что она их вожак. Но им это тоже не понравилось, и, когда я повела фургон к реке, все они что-то бормотали на своем безнадежно непостижимом языке.
День был прекрасный. Жаркий, конечно, и на небе ни облачка. Когда я выключила двигатель, наступила мертвая тишина, не слышалось ни звука, кроме редкого далекого «кррэээк»: это с низкой земной орбиты на далекую петлю Лофстрома в Найроби спускался посадочный корабль. Я глубоко вдохнула. Даже воздух был прекрасен, с легким запахом душистой травы и акаций. В такие моменты я радуюсь своему решению работать смотрителем в заповеднике, вместо того чтобы заниматься адвокатской или врачебной практикой, как хотели родители.
Место на реке, где обычно держатся гиппопотамы, мы называем Большим Поворотом. Здесь река поворачивает почти под прямым углом, и на дальнем берегу песчаный пляж, который в дождливые сезоны уходит под воду. Здесь, на повороте, всегда пятнадцать-двадцать гиппопотамов занимаются в реке тем, что они вообще делают в воде, – в основном плавают, чаще под водой, иногда поднимаются на поверхность глотнуть воздуха. И почти всегда на берегу неподвижно лежат один-два крокодила: они терпеливо ждут, пока какой-нибудь детеныш отойдет от взрослых достаточно далеко, чтобы стать обедом.
На этот раз под африканским солнцем неподвижно лежали три крокодила. Они лежали, широко раскрыв длинные зубастые пасти, показывая их желтоватую внутреннюю поверхность; я думаю, этим они спасаются от перегрева, как собаки в жару. Но похоже это на то, что они ждут появления чего-либо съедобного. Я думаю, что верно и это, поэтому всякий раз, увидев крокодилов с раскрытой пастью, не могу сдержать внутренней дрожи. И то же самое испытывают Древние. Они скулили в фургоне, и мне пришлось почти силой выбрасывать их наружу. Здесь они сбились в кучку, стараясь держаться как можно дальше от берега, что-то бормоча и испуганно дрожа.
К счастью, долго ждать им не пришлось – сразу за нами шел грузовик Джеффри с козьей катапультой.
Это было собственное изобретение Джеффри. До моего появления он использовал живых коз, но я положила этому конец. Мы выращиваем коз ради мяса, и я не настолько сентиментальна, чтобы не забивать их, но я позаботилась, чтобы на уроках отвращения использовали уже мертвых коз.
Пока он готовился, я позволила себе полюбоваться гиппопотамами. Смотреть на них всегда интересно. Взрослые размером с наш фургон, маленькие – со свинью. Мне кажется, что они наслаждаются жизнью, а часто ли можно увидеть такую довольную большую семью? Я уверена, что взрослые заметили наше присутствие; несомненно, они видели и крокодилов на берегу, но совершенно не волновались. Они вообще не опасны, если не встаешь у них на пути. Была бы возможность, я бы как-нибудь поплавала с ними – конечно, без крокодилов.
– Готово, Грейс! – крикнул Джеффри, берясь за рукоять катапульты.
– Можешь бросать, когда будешь готов, – ответила я ему, а Древним сказала: – Смотрите!
Они смотрели, испуганно, но зачарованно, как козья туша вылетела из катапульты и упала в воду – во избежание несчастных случаев довольно далеко от гиппопотамьего семейства.
Вы не поверите, что крокодил с его короткими неуклюжими лапами способен бежать так быстро. И ошибетесь. Не успела туша коснуться воды, как все три крокодила своей клоунской походкой стремительно понеслись к ней. Прыгнув в воду, они исчезли; мгновение спустя вокруг туши образовалось несколько небольших водоворотов, и лишь изредка взметнувшийся хвост свидетельствовал о том, что происходит под водой. Представление длилось недолго. Через минуту коза стала достоянием истории.
Я посмотрела на гиппопотамов. Они не обращали на происходящее никакого внимания, но я заметила, что теперь все взрослые оказались ниже по течению от стада, а все детеныши – по другую сторону, подальше от крокодилов.
– Представление окончено, – сказала я Древним. – Возвращайтесь в фургон! – и подкрепила свои слова жестом, чтобы они точно поняли. Они не стали медлить. Дрожа, один за другим они поднялись в фургон. Я уже собиралась последовать за ними, когда услышала, что Джеффри окликнул меня. Я высунулась из фургона и спросила:
– В чем дело?
Он показал на коммуникатор.
– Звонила Шелли. Помнишь парня, который говорил, что ему принадлежат Древние? Он вернулся.
Всю обратную дорогу я одной рукой держала руль, а другую не отрывала от коммуникатора, разговаривая с Шелли, – да, на этот раз сукин сын привез пропуск, – а потом с Найроби, чтобы выяснить, почему ему дали разрешение. На звонок ответил парень по имени Берти ап Дора. Это мой босс, и говорил он смущенно.
– Разумеется, Грейс, мы дали ему пропуск, – сказал он. – У нас просто не было выбора. Он Вэн.
Мне потребовалось несколько мгновений. Затем:
– О боже! – воскликнула я. – Правда? Вэн?
И когда Берти подтвердил, что загадочный незнакомец и есть Вэн и это проверено и подтверждено, все встало на свои места.
Поскольку это Вэн, он говорил правду. Ну, почти правду. На самом деле он не владеет Древними, но можно утверждать, что он очень близок к этому, потому что по закону именно он их открыл.
Впрочем, для меня этот довод не имел никакого смысла. Если подумать, то поймешь, что и самого Вэна открыла группа Хертера – Холла, так же как Древних. Однако понимать это не нужно было. Таков закон Корпорации «Врата». Этот закон предоставлял Вэну часть прав на то место, где были обнаружены Древние, и на все в границах этого места. А с Корпорацией «Врата» относительно находок никто не спорит.
Дело в том, что Древних обнаружили на далеком корабле хичи на околосолнечной орбите, а поместили их туда сами хичи – сотни тысяч лет назад, когда прилетали в Солнечную систему.
Хичи искали разумные расы, с которыми могли бы подружиться. А нашли предков Древних, примитивных низкорослых щуплых гоминидов, называемых австралопитеками. Не очень много, но все же на Земле они были ближе всего к той разумной расе, которую искали хичи, поэтому они отобрали для изучения некоторое количество способных к размножению австралопитеков. А немного погодя, когда хичи ужасно испугались и все – миллиарды разумных хичи – скрылись в Ядре, австралопитеков они с собой не взяли. Впрочем, и не бросили их на произвол судьбы. Оставили на пищевой фабрике, так что голод австралопитекам не грозил. И они остались там, и прожили сотни тысяч лет, поколение за поколением, пока люди наконец не обнаружили Врата и эту пищевую фабрику. А также, как известно, человека, который прожил достаточно долго, чтобы дождаться спасения. Это и был мальчишка по имени Вэн.
Добравшись до лагеря, я сразу увидела его. Уже не мальчишка, но узнать
