Опустив руки, Ната сидела перед включенным компьютером, глядя на мигающий курсор. Она чувствовала странное опустошение, как будто погибшие были ее родными и близкими. Как будто она осталась одна на целой планете и нет надежды связаться с большой землей.
Нет. Надежда есть. У них — не было, но она — другое дело.
Торопясь, как будто от скорости что-то зависело — хотя почему «как будто»? — она перегнала все полученные данные на флешку и, наскоро запечатав и отключив все приборы, выскочила из «чистой комнаты». Дрожащими руками, путаясь и чертыхаясь, переоделась в свой рабочий комбинезон и кинулась к кораблю.
Уже объявили отбой, и ей стоило большого труда добудиться до радистов. Пришлось даже вызывать капитана. К счастью, Тимменс вошел в положение ученого — инфранет действует круглосуточно, а результат иногда зависит от скорости отправки. Тем более что речь шла ни больше, ни меньше, как о возможной научной сенсации.
Наконец, Нату допустили в рубку связи. Недовольный тем, что его разбудили, радист сидел рядом в трусах и босиком, всклокоченный и раздраженный.
— Готово, — хмуро объявил он. — Только давайте быстрее. Мне это еще архивировать и паковать. Да и отправка…
И зевнул с риском вывихнуть челюсть. Ната еле подавила свой зевок, принимаясь за работу.
Первым делом она скопировала в письмо все данные с флешки — в крайнем случае, Линель сама разберется, что к чему. Убедившись, что все файлы перенесены, она села непосредственно за письмо.
«Привет…»
Покосилась на радиста, который так демонстративно смотрел в сторону двери, что казалось — он просто хочет, чтобы она поверила, что он не подсматривает.
«Привет, Линель. Извини, что долго не писала. Тут такое творится… иногда просто дух перевести некогда. Про планету можно рассказывать долго. Я чуть позже напишу тебе подробно все мои впечатления. Сейчас главное — дело.
Как ты знаешь, мы нашли несомненные доказательства того, что на эту планету все-таки высаживались люди с «Мола Северного». Только потом они куда-то делись. Следов нет. Карликане рвут и мечут, и их можно понять — если мы докажем, что колония землян на планете просуществовала какое-то время, им придется распрощаться с правом пользования. А они, кроме меди и железа, нашли тут иридий, платину, еще какие-то редкоземельные металлы и, представь, кимберлитовые трубки! Значит, можно надеяться на добычу алмазов. Короче, все зависит от нас. Мы должны узнать, куда делись земляне. И вот тут начинается самое интересное…»
Радист за спиной кашлянул таким тоном, что Ната поняла — подсматривает. И не просто подсматривает, но тактично намекает, что время идет, а она заполняет поле письма какой-то ерундой.
— Поняла, — прошипела женщина и быстрее застучала по клавишам.
«Короче говоря, изучи, пожалуйста, присланные материалы. Мы нашли в лагере следы пребывания человека разумного, но его генетическая карта… тут многое непонятно. То ли я недостаточно хорошо очистила образец и в него попали-таки обрывки ДНК местной фауны, то ли мы имеем дело с новым видом. Это волос. Волос кого-то, кто был в лагере землян. Он не один. Нашли еще несколько волосков, которые пока не подвергали анализу — этот выбран случайным методом — а также обломок ногтя, а еще профессора нашли несколько скелетов. Один точно принадлежал члену экипажа шаттла. Это женщина средних лет. Примерный портрет ее уже составлен, но есть и остальное. Завтра-послезавтра их окончательно извлекут из земли, очистят и подвергнут анализу. Тогда же могу отправить тебе и ее окончательно обработанные данные. Попробуй запросить на Земле генетические карты людей, которые входили в экипаж «Мола Северного». Возможно, удастся идентифицировать останки».
— Кхм-кхм! — сказали за спиной.
— Сейчас-сейчас!
«В общем, мы тут работаем. Постарайся прислать материал как можно скорее. И вот еще! В образце ДНК почти три с половиной процента — это либо австралопитек Бойса, либо какой-то близкий к нему вид. По крайней мере, мы определили так. Поищи в наших генетических библиотеках доказательства. Такое вообще может быть?
Жду ответа. Ната».
Подумала, добавлять ли чего-нибудь лишнее, но радист сопел за спиной так сердито, что женщина решила не рисковать.
— Готово!
— Понял. Можете идти!
Ната попятилась к дверям.
По самым скромным подсчетам ответа от Линель надо было ждать трое, если не четверо, суток. Минимум сутки письмо летит «туда», затем минимум сутки на работу-анализы, и еще сутки — обратный путь. А если отправлять запрос на Землю, то тут еще надо накинуть два-три дня. В общем, считай, неделя. Эту неделю надо было заполнить работой.
По счастью, палеонтологи нашли ее для всех. Надо было разбирать лагерь, искать — уже целенаправленно — новые следы пребывания тут людей, а также производить раскопки.
Второй скелет полностью очистили от грунта уже к полудню следующего дня. И Нате хватило одного взгляда, чтобы все понять.
— Это не человек, — заявила она. — Скорее, рептилия! Достаточно посмотреть на челюсть и вот эти ямки…
— Да, но рептилия прямоходящая! — Грета показала тазовые кости. — И что вы скажете по поводу отверстия позвоночного столба? Он смещен в глубину черепа, как у людей!
— Разумная рептилия? Вы объем головного мозга измеряли? Да тут навскидку не больше семисот «кубиков»!
— Для гуманоида этого действительно мало. Но что касается рептилий…
Ната вынуждена была признать поражение. Действительно, если сравнивать объем мозга землян и прочих братьев по разуму, то выясняется, что этот показатель вообще не стоит признавать. Например, мозг веганцев практически равен по объему человеческому, а у меоров он в полтора-два раза больше и достигает трех тысяч кубических сантиметров. Зато гламры, змеелюды и «всеобщие учителя» уриане большими объемами мозга похвастаться не могут. Гламры — из-за своего размера, а вот у уриан и змеелюдов имеются «дочерние» мозги — у змеелюдов в нижней части туловища, а у уриан мозг равномерно распределен по всей длине позвоночного столба.
Однако она продолжала настаивать на своем:
— Если судить о том, что человеком на любом языке любая раса или вид называет именно себя, то… то все равно это не человек. Не местный человек!
— С чего вы взяли?
— С этого, — Ната взяла в руки череп. — Вот эта трещина. По-вашему, что это такое?
Грета присмотрелась и изменилась в лице.
— Похоже на след от удара каким-то тяжелым предметом. Камнем или… Хм… я совсем забыла… височная кость… мы же извлекли ее по кусочкам, но сначала подумали, что это просто условия хранения… А теперь я склонна думать, что вы можете быть правы. Кем бы ни было это существо, его убили! Убили ударом по голове.
— Могли и оглушить, а потом добить, — подумала вслух Ната. — Вспороть, скажем, живот… кожа ведь не сохранилась?
— Да. Хотя… тут что-то странное. Если животное — допустим, что это всего лишь животное! — убили, то зачем? Съесть? Но тогда почему целы кости? Хищники обычно разгрызают кости. А первобытные люди их нарочно раскалывали, чтобы добыть костный мозг. Тут же повреждения костей минимальны!
— Как будто их нарочно хотели оставить целыми?
— Да, поэтому мы и подумали о погребении. Ведь вряд ли кто-то станет есть тела покойников. Тем более, своих покойников! Это не характерно для разумных существ. Я допускаю случаи каннибализма, но чтобы поедать именно умерших?
— Но это не погребение, — предположила Ната.
— Конечно, нет! Мы не отыскали ни одного признака даже самого примитивного погребального обряда! Кости валяются, как попало, как будто их просто свалили в кучу, не позаботившись о том, чтобы придать телу какую-либо позу. Нет ни характерных следов выкапываемой ямки, куда его положили, ни предметов, которые часто кладут в могилу — камень под голову, орудия труда, цветы, наконец!..
— То есть, животное убили, а потом просто бросили валяться труп за ненадобностью.
— Или частично объели, затронув только мягкие ткани, и опять-таки бросили останки.
