что, как ни велика была наша мудрость, мы физически и психически не можем приспособиться ко всем разнообразным мирам Вселенной. Наша мечта мертва, и вместе с ней умирает смысл нашей жизни, поэтому мы уйдём. Но, прежде чем мы уйдём, давайте создадим новую расу, которая будет достаточно гибкой и приспосабливающейся, чтобы однажды она преуспела там, где мы потерпели неудачу».
— И в качестве такого наследника Перворождённые взрастили человека! Ползучих обезьян, нечистую, болтливую орду с дальних миров, лжецов, обманщиков, хитрецов! Они сказали: «Хотя они и есть всё это, в них есть семя силы, могущества, которое однажды объединит вселенную по закону справедливости, как мечтали мы».
— Итак, из шумных обезьян Перворождённые развили твою расу, человек! Расу, у которой не было никаких признаков великих галактических рас, у которой не было ничего, кроме любопытства — любопытства, которое открывало ей силы, которыми она даже не могла воспользоваться. Итак, ваша раса была впервые выпущена во Вселенную в незапамятные времена Перворождёнными, прежде чем они окончательно ушли!
Когда механический голос умолк, капитан Фьючер застыл, ощущая дикую дрожь в нервах.
Космическая тайна наконец-то рассеялась, хотя за ней скрывались более глубокие и древние тайны!
— Так вот в чём секрет космического происхождения человека! — выдохнула Джоан.
— Но учёные утверждают, что и на Земле обезьяны эволюционировали в людей, — растерянно пробормотал Эзра.
Линид насмешливо ответил ему.
— Во многих мирах люди, которых Перворождённые вырастили из приматов, быстро скатывались обратно в дикое состояние, к обезьяне и должны были с трудом подниматься снова.
— Но где же Перворождённые это сделали? — спросил Курт Ньютон. — Где, среди галактик, был их дом?
— Даже линиды не знают этого, — последовал ответ. — Хотя существуют предания…
Бесцветная речь существа оборвалась. Странная напряжённая неподвижность окутала их свернувшиеся покровы и вуали.
— Какие предания? — резко спросил капитан Фьючер. — Говори, если хочешь обрести свободу!
Он не заметил, как в комнату бесшумно прокрался маленький серый силуэт.
Линид заговорил неожиданно быстро.
— Я расскажу вам всё, что знаю. Возможно, это будет ответом на ваш вопрос. Слушайте внимательно…
Они подались вперёд, ловя каждое его слово. И тут, краем глаза, Курт Ньютон заметил движение — посмотрел и увидел лунного щенка, который странными быстрыми крадущимися шагами приближался к Джоан.
Осознание этого пришло к нему болезненным потрясением. Он прыгнул вперёд, выкрикивая предупреждение, и понял, что уже слишком поздно, что он совершил роковую ошибку. Он забыл об этом. Он совсем забыл о высокой способности лунного щенка к телепатии. И линид потянулся к нему и нашёл единственный незащищённый, восприимчивый инструмент. Весь этот быстрый разговор, это обещание открыть последние сведения, были направлены на то, чтобы отвлечь их внимание.
Поднялась тревога, вызванная криком капитана Фьючер. Джоан обернулась. Рука Курта задела маленькое летящее тельце, но оно летело слишком быстро. Еек прыгнул, безошибочно целясь Джоан в лицо.
Его челюсти схватили камень силы и сорвали его с головы девушки.
Еек упал на пол, увлекая камень за собой, и мгновенно стал послушным. А Курт Ньютон сделал отчаянный выпад в сторону Джоан.
Она завертелась на месте, как только защитная аура покинула её. Затем прыгнула к реостату стазис-камеры.
Линиду теперь был не нужен Еек. У него был инструмент получше.
Джоан была ближе к машине, чем Курт. Он мог бы выстрелить в неё — только это остановило бы её вовремя.
Её рука в одно мгновение выкрутила реостат до упора.
И с сверхъестественной быстротой линид вышел из стазиса и схватил её.
Тёмные вуали и покровы закружились и окутали Джоан, замершую с пустым взглядом.
С хриплым криком Курт бросился вперёд. Грэг прыгнул вместе с ним, издав оглушительный рёв, и Ото, и Эзра, и Саймон.
Они отпрянули. Они отпрянули, видя то, что происходило с Джоан. Эзра закрыл лицо руками.
Линид растворялся в её теле! Тёмные покровы и вуали, даже более тёмная, плотная сердцевина этого существа, проникали в плоть Джоан!
— …сила абсолютного обладания, от которой защищают только драгоценные камни силы.
Абсолютное обладание. Теперь Курт с мучительной ясностью понял, что означала эта надпись. Не только ментальная одержимость, но и физическая — твёрдое тело линида проникает в твёрдое тело своей жертвы благодаря невероятной способности манипулировать атомами своего тела, которой может обладать только столь чуждое человеку существо.
Джоан стояла перед ними, её лицо было тёмным, похожим на маску и странным, глаза, полные клубящихся теней, смотрели на поражённую команду Фьючера и Эзру.
Слова, которые не принадлежали ей, насмешливо слетели с её застывших губ.
— Теперь, люди, поговорим ли мы о свободе для меня?
Когда они стояли в оцепенении, к Курту Ньютону пришло страшное осознание того, что он всё-таки перестарался.
За те годы, что команда Фьючера прокладывала свой полный приключений путь в космосе, они столкнулись со многими опасными противниками. Столкнулись и в конечном счёте победили их. Теперь он понимал, что это породило чрезмерную самоуверенность. Это заставило его осмелиться выступить против самого опасного врага человечества за всю историю, против чудовищного существа, пережившего древние эпохи, для которого он был всего лишь ребёнком.
— У него Джоан, — прошептал Эзра с каменным лицом. — У него Джоан, и мы ничего не можем с этим поделать.
Джоан? Не Джоан, а темнолицая кукла с затуманенными глазами, стоявшая перед ними. Не Джоан, а насмешливые слова, которые они услышали из её рта.
— Дать вам ещё больше знаний, о люди? Должен ли я рассказать вам больше, прежде чем поспешу обратно, чтобы присоединиться к своим братьям в их войне против человеческого отродья?
Курт знал, что линид намеревался уничтожить их. Не из личной злобы. Но потому, что они были его расовыми врагами. Он намеревался уничтожить их, прежде чем уйдёт.
И он мог это сделать, используя Джоан в качестве своего орудия. Был только один способ остановить его — сломать инструмент, который он держал в руках.
Убить Джоан.
Гулкий голос Грэга прозвучал неуверенно, робот застыл в нерешительности.
— Шеф, что нам делать?
Курт знал, что все они осознавали ужас тупиковой ситуации. Они знали, что только одно могло остановить линида, и это было то, что даже неминуемая смерть не могла заставить их сделать.
Яростное самобичевание охватило Курта. Его безрассудство, его чрезмерная страсть к разгадке космических тайн привели к такому концу и команду Фьючера, и Эзру, и Джоан.
Он не должен был позволить этому случиться. Он не должен был позволить. Им овладел старый, холодный гнев, чувство, которое не было человеческой яростью, но было чем-то безграничным, чему его
