с тобой случилось? Ты обращалась к врачу?
– Ань, я беременна.
Аня была ошарашена моим резким признанием.
– Как беременна? Когда ты успела? И где? Это непростая процедура.
– Простая. Ты даже не представляешь насколько.
– Ты меня пугаешь. Что ты натворила?
– Мы оба знаем, как можно просто забеременеть.
– Не в наше время. Есть законы нового государства…
– Я знаю о законах, не говори мне о них.
– Ты не могла нарушить закон. Это невозможно.
– Возможно.
Аня села на кресло. Она побледнела.
– Как можно быть такой безответственной? Тебя же осудят. Ты была в мужской части?
– Была, – выдохнула я.
– Тебе не удастся скрыть это.
– Я знаю. Поэтому позвала тебя.
– О, нет, ты хочешь, чтобы я тебя провела по клинике? Что я, якобы, сделала тебе ЭКО?
– Именно, сестра, – умоляюще смотрела я на неё.
– Ты понимаешь, что это преступление? Ты позволила себе глупость. Ну, конечно, Анюта только что устроилась в клинику оплодотворения, можно её подставить.
– Ань, я хочу этого ребёнка, помоги мне. Я старомодна и не принимаю однополых браков – не получится.
– Ты не любишь себя? Разве тебя не за что любить? Ты неисправимая дурочка… Ты будешь воспитывать ребёнка одна? Это не собака. Нельзя ребёнка просто запереть в квартире и идти на работу.
– Аня, я мама двоих детей, я справлюсь.
– Это может быть мальчик. Что ты будешь делать тогда? Мы его кастрируем, как Макса?
– Если будет мальчик, сделаем аборт. Я люблю отца ребенка. Это моё решение. Ань, не осуждай, а помоги.
– Своим поступком ты отрицаешь то, за что боролась все двенадцать лет. Женское общество эволюционировало во многом благодаря тебе. Человек перестал быть одной из звеньев природы. Мы сами стали создателями.
– Мы не можем стать выше природы просто потому, что научились создавать детей в лабораториях.
– Мы не зависим больше от мужчин. Нам ничего от них не надо. Мы ушли от патриархата, не поклоняемся животным инстинктам. Именно это делает нас хозяевами своей жизни, а не звеном в механизме природы. Земной шар будет крутиться вечно. Только мы – женщины уже будем его крутить.
– А мужчины в твоём мире истреблены совсем?
– Они служат нам, пока мы не найдём способ обходиться без них в репродуктивном плане.
– Я поняла твою позицию сестра. Это будет нескоро, а мой живот скоро появится. Так я могу положиться на тебя?
– Я сдала бы тебя…но помогу. Не потому, что мы родственники, а благодаря твоим заслугам перед нашим обществом. Я поговорю с Регина. Все зависит от неё.
– Я не останусь в долгу.
– Свой долг ты уже отдала…Лучше займись своим здоровьем. Выпей ромашки или сходи, подыши воздухом.
– Спасибо, Анют. Я знала, что могу на тебя положиться.
– Не обольщайся, я ещё ничего тебе не обещала. Представляю, что скажет на этот счёт Регина. – Аня удивлённо покрутила головой и засобиралась домой. – Ну, раз ты здорова, я пойду.
– Иди. Осторожнее на дороге.
– Да уж, я думала, меня ничем не удивишь, а, нет, удивили. Позвоню.
Сестра в своём репертуаре. У неё всегда на все было свое мнение. Умничка. Олимпиадница. Активистка. Она не подведёт.
Не знаю, каких трудов ей это стоило, но она смогла устроить мне, якобы, оплодотворение. По документам все оформили, на учёт поставили. Самое сложное за четыре месяца беременности было – работать. Все время слабость, тяжесть, тошнота и даже боль. Она больно упирается чем-то в ребра. О ножках и ручках ещё рано говорить, но при движениях ребенок причиняет мне боль. Вот они – последствия недолгой любви. Максима я больше не видела. Я надеюсь, он жив и здоров. Иногда я вспоминаю те жаркие минуты нашей любви. Как мне не хватает их, не хватает его. Потом я утешаю себя тем, что знала, на что иду. Теперь о нем мне будет напоминать наша малышка. Господи, пусть это будет девочка.
Я иду на очередное УЗИ. На первом ультразвуковой диагностике я слушала биение сердца плода. Сегодня мы увидим его пол. Я легла на кушетку и оголила живот. На живот выдавили немного геля, и начали водить прибором. Плод шевельнулся и замер.
– Что за черт? – удивилась доктор Регина Храмова.
– Что такое? – насторожилась я.
– Ничего не разглядеть. Темнота.
– Как это? Может, оборудование сломалось?
– Нет, не сломалось.
Она продолжала водить прибором по животу, но ещё больше изумлялась.
– Почки вижу. Что касается брюшной полости – нет. Все в каком-то темном веществе.
– Как такое может быть? Мы видели ребёнка в прошлый раз. А сегодня аппарат сломался. Регина, я зайду в другой день.
Я начала вставать. В голове мелькала неприятная мысль. Тёмное вещество…
Не кровь ли?
– Это ненормально, Даша, – беспокоилась доктор. – В прошлый раз я видела некую муть, но списала все на аппаратуру. А сейчас могу подтвердить, так бывает, когда в плаценту попадает кровь. Даша, ребёнок в опасности, и ты тоже…
Я задумалась. Ребёнок, скорее всего, мутант. Он убьёт меня. Или мне придётся убить его. У меня закружилась голова, я потеряла сознание. Те секунды, которые я была в обмороке, меня посетило странное видение: я видела прекрасную малышку, новорожденную, кричащую, с изумрудными глазами. Ребёнок в красной одежде, с красной ленточкой на ручке. Я укачиваю её, и она начинает улыбаться. Моё сердце переполняет счастье.
Придя в себя, я увидела раскрасневшееся лицо Регины и такое же лицо сестры. Видимо, её вызвала доктор Храмова.
– Даша, ты слышишь меня? – обеспокоенно повторяла Аня.
– Да, слышу, – подтвердила я и попыталась встать.
– Я знала, что это не нормально, – причитала сестра. – Слишком плохо ты себя чувствовала. Нужно сделать прерывание, и все. Регин, она ведь восстановится, она сильная.
– Ань, опасно. В моей практике такого не было. Я боюсь, мы потеряем её. Она истечёт кровью.
– Что же делать?
Я слушала их диалог, мне было дурно. Я уже решила для себя, что рискну родить.
– Я пойду, девчонки, спасибо.
– Даш, это патология. Может, случиться все, что угодно: открыться кровотечение или плод замрет, наглотавшись твоей крови. Ложись в стационар, хотя бы будешь под наблюдением.
– Всю беременность?… Только не сегодня.
Я пошагала к выходу.
– Думаю, ещё пару недель продержусь. Нужно завершить кое-какие дела: Макса пристроить, с Никой пообщаться.
– Не отчаивайся, мы вытащим тебя из этой ситуации, – пыталась рассеять мою разбитость сестра.
– Я верю.
Я вышла из клиники без сил, на автопилоте. Так же села за руль. Мне нужно было заехать на работу, взять на дом бумажной работы из кабинета. Я направилась к границе. При входе в
