– Не хочу слушать этот околонаучный бред. Ты – запись человека. Я не собираюсь вести дискуссии на данную тему. Я…
– Тогда почему мы вообще разговариваем?
– Что? – Рози отшатнулась и быстро заморгала.
Похоже, я помешал ей произнести речь, к которой она так тщательно готовилась. Краем глаза я заметил, что на нас начали поглядывать. Несколько посетителей торгового центра остановились, чтобы посмотреть на драму, и по крайней мере один из них достал телефон. «Интересно, можно ли считать меня знаменитостью?» – подумал я.
– Рози, – продолжил я, пытаясь игнорировать зевак. – Тебя, возможно, не интересует дискуссия, а я в равной мере не желаю выслушивать твои нотации. Перефразируя выражение, которое было популярно в моей юности, скажу так: ты мне не начальница. И, что более важно, твоя мать общается со мной по доброй воле.
– И она прекрасно знает, что я об этом думаю! – крикнула Рози, едва не выплевывая слова. – Но ты задурил ей голову…
– Черт побери! – воскликнул я, закатывая глаза. – Неужели ты ничего не знаешь о своей матери? Ты хоть раз заставила ее сделать то, что она не хочет? Слушай, я не хочу с тобой ссориться – главным образом из уважения к твоим родителям, которых я сильно любил и люблю, но Бриджет – взрослый человек и способна сама принимать решения. Я перестану с ней встречаться, когда этого захочет она. У тебя права голоса нет.
И на этом все закончилось. Мы стояли и свирепо смотрели друг на друга; надежды объясниться не было, и, возможно, мы никогда не сможем понять друг друга. Эта патовая ситуация продлилась еще несколько секунд, после чего Рози презрительно усмехнулась и зашагала прочь.
Потрясающе.
Я обвел взглядом небольшую толпу, которая собралась понаблюдать за нами. Люди не смели смотреть мне в глаза и быстро разошлись.
Я продолжил бесцельно бродить по торговому центру и глазеть на витрины, но мог думать только о Рози. Кроме того, часть зрителей смотрела на меня с откровенной злобой: очевидно, меня узнали. Я задумался о том, что стану делать, если этот скандал затронет Бриджет.
* * *
Мы с Бриджет сидели на диване в ее квартире, и я рассказывал ей о том, что произошло в торговом центре.
– Говард, я не говорила тебе об этом, потому что это не твоя проблема. – Бриджет выглядела печальной, но не виноватой. – Мои дети, и главным образом Рози, хотели бы, чтобы я встречалась с тем, у кого менее… альтернативная биология. При каждой нашей встрече Рози теперь читает мне нотации. Лиэнн и Говарду ее слушать неприятно.
– Чудесно. Что еще ты от меня утаила?
Бриджет улыбнулась.
– Ну про тебя ходят определенные слухи, и наиболее интересные из них – скажем так, про твое оборудование.
Я невольно расхохотался. Проприоцептивные схемы в моем андроиде отреагировали очень правдоподобно, и поэтому мне пришлось сесть, иначе бы я рухнул на пол. Я, наверное, уже в десятый раз напомнил себе о том, что нужно вставить в андроида слезные протоки.
Бриджет тоже усмехнулась.
– И, кстати, раз уж зашел разговор на эту тему…
– О нет, так не пойдет! Я уже сказал, что обновлю Мэнни, как только ты этого захочешь. Решение принимаешь ты.
Теперь и Бриджет залилась смехом. Веселье подпитывало само себя, и в конце концов мы беспомощно повалились на диван, задыхаясь от хохота.
Через пару минут мы наконец пришли в себя, и Бриджет взяла меня за руку.
– Вот одна из причин, по которой я тебя люблю. Даже Стефан иногда смотрел на меня так, словно я не в себе, поэтому мне приходилось давить в себе любовь к пошлым шуточкам. А вот ты… Ты меня понимаешь.
– Вечно пошлые, вечно вместе.
Я улыбнулся Бриджет. Боже мой, она так прекрасна.
* * *
За двести лет интернет не сильно изменился – да, появились новые компании, а несколько старых разорилось. Люди изобрели новый сленг, но по-прежнему оставались людьми, и интересы у них были те же самые. В Сети сохранились форумы, ты по-прежнему мог на кого-то подписаться, у каждого до сих пор была личная страница на одной из нескольких платформ, и блоги все еще пользовались популярностью. Похоже, нарциссизм и вуайеризм по-прежнему прекрасно себя чувствовали.
Но что самое важное, человек мог без больших усилий найти упоминания об известном в узких кругах – или, быть может, скандально известном – репликанте. То, что я – андроид, не было ни для кого секретом, и эта тема стала предметом для постоянных обсуждений. В Сети лежало немало моих фотографий, и поэтому опознать меня не составляло особого труда.
Точек зрения существовало великое множество, но они, похоже, делились примерно поровну: меня считали либо монстром Франкенштейна, либо обычным человеком, у которого такие же права, как и у всех остальных. Какой-то компромиссной позиции не наблюдалось.
Видимо, камнем преткновения стали мои отношения с Бриджет. Большинство не возражали против того, что я брожу по планете, заглядываю в торговые центры и так далее. Но они были против того, чтобы я заводил близкие отношения с людьми.
Скорее всего, Бриджет в курсе. И значит, она меня защищает. Черт. А я-то был отчасти шовинистом и поэтому рассчитывал, что сам буду ее защищать.
Интересно, есть ли у нее план? И что важнее, есть ли он у меня? Кто-то должен разобраться с этим делом.
10. Охота
Боб. Март 2224 г. Камелот
Дельтанцы не умели насвистывать за работой – да и в другое время, если честно, тоже, – иначе я бы уже это делал. В такой день не радовались бы только самые отъявленные ворчуны. Встать на заре, позавтракать ягодами и яйцами, пару часов погреться на солнышке… Мой андроид, разумеется, ни в чем этом не нуждался, но нейронный интерфейс был достаточно хорош, чтобы создать у меня те же приятные ощущения, что и у дельтанцев.
После ленивого утра я отправился на охоту, а Архимед разложил кремни, с которыми хотел поработать сегодня. Я надеялся, что мне повезет и удастся добыть местный эквивалент индюшки.
Архимед и его семья были очень щедры и с самого начала обращались со мной как с родным. Я старался при каждой возможности платить им добром за добро, а полакомиться индюшкой и другой мелкой дичью любили все.
Марвин порой обвинял меня в том, что я пытаюсь отвергнуть реальность и навсегда остаться «Робертом». Я с ним не спорил: зерно истины в его словах было. Я в самом деле ощущал себя частью сообщества дельтанцев больше, чем Изначальный Боб – частью человечества. Скорее всего, на мое решение перенять обычаи туземцев во многом повлияла тоска по семье.
Мои размышления прервал сигнал тревоги. Движение в непосредственной близости от меня. Я вызвал один из беспилотников-шпионов, которые снабжали информацией мою ВР «Камелот», и приказал ему сфокусироваться на мне.
Менее чем за секунду я выяснил, что меня выслеживает не местное зверье.
Это был Фред. И четверо его друзей. И их целью явно был я.
Разумеется, я мог расплющить их снарядом. Но мне претила мысль о том, что я буду походя убивать живых существ, даже если одно из них – такой мерзкий кретин, как Фред. Кроме того, я, вероятно, одолею их и в ближнем бою, но в этом случае меня разоблачат. Я уже не смогу быть обычным дельтанцем Робертом, другом Архимеда. Не вариант.
Позвать на помощь? Нет. Для этого придется отправить беспилотник к Архимеду, чтобы тот нашел Дональда или кого-то еще, а когда они окажутся здесь, все веселье уже закончится.
Я вызвал еще два беспилотника, чтобы у меня была картинка получше, а затем немного понаблюдал за своими преследователями. Они приблизительно представляли, где я, но я видел, что они часто смотрят и двигаются чуть в сторону от меня. Это давало мне определенные возможности.
Прежде всего я выключил свой запах. По сравнению с людьми дельтанцы больше полагались на обоняние и меньше – на зрение. Этим можно воспользоваться.
Я расположился между двумя приближающимися охотниками и замер – так, как это может сделать только андроид. Они прошли мимо меня. Я не двигался, не издавал звуков и не имел запаха, и поэтому для них я просто не существовал.
