– Я слышал, это просто рай, – заметил Сулу.
– Сад Эдема, – согласился Чехов.
Они молча посмотрели на экран.
Чехову было интересно, много ли людей провели жизнь в поисках рая, зная, что они никогда не смогут его обрести.
После продолжительного молчания он заговорил с Сулу.
– Я слышал, ты извинился перед капитаном.
Сулу поставил свою чашку. Так мягко, что она не стукнулась о блюдце.
– Его взгляд на ситуацию был верным, – сказал Сулу. – Тогда я этого не знал. А должен был. – На секунду на лице Сулу появилась улыбка. – В конце-то концов он – капитан Кирк.
– Я хотел бы извиниться, – внезапно произнес Чехов. – Перед тобой.
Сулу ошеломленно посмотрел на Чехова.
– За то, что ударил тебя, – быстро объяснил Чехов. – Когда ты вытащил нас с «Темной Зоны». И за то, что спорил с тобой. За то, что сомневался в твоих приказаниях. За то, что пытался бороться с тобой, когда…
Сулу кивнул, чтобы Чехов остановился.
– Мне не нужен весь список, Павел.
Чехов замолчал. Чуть отклонился.
– Как бы то ни было. Я прошу прощения.
Сулу улыбнулся, как бы говоря, что извиняться было вовсе не обязательно. Чехов видел, как он сжимал ручки кресла. Так же, как и капитан Кирк. Чехов однажды тоже попробовал, и теперь знал, зачем они так делают.
Чтобы чувствовать корабль. Ощущать вибрацию двигателей. Чувствовать себя частью корабля.
Сулу было предназначено сидеть в этом кресле.
Капитан «Эксельсиора» огляделся и увидел, что все его друзья собрались рядом с ним.
– Возможно, что когда мы собираемся вместе, нам нужен капитан, чтобы мы не вцепились друг другу в глотки, – заметил он.
Но Чехов покачал головой.
– Нет. Мне кажется, что мы одна семья. У нас были хорошие дни. И плохие.
Чехов протянул руку. Сулу пожал ее.
– Но больше было хороших, не правда ли? – спросил он.
Скотт и Ухура согласились с этим. Чехов – тоже.
– По правде говоря, сейчас мне кажется, что было только хорошее. А дальше будет только лучшее.
Сулу скептически посмотрел на Чехова.
– Ты считаешь, что мы снова соберемся все вместе? – Он посмотрел на экран, на Чал, на звезды. – Где-то там?
Звезды наполнили глаза Чехова, и он улыбнулся.
– Человек ведь может мечтать!
Закатные солнца Чала бросали длинные лучи на пляж.
Там Кирк и нашел Тейлани. Она сидела на гладком, отполированном морем бревне, наполовину захороненном в песке. На ней была свободная белая туника Чала. Обхватив руками колени, она прижимала их к груди и вглядывалась в красную глубину небес.
Кирк присел около нее. Не говоря ни слова, он протянул Тейлани сверток. Она развернула ткань, которую Кирк повязал вокруг тонкого прямоугольного предмета. Это была металлическая пластина.
Мемориальная плита.
Кирк отодрал ее от надстройки над клеткой турболифта, и только после этого он покинул «Энтерпрайз» в последний раз. Только после этого он отправил его в пламя, к звездам, к вечности.
Тейлани провела пальцами по выбитым буквам.
– USS «Энтерпрайз», – прочитала она.
В ее голосе Кирк услышал вопрос. Она не знала, что означает эта мемориальная доска. Ему стало интересно, знает ли об этом кто-нибудь вообще, кроме тех, кто служил на борту корабля.
– «Смело идти туда, где не ступала нога человека», – она вслух прочитала последнюю строчку, написанную на доске.
– Они хотят все изменить. На следующем, – сказал Кирк.
Полупостроенный на космической базе. Предназначенный для капитана Гарримана, не для Кирка.
Так и должно быть.
Тейлани прижала доску к сердцу. Он едва расслышал ее, когда она заговорила:
– Я буду скучать по тебе.
– Это цена, которую мы платим, – мягко сказал Кирк, – за любовь, которая не может длиться вечно.
Глаза Тейлани наполнились слезами:
– Ты любишь меня?
– Да, – ответил Кирк, поцеловав ее в щеку.
– Тогда не оставляй меня.
Кирк обнял ее. Он всегда знал, что наступит этот момент. Даже когда его сердце осмеливалось мечтать о вечной молодости, он знал – ничто не длится вечно.
Знание о смерти – напоминание о цене пребывания в живых.
– Чал нуждается в тебе, – сказал Кирк. – Это задание Федерации – находиться здесь в течение месяца. Они будут работать с тобой. Советую тебе: сделай все возможное, чтобы этот мир стал твоим.
– Куда ты теперь, Джеймс?
Он провел пальцем по доске.
– Когда-то – давно, – Дрейк сказал оставить мне это для своих внуков. Частица «Энтерпрайза», которую можно повесить над камином.
Кирк встал. Ему все еще сложно было уйти.
Он вновь прикоснулся к ее волосам. Сияющие волны. Кирк вспомнил шелковый каскад ее волос вокруг себя.
– Когда у тебя будут дети, – сказал он, – расскажи им про «Энтерпрайз». И его команду. Чтобы мы жили здесь. Вечно молодые.
Тейлани не могла больше сдерживать слезы. Они капали с ее лица на мемориальную доску, которую она прижала к сердцу.
– Я обещаю, – сказала она.
Кирк в последний раз сжал ее руку. Последнее ощущение, последнее воспоминание, которое он будет хранить в своем сердце.
Затем Кирк отпустил мечты, повернулся прочь и продолжил свой путь.
Один.
Тейлани наблюдала за тем, как отдалялся Кирк. От ее жизни. От ее мира.
Длинные лучи закатных солнц делали его следы на песке темными и глубокими, безошибочными.
Тейлани смотрела, как Кирк растворялся в сверкающем свете звезд до тех пор, пока не остались только его следы. Хотя она знала, что никогда не вернула бы Кирка, что она потеряла этот день, она чувствовала перемену внутри себя. Что ж, ее слезы капали от счастья, поскольку она знала, что часть него навсегда останется с ней на Чале.
Покинув пляж и возвращаясь домой, Тейлани точно знала, где повесит мемориальную доску.
Она знала, что по прошествии лет она будет сидеть у огня, под этой мемориальной доской, чтобы поведать историю корабля «Энтерпрайз».
И его команды.
И его капитана.
Который вечно будет жить в ее сердце.
В своей каюте на борту «Эксельсиора» Кирк наблюдал за проносящимися мимо звездами. От этого зрелища он не уставал никогда. Спок и Маккой стояли рядом с ним.
Он видел их отражения в стекле.
Как обычно, они были в таком же восторге, как и он.
– По завершении расследования Звездному Флоту понадобится новый главнокомандующий, – заметил Спок. Кирк ничего не смог с собой поделать. Он рассмеялся.
– Я не уверен в том, что смех соответствует данной ситуации. Вы являетесь логичным выбором.
Кирк обернулся к друзьям.
– Спок, даже не хочу слышать таких предположений.
Маккой поджал губы.
– Это еще почему? Потому что это работа для молодежи?
