Однако убедившись, что Империя у Варена окончательно утратила инициативу и в космосе, и на поверхности планеты, Республика провела транспортно-десантную операцию. В ходе нее на планету были переброшены четыре пехотные дивизии, два танковых полка и несколько дивизионов самоходных орудий, а также десятки тысяч тонн боеприпасов и другого воинского имущества и предметов снабжения. Усиление планетарной группировки позволило подготовить и провести решающее наступление против высадившихся на планету сухопутных сил Империи. Имперская оборона продержалась трое суток и рухнула, после того как были израсходованы все боеприпасы, доставленные последним транспортом. Еще три дня ушло на окончательный разгром, а точнее, просто на разоружение уцелевших частей имперской армии. Огневое превосходство республиканских войск было почти подавляющим.
После разгрома на планете присутствие имперского флота в системе Сириуса стало бессмысленным. Оба крейсера и сторожевик, которые не могли своим ходом покинуть ее, были взорваны, остальные ретировались, оставив на орбите кучу работы космическим мусорщикам.
— А ведь они были очень близки к победе, — адмирал Кагершем закрыл сводку боевых действий флота за последние сутки. — Им не хватило буквально одного крейсера.
— И нам, впрочем, тоже, — вставил начальник штаба.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается, — подвел итог адмирал. — Что у нас с усилением в системе Сириуса?
— Транспорт с истребителями и ускоренным выпуском пилотов Столичного училища отправляется завтра, с ним идут два новых сторожевика.
— А крейсер?
— Через три дня.
— Ускорить нельзя?
— Никак, доки загружены сверх всяких нормативов.
— Знаю, что загружены. Надеюсь, три дня ничего не решат…
После прибытия транспорта с пополнением количество укомплектованных пилотами истребителей было доведено до шестидесяти пяти, а командиру палубного носителя намекнули, что уцелевшего штрафника надо бы вернуть к месту отбывания наказания. Но за него горой встал командир космогруппы:
— У меня всего пятнадцать пилотов хоть с каким-то опытом! Пятнадцать! Меньше четверти! Остальные лазерное мясо, взлет-посадка, ускоренный выпуск. Их еще полгода доучивать надо, а кто это делать будет? А если завтра в бой?
— Значит, не отдашь? — спросил командир носителя.
— Не отдам. Что хотят пусть делают, но не отдам.
— Ну и правильно. Я рапорт напишу, чтобы он наказание и дальше у нас отбывал. Пока рапорт рассматривать будут, может, и забудут про твоего Дескина.
Точно по графику, через трое суток после прибытия пополнения, в систему Сириуса ввалился первый республиканский крейсер, которым оказался… «Гриф»! На следующий день Вольдемар упросил связиста дать ему канал с «Грифом».
— Вызови старпома, капитана второго ранга Диксона.
— Уговорил, но только пять минут, не больше.
Первую новость выдал связист крейсера:
— Капитан Диксон является командиром крейсера.
— А Санчес?
— Санчес на повышение пошел.
— Ясно. Ну, так вызови Диксона.
— Как о вас доложить? — связист был новый, Вольдемара он на крейсере не застал.
— Вольдемар Дескин.
Не прошло и трех минут, как на экране видеосвязи нарисовался портрет Диксона.
— Дескин! Жив! Да еще и опять в космосе! Рассказывай, тебя же в штрафную роту списали.
— Как списали, так и выписали, когда в космосе приперло. Давай лучше я тебя поздравлю, ты все-таки стал командиром. А Санчеса куда дели?
— Поздравления принимаю, думал, скоро в отставку, но теперь еще послужим! После того как тебя посадили, мы только в одном бою и участвовали. Здесь же, у Варена. Опять ракет нахватались и снова в док, только вышли и опять сюда. Пока в доке стояли, Санчес большим начальником стал, на хромой козе не подъедешь, заместитель командира второй дивизии крейсеров. Только в нашей дивизии один «Гриф» боеспособен, остальные в ремонте, и надолго.
— Осторожнее, господин капитан второго ранга, не выбалтывайте военные тайны неблагонадежным личностям вроде меня.
— Да пошел ты… личность неблагонадежная. Из-за тебя, кстати, всем досталось, и мне, и Санчесу, и мехам с электронщиком.
— Ну, извини, так получилось.
— Да ладно, я бы и сам этому гаду с удовольствием по морде съездил, только духа не хватило. А ты знаешь, кто тебе приговор смягчил?
— Знаю. Точнее, догадываюсь, кто эти приговоры утверждает. Только смягчение это еще то… В штрафной роте, после первого боя, из ста двадцати человек одиннадцать осталось.
— Зато всего год, а после ты чист и снова в прежнем звании. Я твои вещи сохранил, при первой возможности постараюсь передать. Сам прибыть не смогу, корабль без серьезной причины не оставить, но там для тебя кое-что есть.
— А меня просто не выпустят, на этой палубе я еще человек, а за обшивкой — штрафник. — Вольдемар покосился на те места на комбинезоне, где положено быть эмблемам.
— Сколько тебе еще? Четыре месяца?
— Четыре. И еще полторы недели.
— Выше нос, лейтенант. Всего ничего осталось. Ладно, — Диксон посмотрел куда-то в сторону от экрана, — дела командирские, будь здоров. Жди посылку.
— И вам не хворать, господин капитан второго ранга.
Сеанс видеосвязи закончился, а на следующий день на носитель был доставлен приличных размеров и солидной массы пластиковый мешок. Кроме личных вещей, там был комплект парадной формы с погонами еще младшего лейтенанта. Так и не успел поменять. А внизу, завернутый в космический комбинезон, лежал небольшой, но тяжелый деревянный чемоданчик. Привет из прошлой жизни.
Мозги плавились, мысли медленно ворочались в голове. Родившийся и выросший на холодной Зеде Вольдемар плохо переносил жару. О господи, когда они наконец починят кондиционер? Во всех помещениях царила божественная прохлада, и только у военного коменданта столичного космопорта не кабинет, а баня. Совсем не уважают, сволочи. Вольдемар набрал номер инженера, отвечающего за эксплуатацию систем вентиляции, и, не стесняясь в выражениях, потребовал немедленно принять меры по поддержанию предписанного температурного режима во вверенном ему помещении. В ответ услышал очередную порцию заверений, что как только, так сразу. Гады. Вольдемар вырубил связь и попытался придумать себе какое-нибудь полезное занятие, но ничего в голову не пришло. Проклятая жара.
Лучше бы на носителе остался, хотя бы командиром звена, но куда там, звание выше предписанного по должности. А комэсков всех быстро расхватали. Причем пока шли бои, вакансий хватало, и бывший штрафник с приставкой «и. о.» на должности командира эскадрильи никого не смущал, а как только наступила пауза, откуда только налетели? Групман пытался возражать, но кто его будет слушать? Званием не вышел, чтобы этим кадровым крысам указания давать. Вот и оказался здесь, на Астгартусе, на должности военного коменданта гражданского космопорта. На кой черт здесь нужен военный комендант, да еще в звании лейтенанта ВКФ, непонятно. Хотя, с другой стороны, работенка не пыльная, кабинет большой, стол солидный, рабочий день восемь часов, два выходных в неделю, служить можно. Еще бы секретаршу завести, блондинку, с ногами от ушей. Но это уже мечты, целый год в космосе, ни одной юбки не видел. Впрочем, это легко поправить, достаточно выйти в пассажирскую зону космопорта, а там этих юбок… Только идти лень, проклятая жара.
