вопрос моей Чести.
— Но я тебя отпустила. Велела идти куда хочешь. А ты следил за мной!?
— Я не давал клятву слуги. Я дал Вам клятву телохранителя. Вопрос моей Чести — защитить Вас, даже если Вы желаете иного.
— Ты не подчинился, — до этого момента голос Талы был жестким и громким, но теперь он смягчился и стал тише. — За это я могу приказать казнить тебя.
— Можете. И уверен, Ваш приказ будет исполнен, хоть он и противоречит Кодексу.
— Противоречит?! Неповиновение карается смертью.
— Мои действия обусловлены моей клятвой. Кодекс ставит честь Стража выше капризов его командира. Жаль, что Вы об этом забыли.
— Но….
— Когда Вы испытываете замешательство или стеснение, то начинаете разыгрывать из себя властного и сильного командира. Мне хватило суток, чтобы понять это. Спрашивайте лишь о том, о чем действительно хотите спросить. Это и будет истинным воплощением вашей Силы и Власти.
Тала замялась и опустила взгляд. Потом почти шепотом произнесла:
— Ты их убил. Всех… Даже безоружных.
— Они это заслужили. У них не было Чести, а значит, их жизни ничего не стоили.
— Но….их всех бы не казнили. Дали бы шанс исправиться.
— Не дали бы. Знатные ублюдки знатных родителей. Их бы откупили, не дав шанса на искупление. Я даровал им этот шанс.
— Я принцесса, никто бы…
— Посмели бы. С тех пор как Ваш отец создал барьер, Вы либо средство достижения власти, либо бельмо на глазу. Вы демонстративно пытаетесь изображать неприятие своего титула, но в высшей степени зависите от него.
— Неправда! Ты ничего не знаешь.
— Возможно. Я могу лишь предполагать. И только от Вас зависит, окажусь ли я прав. Но пока я вижу ребенка, до безумия нуждающегося в отцовской любви.
— Ты ничего не знаешь! — принцесса замолчала. — Какая же я никчемная. Даже защитить себя не смогла. А мой меч…
— Вы переполнены сомнением и неуверенностью. В этом причина неудач. Власть не терпит сомнения.
Яркая молния, минуя все громоотводы, ударила по улице вдалеке. Прогремел взрыв, и начался пожар. За ним последовали пожарные сирены. Там точно не обошлось без жертв. В последние две сотни циклов для Эорота это стало обыденностью. Взрывы, сирены и похоронные процессии — вот современный быт Манарифа, столицы величайшей из Империй.
— Раз я могу спрашивать, то… как ты оказался в моей гвардии? Ты ведь белый страж.
— Меня так распределили.
— После бойни?
— Да
— Что там было? Здесь никто ничего толком не знает. Только слухи. Одни безумнее других.
— Каприз Кайнара убил моих братьев. Вот и все, что можно сказать.
— Капризы Кайнара забрали много жизней. Вас ведь отправили в тыл к магам. Удар в спину! Такой был план?
— Плана не было. Генералы лишь талантливо изображали, будто он есть. Нас заметили почти сразу. Окружение и бойня. Ни шагу назад! До последней капли крови! — глаза Амириса наполнились неимоверной грустью. — Стоять насмерть! Любой из нас знал, что это самоубийство, но мы исполнили приказ. Умереть за свою страну — величайшая из почестей, а вот отправить своих бойцов на смерть — ужаснейшее из бесчестий. Я был офицером 13 звена 2 отделения Легиона Чести. И я отправил своих бойцов на смерть. Я клялся защищать Родину, а не губить ее лучших бойцов.
Казалось, Амирис забыл о существовании принцессы и говорил с кем-то другим. Пробуждение стало для него шоком:
— Простите. Я был несдержан…
— Нет! Это я не должна была спрашивать. Простите, — принцесса сильно смутилась и опустила взгляд. Ей было стыдно за свою дерзость и наглость. Минутное молчание прервали слова девушки:
— Спасибо, что спас меня.
Впервые Тала посмотрела ему в глаза. Ее взгляд выражал одно очевидное чувство. Юные девушки часто влюбляются в своих спасителей.
— Пора домой. Я донесу Вас.
— Нет. Я сама.
Девушка встала и двинулась вниз по склону. Гвардеец последовал за ней. Внезапно всю округу озарило пение священников из Храма. Оно было грустным, но вселяло надежду на лучшее. Традиционные мелодии. Так знаменовался приход Бури.
********
Другим путем они вышли к дороге, по которой Тала еще недавно проходила. Или, быть может, это было давно. Сложно сказать. Сейчас же на улице было заметно небольшое изменение — сотни служащих городской охраны обыскивали каждый угол. Отец Астира поднял на поиски всех, кого смог. Желал ли он спасти Талу или своего сына от бесчестия, неизвестно, но так или иначе каждая крыса в старом городе знала о пропаже девушки. О ее чудесном возвращении все узнавали бы намного позже. Еще бы, ведь теперь у Кайнара нет наследника.
Разумеется, их доставили к самому командующему. Были найдены и трупы, а догадаться, кто так мастерски разделался с ними, не составило особого труда. Обвинение против Амириса не заставило бы себя долго ждать. Действия гвардейца строго соответствовали Кодексу, но разве безутешным родителям стало бы от этого легче? Разве избавились бы они от мысли расправиться с убийцей собственных детей. И всем сразу станет безразлично, что при жизни плевать они хотели на собственных отпрысков, что сейчас в них говорит скорее личное оскорбление, нежели горе по погибшим. Нет! На Амириса спустят всех собак, и общество поддержит расправу, ведь он убийца безобидных детишек. А где общественное мнение, там и вердикт трибунала.
Командующий Талиф велел принцессе и ее телохранителю отправиться домой и обещал что-нибудь придумать. На следующее утро он принес Тале плохую весть.
Замять расследование не удалось. Все канцелярии государственных органов были завалены жалобами, а их приемные не могли вместить армию юристов, стремящихся лично побеседовать с тем, кто руководит расследованием.
