— Да, думаю, както-то из земных биологов так же должен будет проверить всю информацию, прежде чем позволит ее предоставить широкой общественности. Думаю, во взаимную помощь, мы можем попробовать отправить запросы в свои центры общения с инопланетными расами. Только тут возникает вопрос: как вы будете осуществлять контроль за моим состоянием без заключения этого договора?
— О, здесь можете не переживать, — медик хихикнул, — у нас есть этическое правило. Практически закон. Вся медицинская информация является секретной. В данный момент, доступ к вашему файлу есть только у меня, как у лечащего медика и у Нарина. Так что не стоит беспокоиться, пока мы не получим разрешений, все полученные сведения останутся в закрытом доступе. Должен сказать, что от вас тоже требуется контролировать информацию, которую вы передаете при общении с родными и близкими.
— Это понятно, — я покивала, — но здесь у нас опять вопрос. На наших судах используется интервально-лучевой метод передачи данных. Довольно длительный, но безопасный от потери информации. Что используют у вас? И да, как совместить мой кивер с системой корабля? Не успела спросить у капитана.
— Про кивер — это чуть позже, я вас к техникам отведу. Что касается передачи данных, то наша аппаратура использует метод точечных прыжков. Информация формируется в пучок и перемещается, используя систему любых судов, за которые можно уцепиться. Как по трамплинам. В суть я не вникал, но на потерю данных никто не жаловался. Раз мы с вами уже обсудили часть технических вопросов, давайте вернемся к важному и насущному. Ваше состояние.
Да, это несколько более срочный вопрос. Если они тут часто третьим уровнем гиперкосмоса перемещаются, такая реакция будет не комильфо. Сумудин опять посмотрел в свои записи.
— Ваша потеря сознания вызвана слишком сильными перегрузками. Однако, так как тело находилось в компенсирующем кресле, то здесь никаких последствий нет. Остается вопрос с реакцией от нервной системы. Вот тут инъекциями не обойтись. Пока, на вскидку, могу назвать только два пути. Первый — специальный компенсирующий обруч. Его у нас используют у молодых особей. Только для вас его будет несколько перенастроить согласно данным съемки мозговой активности. На это требуется время. Если аппаратура закончит анализ в течение суток, то техники обещали управиться с настройкой еще за 3–4. Но Парадокс не может находиться столько времени в состоянии «парения». Мы несколько опаздываем к точке встречи.
— Да, я слышала разговор с ануром Палетом. Тогда, почему бы меня не погрузить в сон на этот период? Ваше «желе», конечно, неприятная штука, но уж как-то потерплю. А то столько народу будет меня ждать. Неудобно даже.
— Это крайний вариант. Не самый лучший. Пока на 100 % не известно, какую вы можете выдать реакцию на длительное нахождение в капсуле. Мне предстоит несколько адаптировать состав вещества.
— Может, вам проще меня обратно вернуть? — хмыкнула я. — Столько вопросов в первый же день.
— Мы к этому готовились, — валор улыбнулся, — Это ожидаемые и далеко не самые большие сложности. Про гиперкосмос мы не знали, зато у нас практически нет вопросов с питанием. 96 % корабельного меню вам подходит, что крайне обрадует кухонных рабочих и агрономов. Мы ожидали, что придется добавить как минимум 25 % новых продуктов. Так, вернемся к нашему вопросу. Второй вариант. Собственно, второй вариант это наш капитан, анур Нарин.
Я совершенно непонимающе глянула на медика. Тот слегка смутился.
— У моего друга есть некоторые усиленные особенности нашей расы. Нарин обладает высокоразвитыми отделами мозга, которые позволяют ему не только улавливать чужое эмоциональное состояние, но и блокировать сознание от чрезмерного влияния, в том числе. Ну и еще парочка умений, — последняя фраза была сказана едва слышно, дальше тон стал каким-то совсем извиняющимся. — Так вот, в ближайшее время, пока мы не достигли нужного сектора и пока техники работают, вам придется терпеть компанию нашего капитана.
— Почему терпеть? Он мне показался вполне приятным собеседником. Откуда такие мысли?
— Э, ведете ли, многие, да почти все, кто находится на Парадоксе, считают его несколько подавляющей личностью.
— Бедняга. Тяжело ему с вами приходится, — на мою полушутливую фразу Сумудин ответил очень внимательным серьезным взглядом. От такой реакции, чуть не заерзала на стуле.
— Я рад, что вы находите его компанию приятной.
Ответ медика смутил и вынудил срочно перевести тему. Я указала взглядом на спящую валорку:
— Что стало с прекрасной дамой?
Предварительно получив разрешение у хмурого механика, Сумудин сообщил, что дама проходит углубленный курс стимуляции репродуктивной системы. У них в целом все не очень просто с воспроизводством, но упорные ребята веры не теряли. Вот только, когда мне сказали, что период возможного зачатия составляет 4 дня и между двумя такими окнами умещается период длинною в 3 земных года… Очень упорные ребята. Медик тяжело вздохнул:
— Мы стараемся походить к вопросу философски, все же наша продолжительность жизни позволяет растягивать процесс деторождения на длительный срок. Да и так было на протяжении всей Новейшей истории, а это все же приличный срок. Только если еще 1000 лет назад удачным оказывалось каждое запланированное зачатие, то спустя 500 лет удавалась только каждая третья попытка. Сейчас все сложнее. У валлине Тораде это будет двенадцатая.
Теперь мне понятна ее реакция. Бедная женщина пытается забеременеть 36 лет. Тридцать шесть лет!
— Почему зачатие требует стимуляции?
— Особенность наших женщин. В годы раннего развития использовался сок определенных растений, сейчас берется его очищенный экстракт. Он увеличивает приток крови и готовит гормональный фон. Вы видели глаза уважаемой валлине Тораде. Это реакция на инъекцию.
— И вы не можете найти причины снижения фертильности? А элмары? У них отменные результаты в медицинских исследованиях.
— Их привлекали. Мы и сами провели уже множество исследований, — и вот в самом интересном месте этого эпичного разговора, мой желудок издал громкую, крайне возмущенную трель. О да. Конечно, маловероятно, что съеденный вчера по прибытии паек мог считаться достойным питанием на ужин-завтрак-и еще Нейтронные звезды знают какой период. Медик сконфузился. — Простите меня терри, я совсем потерял счет времени. Позвольте проводить вас в блок питания?
— Да, да. Это будет кстати. Только, зовите меня по имени. Я не военный и мне крайне некомфортно от этих титульных обращений. Просто Селена. Или Лени. Нам с вами теперь, кажется, много контактировать.
Глава 6
Медик был суетливый, увлекающийся, как все ученые, но приятный в общении и весьма образованный. Было ясно, что мы, если не сдружимся, то хорошие рабочие взаимоотнашения точно построим.
Быстро набрав сообщение на своем планшете, Сумудин проверил пациентку, покивал ее супругу, и сообщил, что готов решать вопросы с моим пропитанием.
Я оказалась права, из доктора получился неплохой экскурсовод. За время прогулки (точнее, путешествия в лифте) Сумудин сообщил, что провалялась я в капсуле часа четыре, а сейчас судно находится в дрейфе, пока остывают плазменные двигатели для следующего прыжка. У нас в запасе было еще часа два до этого эпического и экспериментального момента. И мне все же удалось уговорить доктора перейти на общение без всех этих приставок-добавок. Правда, помня промашку моей подруги с таким моментом на элмарском судне, уточнило, не нарушаю ли я этим каких-то глобальных традиций. А то Далинда так замуж умудрилась попасть. Нам такого не надо. Медик посмеялся, но мою осторожность оценил.
На выходе из лифта у пищевого блока нас поджидал Нарин. И все же он визуальная прелесть. Валор столял, по-военному вытянувшись (сама невольно макушку к потолку подтянула), заложив руки за спину и хмурясь. Казалось, капитан даже не дышал. Эдакая, неподвижная грозная громадина. Только хвост размеренно стучал по бедру. Хлестко и весьма звучно. Конечно, если так народ встречать, то тебя опасаться будут. Понимаю, там авторитет и прочее, но что ж так сурово? Люди, то есть нелюди, под таким взглядом даже есть, наверное, нормально не могут.
