затылок. Я с неверием и ужасом поняла, что Юдес, вероятно, пытал его. – В общем, как цварг он оказался гораздо сильнее. Пришлось признаться, что я помог тебе сбежать с планеты. Ну а дальше дело техники. Специалисты подняли видеозаписи в космопорту, нашли твое изображение. Когда Юдес понял, что ты покинула Цварг по визе «беллеза», я думал, что он размажет мое сознание тонким слоем, но нет. Представляешь, он решил, что это была полностью твоя идея! – Я усмехнулась – представляла… – Так они получили твой портрет, – тихо закончил собеседник.
– Но это не объясняет, откуда Служба Безопасности знала, где меня искать! – сказала сердито.
– Знаешь, у меня сложилось ощущение, что Юдес был настолько не в себе из-за того, что официальные службы не могут тебя найти, что обратился к частникам.
Я фыркнула и внезапно замерла. В голове запульсировали слова, которые я однажды прочла в личном кабинете Межгалактического Банка: «Я найду тебя, Селеста, чего бы это ни стоило. И чем дольше ты от меня прячешься, тем злее я становлюсь». Очевидно, Юдес смог выяснить, что я несколько раз снимала деньги через банкоматы-анонимайзеры, да и само сообщение было размещено не самым легальным путем – то ли он подкупил менеджеров банка, то ли нанял хороших хакеров… Кто сказал, что «частники» – это профессиональные детективы?
Перед глазами встали голые черепа, острые треугольные зубы, тяжелые ботинки и синтетические комбинезоны, точно изготовленные не на Оентале. Напавшие на нас с Льертом определенно были «космопиратами на отдыхе». Кто сказал, что взбешенный безрезультатными поисками Юдес не мог передать мое фото и имя пиратам? Более того, если отбросить мораль, то это гораздо логичнее: во-первых, такие услуги стоят дешевле, чем детективы, точнее бесплатно, ведь награда дается только тому, кто предоставит информацию. Во-вторых, нечестные на руку гуманоиды появляются в таких местах, где приличные детективы не стали бы ошиваться специально. Пираты бороздят гораздо больше планет и вылетают за края Федерации, их кораблей в сотни раз больше…
Сердце пропустило удар. Если под дождем пираты меня и не узнали, то окрик Льерта «Селеста, беги!» должен был навести их на соответствующие мысли.
– От Оенталя до Цварга на хорошем корабле две недели лету. Сколько времени прошло с тех пор, как ты рассказала Кассэлю о своем происхождении? – влез в мои мысли Мишель.
Я прикрыла глаза.
– Приблизительно двенадцать недель.
– Двенадцать? – Друг выразительно приподнял брови, намекая, что отрезок совпадает со сроком беременности.
Я махнула рукой, не собираясь вдаваться в детали. Мысли лихорадочно скакали.
– Идеально, чтобы рептилоид мог на автопилоте добраться до какой-нибудь нелегальной станции, пролечить глаза от попавшей в них кислоты, долететь до Цварга…
– Что? – Мишель нахмурился, не понимая, о чем я.
– Проклятые астероиды! – схватилась за виски. – Льерт ничего не передавал эмиссарам! Это пираты… Они на нас напали и точно знали мое имя и как я выгляжу! А еще Льерт поссорился с маэстро душ и желаний. Аюр имел на меня зуб и легко мог сказать прибывшим на Оенталь, где мы живем… Ох! Льерт действительно ничего не рассказывал!
Несколько секунд я обрадованно смотрела на Мишеля, но счастье мое поутихло, стоило вспомнить, что Льерт все равно мне врал.
– Селеста, это неразумно, – сказал друг детства, будто прочтя мои мысли.
А я неожиданно разозлилась:
– Что неразумно, Мишель? Неразумно злиться на Льерта за то, что он скрывал свою расу? Зная, что я терпеть не могу цваргов? Зная, какой у меня был первый муж?!
– Неразумно отталкивать мужчину, если ты его любишь, – просто ответил приятель.
Я так и открыла рот, не зная, что возразить. В конце концов, если размышлять логически, Мишель прав. У меня ребенок от Льерта, значит, Юдес не сможет надавить на Планетарную Лабораторию и опротестовать нашу свадьбу, если я выйду замуж за отца ребенка. Только внутри все жгло от понимания, что он чистокровный цварг. Все то время, что мы были на Оентале, он неоднократно упоминал, что хотел бы вывезти меня на «нормальную» планету. Что с этим делать? Ведь очевидно, что он, как и Мартин, запрет меня в золотую клетку на Цварге. А если у меня родится не сын, а дочь? Озноб прошелся по коже от мысли, что моя дочь столкнется с жуткими законами Цварга.
– Нет, Мишель. – Покачала головой. – Твой вариант решения ситуации не подходит. Хотя бы потому, что док Иарлэйт не станет ждать еще месяц, а долететь до Оенталя и попросить Льерта приехать… Мы просто не успеем.
Юрист посмотрел на меня так, будто я сказала что-то совсем уж дикое.
– Селеста, ты вообще новости не читаешь?!
Льерт Кассэль
После приземления на поверхность Цварга меня час продержали в каюте и лишь затем отворили дверь, чтобы вывести под локти и посадить в закрытый кузов служебного флаера. Темнота, гул мотора, закрытая территория и снова замкнутое пространство без окон с прочной стальной дверью. Хорошо, наручники не надели…
«Выяснение личности». «Вашим делом занимаются». «Не волнуйтесь, вам положен адвокат»…
Какой еще адвокат к шварховой матери?! Я не нарушал закон!
Конечно, я не рассчитывал на красную ковровую дорожку и фанфары, но изолированная камера и полное игнорирование – не совсем так радуются спасшемуся гражданину вымирающей расы.
За дверью послышались шаги, пикнуло над небольшой ячейкой, куда три раза в день в одно и то же время ставили еду. Крохотная створка открылась, и на столе с моей стороны появился поднос с контейнерами. Сквозь щель мелькнули черные брюки.
Я метнулся к створке.
– Эй! Скажите, как долго меня еще здесь продержат? Что с Селестой Гю-Эль?!
– Простите, не могу сообщить никакую информацию, – пробормотал неизвестный с той стороны и быстрыми, чуть шаркающими шагами удалился.
– Какого шварха вы не можете нормально ответить?! – крикнул вдогонку черным брюкам, но, разумеется, никто не откликнулся.
Я резко разогнулся и задел поднос, контейнеры с грохотом упали. Кусок мяса вылетел, оставив за собой жирный след, вода из стакана выплеснулась на столик и тонкой струйкой закапала на пол.
«Поздравляю, Льерт, ты не просто придурок, а теперь еще и голодный придурок».
Глухая ярость накатывала волнами, смешиваясь со страхом и бессилием. Где Селеста? Почему мне о ней ничего не говорят? Допустим, она не хочет меня видеть и слышать после всего случившегося, но могу же я знать, что с ней?!
Стоило закрыть глаза, как перед взором возникала испуганная, бледная, теряющая сознание Селеста. С влажными светлыми волосами, в растянутых спортивных штанах и моей футболке. Я думал, что самое плохое было на лайнере. Ошибался. За толщей пластика и перегородок я хоть и не слышал ее эмоций, но чувствовал ее присутствие. Здесь же, в чистом и цивилизованном каменном мешке, я вообще ее не ощущал.
Меня страшно ломало, и я уже плохо понимал – то ли я накрутил себя на нервах, то ли это откат, ведь организм давно не потреблял бета-колебаний ближнего круга.
Две недели в одиночной каюте в космосе.
Семьдесят часов в изоляторе.
Тревога переросла в беспокойство, периодически трансформируясь в панику. Хуже всего было по ночам, когда мне снились до судорог знакомая шлюпка и истекающая кровью женщина на руках.
«Льерт, умоляю… убей меня».
Сволочное подсознание играло по-грязному, выворачивая страхи наизнанку. И среди излюбленных вывертов этой твари – подсовывание лица Селесты.
