распоряжение, немедленно приступили к делу. Первоначально, не забывая о технике безопасности, они установили вокруг лагеря защитный барьер силового поля. После ученым и экипажу приказали ставить палатки и заниматься прочими «хозяйскими делами», а военные на трех квадроциклах отправились расставлять камеры наблюдения и устанавливать водопровод-трансформер.
Пока Луи возился со своей палаткой, сидевший рядом и якобы учившийся технике сбора Андрей развлекал его своими историями (некоторые из которых он уже слышал), и как минимум половина из них были «с пометкой для взрослых», но как раз именно они были самыми интересными и забавными. После, когда кладезь жизненных ситуаций из прошлого иссяк (а произошло это только после того, как приятели справились с задачей по установке палаток и перекусили), в ход пошла «тяжелая артиллерия» — то есть анекдоты. Шутки были действительно смешными и нравились Луи все до одной, но рассказчик всегда смеялся намного сильнее своего слушателя.
Так они провели время до наступления темноты.
Когда же пришла ночь и в почерневшем небе появились незнакомые человечеству безымянные звезды, военные, разделенные на группы, вернулись в лагерь со своих заданий. Кто-то из них занимался разведкой местности и установкой по периметру базы видеокамер и датчиков слежения, кто-то охранял космический корабль и пилотов, пока судно маскировали, и еще неизвестно какими делами, о которых ученым знать было не положено.
Примерно спустя час всех собрали на ужин к большому столу, расположенному в западной части лагеря неподалеку от водопроводной станции, а после велели ложиться спать.
Поставив свою раскладную кровать в правой половине палатки (другую половину занял практически сразу же уснувший Андрей), Луи улегся на нее, прикрыл ноги одеялом и, сложив ладони под головой и сплетя пальцы, еще долгое время смотрел из окна на звезды. Они были раза в два больше, чем те, что можно наблюдать с Земли, и подсвечивались красноватыми, синеватыми и зеленоватыми бледными ореолами.
Когда же сон начал понемногу убаюкивать Луи, задремавший мужчина услышал краем уха раздавшийся где-то вдали наполовину рык, наполовину вой какого-то животного, но не обратил на него внимания, так как «одной ногой» уже находился в стране снов, месте, где снимались все запреты и рамки и наступала полная свобода.
Если не брать в расчет протяжный вой, прозвучавший за ночь еще несколько раз, все было спокойно.
Подъем состоялся ровно через восемь часов после установленного отбоя, но рассвет в то время еще даже не занялся, так что командование, не желавшее бродить по незнакомым местам в потемках, решило отложить выход и дождаться наступление утра на «Фама».
За свободное перед экспедицией время люди успели приготовить необходимое оборудование и амуницию, позавтракать, и даже немного позанимался личными делами.
Последующие три дня ученые и военные (экипаж в это время в компании с небольшим отрядом солдат заведовал лагерем) шерстили окрестности к северу и западу от места стоянки. Луи казалось, словно он попал в какой-то волшебный водоворот, который закинул его в сказочный мир, созданный самым гениальнейшим фантазером, которого когда-либо видело человечество.
Пока Луи с упоением изучал почву и вносил все, что узнал, в ведомость на своем планшете, которую они каждый вечер в обязательном порядке сдавали в общее хранилище данных, Андрей пребывал в полнейшем и неописуемом восторге от живности, населяющей «Фама-13».
Замечая какое-нибудь насекомое или зверя, он с блеском в глазах принимался изучать существо и разъяснять приятелю-геологу, в чем уникальность попавшего под его взор живого создания. Мужчина толком ничего не понимал, так как рассказ содержал в себе массу незнакомых ему научных терминов, но все же слушал и рассказывал примерно с таким же рвением о том, что находил сам.
Единственным проявлением агрессии, с которым столкнулись люди за время пребывания на новой планете, произошло на третий день. На одного из ученых, принадлежавшего к группе, в которой состоял Андрей, напал зверь. Животное было похоже на земного кугуара, но имело синий, оттенка индиго окрас, темные пятна, прозрачно-голубые глаза и настолько длинный хвост, что зверь мог обмотать им свои лапы несколько раз. Своими размерами незнакомец был схож с пумой.
Как выяснилось спустя несколько мгновений, этих зверей было двое, видимо, самка и самец. Один из военных, вовремя заметив животных на дереве, наповал подстрелил одного из них, а второй, испугавшись, бросился наутек, перепрыгивая с ветки на ветку и цепляясь за них своим хвостом, словно причудливая обезьяна.
Осмелевшие ученые, не встретившие за все свое время пребывания на планете никаких опасностей для жизни (двух обезьяно-пум они в расчет не брали), чувствовали себя прекрасно и без каких-либо страхов делали свою работу и забирались все дальше и дальше от базы.
Но самое интересное случилось на шестой день после высадки, когда одна из двух больших групп, к которой был причислен Луи, отправилась на восток.
Сидя в то утро в одиночестве в палатке (команда «альфа-1», в которой состоял Вакулов, уже ушла на северо-запад в сторону Первого Водопада) Луи по третьему кругу перепроверил свое снаряжение и пистолет. Как и в прошлые два раза они были в отличном состоянии.
Погладив подушечкой указательного пальца мушку оружия, Ливелсу в голову пришла идея из разряда тех идей, какие озаряют умы людей в те моменты, когда они страдают от безделья. Геолог поднялся на ноги, подошел к выходу и выглянул из палатки наружу.
Найдя пригодную для эксперимента цель — сорокатрехлетнего лысоватого медика Шима Йорданова, который пару дней назад осматривал его рану, полученную от хлестанувшей по щеке тонкой ветки, ученый прикусил кончик языка. Человек он был неплохой, внимательный и небезразличный к своим пациентам, но одновременно с этим являлся, наверно, самым законченным в мире интровертом, каких Луи только доводилось видеть в своей жизни. Кроме как во время работы он никогда ни с кем не общался, его единственными компаньонами были книги и какие-то фотографии, которые тот никогда никому не показывал. Ливелс предполагал, что у него случилось что-то плохое, ведь, как известно, самые лучшие доктора получаются из тех, кто сам испытывал сильнейшую боль, но никогда его ни о чем не спрашивал.
Доктор Шим — как его называют почти все члены команды «альфа-2» — сидел к нему вполоборота правым боком на невысоком раскладном стульчике и перебирал свою черную сумку с нарисованным на нем посохом Асклепия.
Примерно полчаса назад, от скуки перечитывая инструкцию, Луи наткнулся на любопытную часть указаний по эксплуатации оружия, которую геолог, по всей видимости, до этого не заметил из-за излишней нервозности, испытываемой перед высадкой.
