Значит, жив! Жив! Джин потерпел поражение. Элаи задрожала, не в силах скрыть слабость.
Ей принесли список погибших. Там был среди мертвых, но Элаи уже знала это. В списке были и многие другие.
– Ма-Ги! – спросила она. – А где Пазея?
– Пазея возглавила погоню, – сказал кто-то из рода Пазеи. – Ма-Ги вроде бы жива и в безопасности.
– Найдите ее, – приказала Элаи.
Она свистнула, пытаясь подозвать Скара, но это было бесполезно. Он не вернется, пока не оставит от противника одни кости. И она села на траву, замерзшая, усталая. У нее при каждом движении нестерпимо болело все тело. Ей принесли попить, принесли трофеи, захваченные в лагере Джина, но она не проявила к ним интереса.
Наконец нашли и Ма-Ги. Ма-Ги села рядом с нею, и они стали наблюдать в тусклом утреннем свете, как калибаны стаскивают кости поверженных в воду.
Элаи протянула руку Ма-Ги. Ма-Ги тоже была измучена. Все лицо ее было в грязи и крови, спутанные волосы свисали космами. Впрочем, как и у Элаи.
– Ты в порядке, – сказала Ма-Ги.
– Да, – сказала Элаи, едва шевеля языком. – Скар уже сожрал этого Торна.
Что-то тревожило Ма-Ги. Может быть, кровь кругом.
– Что случилось?
Элаи сделала глубокий вдох. У нее сильно болели ребра. Видимо, Ма-Ги ничего не понимает. Она свистнула Скара, поднялась, опираясь на копье. На берегу снова начиналась возня между калибанами. Может, между калибанами их Клауда и Стикса, а может, и между своими калибанами. Элаи встревожилась. Она хотела отозвать Скара оттуда, но она и не хотела новой драки. И только Скар мог навести порядок. Она видела Скара в гуще калибанов, видела калибана Пазеи, который расшвыривал хвостом калибанов поменьше. Но мелкие калибаны не унимались, и они угрожали большим старым калибанам.
Он стар, подумала Элаи. У нее сжались кулаки. Торн ранил его в живот. Она увидела, как Скар схватил соперника зубами и отшвырнул прочь, после чего тот обратился в бегство.
– Скар не пострадал? – спросила Ма-Ги.
– Он еще в полной силе. – Элаи снова свистнула. Другие наездники тоже стали подзывать своих калибанов. Постепенно ссора утихла. Элаи показала копьем на реку, и все начали собираться в обратный путь.
– Что теперь? – спросила Ма-Ги.
– Ничего. – Элаи смотрела на Ма-Ги в замешательстве. – Разве ты не понимаешь? Джин повержен. Мы победили.
55
Послание со станции «Геена» директору Базы
Наблюдатели отметили этим утром движение двух групп, одна группа движется к Стиксу широким потоком, а вторая, более компактная, к Клауду. Те, что идут к Стиксу, передвигаются с большой скоростью. Мы предполагаем, что, вопреки всем ожиданиям, нападение на Клауд отбито...
56. Год 205, день 215
Клаудсайд
Кто-то в конце колонны свистнул, и все повернулись. Ма-Ги тоже посмотрела. Это появились калибаны, которые легко плыли по реке.
– Мы поедем? – спросила Ма-Ги. То, что они оставили калибанов, казалось безумием.
Но Ма-Ги не считала это безумием. У нее до сих пор болели все кости от падения со спины калибана. Все прошедшее казалось ей кошмаром. У нее стоял в глазах человек, которого растоптал ее коричневый.
И вот теперь все шли пешком, подчиняясь приказу Элаи и оставив калибанов позади.
Элаи шла, не говоря ни слова. Только изредка она бросала односложные восклицания, видимо, подчиняясь течению своих мыслей. Она совсем не походила на женщину, которая только что победила врагов, завоевала всю планету.
Калибаны плыли за ними по реке. Они ныряли, вновь выходили, показываясь на поверхности, но не выходили на берег. Первым это сделал Скар. Он выбрался на берег перед ними.
Сначала Ма-Ги подумала, что это водоросли. Но затем она увидела, что это свисает клочьями шкура калибана. Он шел, измученно волоча хвост по песку.
Элаи свистнула, и Скар остановился. Он же ранен! Ма-Ги открыла рот, чтобы спросить, протестовать, но замерла на месте, глядя, как Элаи подошла к калибану, погладила его и взобралась ему на спину, не обращая внимания на свисающую кожу.
Колонна двинулась снова. Впереди шел Скар с восседающей на нем Эллаи, за ним клаудсайдцы, а по реке плыли остальные калибаны.
В Башнях Клауда уже знали о победе, думала Ма-Ги. Калибаны и ариэли, двигающиеся перед людьми, принесли эту весть.
Ма-Ги посмотрела на Элаи, которая ехала впереди, с поникшей головой, опущенными плечами. И наездник, и калибан оба пострадали в битве.
Ма-Ги теперь снова боялась. До этого она страшилась битвы, а теперь боялась того, что произойдет после.
– Что будет? – спросила она Дэйна, который шел за нею, в надежде получить ответ. Но ответа не было.
Они рано остановились для отдыха. Некоторые калибаны уже успокоились и пришли в лагерь, отыскивая своих наездников. Скар в одиночестве полулежал на берегу реки, а Элаи сидела у костра.
– Все в порядке? – спросила ее Ма-Ги, присаживаясь рядом.
– Джин мертв, – без выражения ответила Элаи. – Башни Стикса теперь падут.
– Ты имеешь в виду, что туда направились наши воины?
Ма-Ги спрашивала осторожно, зная, как опасен предмет разговора. Элаи вытянула руку и разжала пальцы. Конец беседы. Ма-Ги уселась поудобнее, понимая, что что-то потеряно. Она в этом убеждалась все больше и больше.
Скар, подумала она с неприятным холодком в груди, и посмотрела в сторону реки. Она знала, что увидит там: старого раненого калибана, у которого почти не осталось сил. Калибана, который сделал все, чтобы выжить в этой битве. Сейчас он был в таком состоянии, что его может убить любой калибан. Любой. Если захочет.
Пазея. Она все еще в погоне. Как и многие другие.
Ма-Ги опустила голову на руки, чувствуя, как болит ее тело, ощущая, как непрочна земля под нею.
Перед рассветом появились другие воины. Она привели с собой пленников стиксайдцев, которые тут же расселись у костров. Горстка юнцов, измученных и перепуганных. Элаи долго думала о них.
Нужно попросить о пощаде для них, подумала Ма-Ги. Но тут же зажала себе рот кулаком, чтобы сдержать себя, свои слова. Ведь любой ее неверный совет мог убить Элаи. Но сама Элаи подарила этим юношам жизнь одним жестом руки. Они сидели здесь, перепуганные и дрожащие. Они уже знали, что бежать им некуда.
Многие наездники привели пленников. Один из пленников бежал. Его имя было Парм. Однако далеко убежать ему не удалось. Калибаны настигли его.
Ма-Ги сидела и дрожала. Она чувствовала себя так, будто в ней оборвалась какая-то нить.
– Это просто холодно, – говорила она себе. – Я просто замерзла.
В эти ужасные дни она привыкла к смерти, привыкла видеть ее, относиться к ней как к чему-то обыденному. Уже не было для нее ничего особенного в том, чтобы увидеть умирающего, услышать его предсмертный хрип. Ведь это было ничто по сравнению с грохотом битвы гигантов...
