— Вот как. — сказала Каллахан, немного оправясь от услышанного: — но если все действительно так, то тем более наш прямой долг оповестить Империю о случившемся.
— Да, безусловно это так, мэм, но это еще не все.
— Генри, вы похожи на фокусника. Что там еще в вашем цилиндре? Опять крокодил?
— Надеюсь, что на этот раз кролик, мэм. Исходя из всего сказанного, я предполагаю, что Таганту в свою очередь крайне нужно остановить нас, мэм. И скорее всего сюда стянуты все силы, которые только могут осуществлять поиск. Того, что придумал инженер Атью было бы достаточно для прохода сквозь обычные патрули, но от всего флота не скрыться. Они знают наше местоположение, благодаря конфликту с торговым судном и они найдут нас. Рано или поздно. Скорее всего они уже выставили корабли вдоль конуса возможных траекторий нашего выхода к орбитальной границе, а остальными силами будут прочесывать район вплоть до… нашего обнаружения.
— Ничего себе кролик, Генри. Что же вы предлагаете?
— Дело в том. мэм, что я на вашем судне, так сказать волею судьбы. Сопровождаю секретный груз. Новые ган-боат, экспериментальные тяжелые штурмовики огневой поддержки. В рамках проекта "Длинная рука возмездия", мэм.
— Дурацкое название. Это груз на восьмой палубе?
— Именно. Там всего четыре штурмовика, но не это главное. Главное то, что в проекте "Рука Возмездия" подразумевалось создание относительно небольших, но обладающих потрясающей огневой мощью штурмовиков, способных наносить удары в любой точке пространства самостоятельно, без корабля-матки. Говоря проще, каждый из них оборудован гипердвигателем!
— Черт! Вы это серьезно, Генри?
— Еще как! Это абсолютно новые прототипы!
— Но это же меняет все дело…
— Да, мэм, меняет. Мы можем поступить следующим образом…
— Мы не являемся врагами вашего свободолюбивого народа. А теперь выслушайте выступление главнокомандующего союзными войсками на вашей планете — закончил на экране слащавый тип. На мгновение появилась заставка с изображением пейзажа планеты, затем на экране появился Торценни, он был одет в строгий зеленый мундир с двумя рядами орденских планок. Торценни выдержал паузу, вдохнул и произнес:
— Жители планеты! Я не буду призывать вас к сдаче в плен. Я не буду призывать вас предать Империю. И я не буду призывать вас отклониться от выполнения своего долга. Нет. Я всего лишь попрошу вас о помощи. — здесь он снова сделал паузу.
— О помощи не мне и не моим войскам. Жителям Империи. Сорока тысячам мирных граждан. Вам. — он снова замолчал, ожидая, пока сказанное дойдет до невидимых слушателей.
— Я и мое командование не имеет ничего против вас и ваших семей. И потому мы прелагаем вам следующее. Вы вправе не доверять нам и не выходить из ваших убежищ. А мы со своей стороны обещаем не опускаться внутрь комплекса ниже десятого уровня. Однако любое появление на уровне выше десятого будет расценено как нападения. И хотя лично я не одобряю этого, но мы выкурим вас оттуда, даже если придется пустить газы или отключить основной реактор планетарного комплекса. — Торценни блефовал, зная, что они не смогут ни того, ни другого. Газы отфильтруют системы очистки, а реактор… его глушить только месяц надо, потом запускать два с половиной, а у них три на все про все.
— Прошу вас — не предавайте Империю, сохраните свои жизни. В таких условиях любая вооруженная группа армии Императора давно сдалась бы, а мы бы выдали пленных Империи после карантина, согласно Великой Конвенции. То же самое произойдет и с вами, если вы сдадитесь. Но если вы не сдадитесь — ради бога! Сидите, обдумывайте мое предложение, но не поднимайтесь выше десятого уровня! Если вы будете чинить препятствия мне или моим войскам и инженерам, то я в свою очередь буду классифицировать вас не как войсковое подразделение, а как бандформирование, со всем вытекающими последствиями. Это значит, что все, абсолютно все жители планеты будут уничтожены! И тогда вы совершите преступление против Империи, позволив убить сорок тысяч ее граждан. А победить в этой войне вы все равно не сможете. У меня на поверхности сто восемьдесят тысяч солдат. Из них около сорока тысяч коммандос. Тяжелая техника, артиллерия, спецоборудование, в том числе и газометы. На каждого гражданина вашей планеты, будь то старик, женщина или ребенок приходиться по четыре солдата. На орбите планеты находится флот союзников, самое большое и боеспособное флотское подразделение со времен Позднего Конквистадорства. Мы здесь надолго. Даже если предположить, что помощь Империи идет, то простые подсчеты показывают, что она не явится ранее чем через пять месяцев. Вы один на один с нами. Уйдите с линии огня. В этом нет ничего постыдного, никто не ожидает, что гарнизон из пяти тысяч человек остановит наши войска. Когда человек встает на пути у разъяренного быка, разве это смелый человек? Это глупый человек. Отойдите с дороги. Не мешайте. Не стойте у нас на пути. Вы спасете для Империи ее граждан. Вы совершите умный поступок. А продолжать борьбу можно лишь оставшись в живых. Подумайте о своих детях. Неужели вы хотите, чтобы остаток своей жизни они провели в катакомбах? И даже не увидели неба? У вас такое прекрасное небо. Подумайте об этом. Кто бы не правил на планете, небо остается небом. — Торценни закончил. На некоторое время его лицо оставалось на экране.
— Ну, как? — спросил один человек в погонах другого, без знаков различия: — Как сделано?
— Неплохо. Но надо покороче.
— Я и так вырезал все невыразительные моменты.
— Ты еще вырежи. А вставить надо вот это, то что он про быка повторяет потом, так уверено — уйдите с дороги. Раза три-четыре. И подзвук пустить. Когда про быка — хрип, низкий, горловой, угрожающий, тяжелые звуки, ну там копытом в землю, треск, все такое.
— Сделаю.
— В конце, где он говорит про небо — безмятежная музыка. Это же имперцы, верно? Запусти им "Небо свободы" Окки Лоуне. Это давний хит, они все его знают. Естественно только музыку и на подзвуке. Пусть они это подсознанием чувствуют.
— Так. Тоже сделаю.
— Слабое место в выступлении — когда он блефует. Добавь убедительности. Немного подправь ему в голосе солидности и уверенности, задним планом на подзвук — озвучка номер семь-ноль, с переходом в инфразвук, на беспокоящий уровень. И в тональности, чтобы незаметно. Под такую подзвучку они даже о смысле не задумаются, угрозу проглотят как пирожок.
— Семь-ноль… это где запись кричащего младенца задом наперед?
— Да. Для человека нет ничего страшнее крика младенца. Это эволюционно. Для заботы о потомстве.
— Сделаю.
