class="p1">– Хорошо. В конце концов, без разницы, мы ведь не среди толпы болтаем.
– Ну? Неужели это нечто действительно жуткое?
– С какой стороны посмотреть…
– Бога ради, Элиас! Хватит нагнетать!
– Она не сестра мне. Ни по крови, ни названная.
Такого я не ожидала, хотя его безумная преданность сестре и постоянное желание ей угодить могли бы насторожить с самого начала.
– О… Ясно. Это многое объясняет. А Бьёрн знает?
– Нет.
– Я могу сказать ему?
Бэрд передернул плечами.
– Говори, что считаешь нужным. Между нами все равно не убавится ненависти.
– Значит, все дело в чувствах? Ты презираешь его за то, что он бросил женщину, которую ты считаешь замечательной?
– Я хочу счастья для нее, Таиса. Всего лишь.
– И поэтому заставляешь Бьёрна принять сына? Может, он и не его вовсе!
– Я не знаю точно. Никто, кроме нее, не знает. Анни – лгунья, но мы знакомы с детства, и я принимаю ее такой, какая она есть.
– А меня корил за подобные чувства! – шепотом возмутилась я.
– Я не хотел причинять тебе боль. Все пошло наперекосяк.
– Ты вел себя нагло и грубо. Хорошо хоть, понимаешь, что в этом был не прав. И все же действовать наперекор обстоятельствам – тупость. Ты для Анни самая подходящая пара, забирай ее себе!
– Я бы с радостью, – мрачно усмехнулся Бэрд. – Но она упрямая и считает, что должна вернуть Бьёрна.
Меня насквозь прожгло яростью. А чего хочет сам Бьёрн, она спросила?
– Так не позволяй ей. Докажи, что Бьёрн – болван! Если вся эта история построена на лжи, еще немного вранья никому не навредит.
Он вздохнул.
– Я постараюсь доказать ей свою верность, Таиса. Любым способом. Прости, я слишком долго ждал, чтобы теперь все бросить. Какие-то жалкие мгновения отделяли нас с ней от исполнения желаний, но я каждый раз проигрывал времени. Один шаг – и шанс упущен. Всего-то на пару секунд замешкался – и ветер потерян, корабль стоит. Полный штиль. Ничего не поделаешь.
– Я понимаю. Правда. Счастье ускользало от меня постоянно. Я протягивала руку, казалось, схвачу – а оно уже умчалось. Я успевала лишь коснуться, но этого не хватало для прочной радости. Мне хотелось поймать его, прижать крепче, оставить себе навсегда…
Он смотрел так, словно я говорила не от сердца, а о чем-то крайней неприятном. Ну что за человек такой!
– Решай, Элиас, как лучше для тебя. Если ты попробуешь воссоединить Бьёрна и Ханну, они оба пострадают, но виноваты будете вы с «сестрой».
– Не стану ничего обещать.
– А я и не прошу давать мне слово или клясться. Но коли ты любишь эту женщину – завоюй ее, забери себе, если нужно, укради!
Элиас усмехнулся.
– Глупости все это, Таиса.
– А то, что предлагаешь ты, умно?
– Я лишь открыл правду, и тебе решать, что с ней делать.
И пошел прочь, не прощаясь.
Мы летели уже неделю, и, несмотря на открытый космос, отсутствие свежего воздуха не угнетало. Большую часть времени мы с Любимой проводили в маленьком саду. Бьёрн часто был рядом, а когда отлучался, со мной сидели Хадра и Халли.
Я радовалась, что они подружились, но понимала, что девушке этого будет мало. Осознавал ли Халли, что происходит? Знал, что его опутывают особыми чарами? Он не подавал виду, был вежлив и обходителен, но не позволял до себя дотрагиваться. В прямом смысле. Если Хадра протягивала руку и касалась его плеча – деликатно отстранялся, пыталась подойти ближе, чем на шаг – с улыбкой отступал. Наверное, это и было доказательством его осведомленности. Не таким уж негодяем он был, раз держал дистанцию. Если бы девушка поцеловала его, думаю, Халли не удержался бы от дальнейшего, и они оба это понимали. Поэтому она продолжала наступать, а он ловко пятился назад, зная, что, в конце концов, избавится от назойливой «ухажерши».
Я рассказала Бьёрну о Анни и Элиасе в тот же день, но мужчина не слишком удивился.
– Я поговорю с ним. Может, он убедит эту дурочку отказаться от преследования. Играть в семью с женщиной, которая сама же меня послала к черту – тот еще идиотизм! Даже не знаю, что за мысли проносятся в ее голове. Может, это месть мне за нежелание быть служебным псом ее величества?
Обычно он говорил уверенно, но сейчас в голосе звучал бессильный гнев.
– А со мной ты не чувствуешь себя в ловушке?
– Нет. С тобой, Тая, никаких игр. Конечно, кроме тех, что мы устраиваем ночью.
Я пихнула его в бок – Хадра и Халли рядом! Любима преспокойно играла с коленом последнего, уцепившись руками и раскачиваясь на пятках. Халли придерживал ее, не давая завалиться, и непременно ловил, если она все-таки падала. Хадра только улыбалась, и в глазах светилась такая всепоглощающая преданность, что я могла прочесть все ее мысли. Наверняка она уже представляла, как нянчит своих и Халли детей.
– Она ему нравится, – сказал Бьёрн.
– Кто кому?
– Любима – Халли. Он сказал, что прежде считал детей противными плаксами, но наша малышка – улыбака, хотя порой заливает его слюнями.
– А я думала, ты про Хадру.
– Девушка она упертая, да и красотой не обделена, но вряд ли они сойдутся. Халли любит космос и обожает свой корабль, Мурца не для него. Да и не соблазняет он таких юных особ.
– Он-то нет, – проворчала я.
Бьёрн рассмеялся.
– Знаю. Хадра думает, что своими длинными ресницами сведет его с ума. Но Халли скорее привлечет ее характер. Она остроумная, живая и веселая. Хотя лучше бы они вообще не встречались.
И он знал, о чем говорит. Когда мы сели на Мурцу, Хадра предприняла последнюю попытку обворожить Халли. Подробностей я у нее так и не узнала, но все закончилось безрадостно: она назвала терронца козьим говном и, не желая нормально проститься, покинула корабль вместе с Гарожем.
– Он так и останется один до конца дней своих, – предрекла она. – Не понимаю, что во мне не так? Я люблю его по-настоящему, Таиса!
– Знаю. Возможно, со временем чувство поблекнет, но ты всегда будешь помнить его. Ты хорошая, Хади. Решительная, смелая, красивая. Но Халли никому не откроет свое сердце. Думаю, он боится
