– Послушайте меня. – Я мог теперь говорить все, что хотел, поскольку мне было наплевать на последствия. – Генерал Кол, вы идиот. Занесите ваш протест в мой и ваш журналы и покиньте корабль.
– Вы позволите мятежникам остаться безнаказанными? Но ведь это – предательство! – Он потерял над собой всякий контроль.
В люк постучал Вакс.
– Безнаказанными? – спросил я, открывая люк. – Вряд ли. Их допросят и осудят. Возможно, им захочется умереть еще до того, как они отсидят положенный срок. Но вешать их мы не станем.
– Как же, по-вашему, я смогу поддерживать порядок, если вы собираетесь обойтись с ними столь либерально?
– А я и не думаю, что вы сможете поддерживать порядок. Напротив, уверен, что они снова выиграют еще до того, как мы сюда вернемся.
Он смешался и тяжело опустился в кресло:
– Понимаете, что все это для меня значит? Позволить кучке гражданских захватить станцию? Это конец карьеры.
Я дал Ваксу знак подождать снаружи и снова закрыл люк:
– Необязательно. Станцию я вам уже вернул. Остается решить кой-какие проблемы на планете. Ваша карьера зависит от того, как вы с ними справитесь.
– Вы так думаете? – Он с надеждой поднял на меня глаза. – Ха. Они презирают слабых.
– Кто? Горняки или командование Объединенных Наций?
– И те и другие. Я и сам их презираю.
– Признайте договор, который я с ними заключил, и я останусь поблизости, чтобы подстраховать вас. Мои лазеры можно при необходимости развернуть в сторону планеты. В своем докладе я укажу, что вы сами восстановили контроль над ситуацией. – Я становился дипломатом. Если не удается диктовать, надо торговаться.
После долгих споров он наконец согласился со мной. Я проводил его с корабля, отдал пятнадцать заключенных под его опеку и перевел корабль на временную орбиту на высоте в тысячу километров над поверхностью планеты.
Оставалось сделать еще три дела.
Мы все – офицеры, матросы, пассажиры – собрались в круговом коридоре у носового воздушного шлюза. Задрапированные флагами алюмалоевые фобы покоились в шлюзе за моей спиной. Я читал заупокойную молитву Христианского Воссоединения.
Еще в каюте, облачаясь в белую форму и надевая через плечо черную траурную ленту, я решил достойно провести ритуал. Мой голос должен быть ровным, никакой дрожи. Я пообещал это самому себе. Оставалось только выполнить обещание.
Я начал без обиняков:
– Пепел к пеплу, прах к праху…
Сэнди сидел на койке неподвижно, ожидая, когда Вакс разрешит ему двигаться.
– Человек, рожденный от женщины…
Сэнди, ухмыляясь, держал свой оркестрон над головой Рики.
Мой голос дрогнул. Слова застряли в горле. Я так же виновен в смерти Сэнди, как и те мерзавцы, что сидят на гауптвахте.
– Полагаясь на доброту и милость Всевышнего, мы вручаем их тела…
Появляется десяток людей в скафандрах, и я разрешаю им подняться на борт? Лучше бы я отказался от своего назначения после смерти командира Мальстрема. Глаза на искаженном болью лице Сэнди смотрят сквозь меня. Я кладу руку на его пробитую лазерным лучом грудь. Еще несколько слов, и все будет кончено.
Сэнди не было и шестнадцати. Еще вчера впереди у него была вся жизнь. Он с волчьим аппетитом ел свой завтрак в столовой. Шутил с нами за обедом. Умывался. Улыбался. Стоял на вахте. А теперь из-за меня его останки лежат в холодном металлическом ящике.
– …до Дня Великого суда, когда души людей предстанут перед Всемогущим Господом Богом нашим… Аминь.
У меня хватило сил закончить службу. Я взглянул на Вакса. Он молчал, но плечи его вздрагивали, а глаза покраснели от слез. Я горько улыбнулся. Вакс, который мучил Сэнди в кубрике, был потрясен его смертью, а я, его защитник, не мог пролить ни слезинки.
– Старшина Терил, откройте, пожалуйста, внешний люк. – Я сделал паузу. – Опустить гробы, мистер Терил.
Гробы медленно исчезли в темноте.
Оставалось еще два дела.
Когда я тяжело шагал к мостику, путь мне преградила чья-то фигура. Я поднял глаза. Аманда.
– Говорят, твоя смелость спасла корабль. Спасибо тебе… Ники.
– Это не так, – ответил я спокойно. – Прости.
Вернувшись на мостик, я приказал:
– Дерек, Алекс, проложите курс на Надежду. Вакс, пусть мистер Вышинский доставит заключенных в наручниках и кандалах на мостик.
– Есть, сэр.
Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Я не отрываясь смотрел на экран. Слышно было, как Алекс с Дереком стучат по клавишам пульта. Скоро. Скоро все будет кончено.
– Сообщение с «Шахтера», сэр. Мятеж полностью подавлен.
– Очень хорошо.
Семеро, скованные наручниками и кандалами, выстроились у стенки в линию. Тем не менее Вакс и главный старшина корабельной полиции были вооружены станнерами.
– Дарла, запишите все, что сейчас будет происходить. – Лампочки видеомагнитофонов загорелись. – Как представитель Правительства Объединенных Наций на корабле, я обвиняю вас в пиратском нападении на «Гибернию» – судно Военно-Космического Флота Объединенных Наций, выполняющее служебный рейс, а также в убийстве девяти человек при попытке взять судно на абордаж и захватить его. Вас будет судить военный трибунал. Председателем назначаю себя! Признаете ли вы себя виновными и хотите ли что-то сказать в свое оправдание? Говорите по очереди.
Пленные, запинаясь, один за другим признали себя виновными в попытке овладеть кораблем. Их предводитель, Кервин Джонс, устало смотрел на меня.
– Есть ли у вас какие-нибудь оправдательные мотивы, способные хоть немного смягчить вашу вину?
Из их высказываний постепенно вырисовывалась следующая картина. Задержка кораблей с припасами вызвала среди горняков панику. Поползли зловещие слухи. Генерал Кол умыл руки. Связи с цивилизованным миром не было. В подобной ситуации не мудрено впасть в отчаяние.
Я спокойно выслушал их, а потом сказал:
– Ваши показания ничего не меняют. Вы обвиняетесь в попытке захватить корабль, убийстве офицера Военно-Космического Флота, трех членов экипажа и пяти пассажиров. По праву командира я приговариваю вас к смертной казни. Заседание закончено.
– Вы обещали! – закричал Джонс. – Дали слово нас не убивать!
– Ничего подобного не было!
– Вы поклялись!
– Дарла, воспроизведите, пожалуйста, запись.
Через секунду в динамике зазвучал мой голос, записанный на магнитофонную ленту:
– Нет, мы вас не расстреляем. Даю вам слово.
– Спасибо, Дарла. Я не нарушу данного обещания. Вас не расстреляют. Мистер Вышинский, отведите их на гауптвахту, а затем по одному в лазарет. Допросите и узнайте, кто убил мистера Уилски.
Прошло несколько часов. Вакс не раз пытался заговорить со мной, но я приказывал ему замолчать. Доктор закончила допрос на детекторе лжи с применением наркотиков. Я отдал новые приказы.
