представить их защитникам нынешним и блюстителям справедливости в вашем лице, — и, довольно посмотрев на нас, толкнула дверь.
О, нет… Что ж ты делаешь, сука? Чёртова повышенная эмоциональность. Спокойно, она не знает. Она просто не знает, да и если бы знала — это ничего не изменило бы. Уже.
— Господа офицеры, это наши воспитанники. Юнлинги, здравствуйте. Поздоровайтесь с коммандерами Великой Армии, которая нас с вами всех будет защищать, — и гордо перевела взгляд на нас.
— Мастер Сари пришла! — раздалось из глубины неровной кучки изображавших медитацию под добрую всепонимающую улыбку старенькой миралуки-наставницы детишек. И дети со всей непуганой непосредственностью встали со своих ковриков-подушечек с пола и пошли обниматься с нашей начальницей, ну, и знакомиться с нами.
Первым отреагировал Дэнч. Он всё-таки в первую очередь клон-нянька и только потом диверсант-подрывник. Снял шлем, поставив его себе под ноги, и с обезоруживающе доброй улыбкой и глазами, полными неподдельного восторга, спросил:
— Ух ты-ы-ы, а кто-о это у нас тут такие больши-ие и взро-ослые джедаи? А вы нам расскажете, что вы тут делаете, а?
— А мы тут медитировать учимся, — гордо вскинул голову в его сторону парнишка-твилек.
— Ух ты! А мы вот не умеем, представляешь? Научите?
А я стоял и смотрел, как улыбчивые детишки пяти-шести лет от роду доверчивыми котятами жмутся к пытающейся сразу всех и каждого обнять и погладить джедайке. И вспоминал.
В жизни каждого человека бывают моменты, которые делят её на до и после. Вот и я смотрел на девушку-джедайку из другого, вымышленного вроде бы мира, а вспоминал медсестру Василису, так же ласково успокаивающую детей из эвакуированного детдома в моей прошлой жизни.
Смотрел — и не видел юнлингов.
Я видел доверчивых и серьёзных мальчишек и девчонок, жмущихся и просящихся на ручки к здоровым дядькам в камуфляже и балаклавах, с оружием. Вспоминал, как мы грузили их в автобусы, хлебовозки с белыми флагами и даже один, кем-то пригнанный автозак. Как старшие, лет по четырнадцать, одергивали младших и тихо перешептывались, что всё теперь будет хорошо, ведь это НАШИ пришли… И как на перегоне колонна попала под обстрел.
Вспоминал, как парни потом рассказывали, что слышали, как по рации ИХ командир, коверкая слова акцентом, оправдывался перед нашим. А ведь мы шли на броне следом, и наш радист во всю орал в эфир на открытой волне, что мы вывозим оттуда детей…
Нет, выжившие были, и причиной тому не важно уже, что послужило — опытные мехводы за рулём, двигавшиеся грамотно, рывками, или принявшие водителей в камуфляже за военных — наводчики противника, и мелких вывезли… кому повезло. А мы вытаскивали их из автобуса уже возле больницы, под грохот разрывающихся снарядов.
Руки непроизвольно сжались. А я отчетливо вспомнил момент в фильме, когда вышедший к Скайуокеру шкет так же доверчиво спросил его — "Мастер Скайуокер, их слишком много, что же нам делать?" и отшатнулся в страхе от включенного им в ответ светового меча.
Хрустнули остатки унигеля на не до конца сросшемся запястье, и волна шоковой боли ударила по чувствам, приводя мысли в порядок.
Подняв взгляд на джедайку, заметил, что она уже десяток секунд рассматривает меня с каким-то странным, напряженным выражением лица. Эмпатка. А я, кажется, спалился, да и плевать. В эту секунду, стоя в зале Храма бога, которого здесь больше нет, я отчетливо понял, что нихрена я не клон TU 01–34, а всё тот же капитан Серёга "Тьма" Архангельский, и только что принял Решение.
Плевать на политиков, плевать на джедаев, ситхов, республику, конфедерацию, дроидов и грёбаную Силу. В этой войне будут гибнуть все, но я сделаю всё, что смогу, чтобы хотя бы в этой галактике не гибли дети. Вот так, по чьей-то глупости, как скот.
По крайней мере там, где буду я.
С мрачным удовольствием от принятого решения я полыхнул яростью и, поймав взгляд джедайки, которому, как оказывается визор односторонне прозрачного шлема особо и не мешал, решительно произнёс:
— Всё хорошо, Мастер Саррисса. Теперь всё будет хорошо. Вы правы, нам действительно надо было это увидеть.
Клоны в мрачном молчании вокруг закивали и, кажется, сделали чем-то похожие на мои мысли выводы.
В мандалорской культуре дети и их воспитание занимают особое место, а нас, на секундочку, всех тут присутствующих, обучали воины Мандо`а, в соответствии со своими традициями.
Красиво она нас просчитала, чёртова дипломатка.
Впрочем, подленькая мысль "никуда не лезть" была мгновенно задавлена в корне. Я не настолько сволочь. И за этим порогом равнодушия, перешагнув его, утрачу право называться человеком. Кажется, проверку на разумность и принадлежность к одушевлённым мы все только что прошли.
Тварь. Ещё сочтёмся.
— Ты как всегда врываешься без спроса, наставница Дженг, — скрипнула с нотками укора вставшая с места старушка.
Наставница? Эта, с позволения сказать, генеральша и тут нянчилась с детьми? О, боги… Эт-то многое объясняет.
— Я уже год как рыцарь-джедай, Мастер Шинади. А сейчас руковожу вот этими прекрасными воинами, — обвела она нас рукой зачем-то.
— Какие, хм, интересные у тебя подопечные, Сари, — ухмыльнулась наставница. — Особенно этот, — и ткнула в мою сторону пальцем, — он странно видится в силе.
Бля… бля-бля-бля!.. это пиздец. Меня вычислила слепая старая карга. Застрелиться сразу, что ли?
— Этот добрый и холодный одновременно, — перевела она перст указующий на Дэнча, — этот просто холодный и тёмный, как омут, — ещё одно движение руки в сторону Скара. — А что тебя так разозлило и испугало, разумный, ты аж прям искришься?
Вернусь в казарму — напьюсь. Опять на тонком льду. Надо выкручиваться. Кажется, этот скилл я тут раскачаю до невиданных высот.
— Просто боюсь не оказаться в нужном месте в нужное время и злюсь на невозможность защитить тех, кто в этом нуждается, мэм, — нейтрально произношу и замираю в ожидании.
— Это жизнь. Такова её суть. Спасая всех, мы получаем и проблемы тех, кого спасли, вместе с ответственностью за них, — размеренно протянула старая миралука.
— Мастер Шинади, мы, наверное, пойдём, у нас ещё много дел, — видя, как старую наставницу пробивает на пофилософствовать о жизни, решила закруглиться Дженг. — Пойдёмте, господа. Всего хорошего, юнлинги, учитесь хорошо! — весело помахала она рукой уже от двери в комнату с малышнёй.
— До свидания, Мастер Сарри, до свидания, одинаковые человеки! — раздалось нестройное многоголосое эхо нам вслед.
Дверь закрылась за нашими спинами сама, или кто-то Силой её закрыл, не важно.
Я от пережитого всплеска чувствовал себя не в своей тарелке и просто переводил дух.
— Не обращайте на неё внимания, Мастер Шинади прекрасный учитель, но уже немного…
