«Вы должны простить меня за некоторые несуразности в этом докладе, — писала Преподобная Мать Антеак. — Можете отнести их на счет вынужденной поспешности. Завтра я отбываю на Икс с целью, о которой подробно писала вам ранее. Нельзя отрицать напряженного и искреннего интереса Бога-Императора к Иксу, но здесь я хочу подробно остановиться на странном визите, который нанесла мне посол Икса Хви Нори».
Антеак попыталась поудобнее устроиться на стуле, на котором можно было делать все что угодно, только не сидеть — но других стульев в этом спартанском номере найти не удалось. Антеак сидела в крошечной спальне в таких же жалких апартаментах, которые Лето отказался сменить даже после того, как Сестры предупредили его о тлейлаксианской измене.
На коленях Антеак лежала черная квадратная плитка длиной около десяти миллиметров и толщиной не более трех. Преподобная Мать писала на этом приборе с помощью светящейся ручки, записывая слова одно поверх другого. Это послание будет затем запечатлено на нервных окончаниях сетчатки послушницы и сохранится там до расшифровки в капитуле Общины Сестер.
Хви Нори поставила Преподобную Мать перед тяжелой дилеммой.
Антеак знала о донесениях учителей Бене Гессерит, посланных на Икс для обучения Хви. Но послания эти скрывали больше, чем сообщали. После прочтения этих донесений возникало множество вопросов.
Какие невзгоды ты пережила, девочка?
Какие трудности ты испытала в юности?
Антеак шмыгнула носом и взглянула на черный квадрат. Эти мысли вернули ее к верованию фрименов о том, что человека формирует планета, на которой он родился.
— Есть ли на вашей планете странные и необычные животные? — вот типичный фрименский вопрос.
Хви явилась к Преподобной Матери с внушительным эскортом Говорящих Рыб — более сотни атлетически сложенных женщин. Антеак в жизни своей не видела столько оружия — лазерные ружья, ножи, кинжалы, гранаты, палаши…
Антеак обвела взглядом спальню. Господь Лето говорил ей, зачем он поместил ее в эти условия.
— Этим вы можете измерить свою ценность в глазах Бога-Императора!
Хотя… теперь последовало весьма щекотливое поручение, связанное с поездкой на Икс, что позволяло сделать некоторые предположения о намерениях и отношении Господа Лето. Возможно, времена изменились, и теперь Общину ждут почести и больше Пряности.
Все зависит от того, как я справлюсь с поручением.
Хви вошла в спальню одна и скромно села на лежанку, причем ее голова оказалась ниже головы Антеак. Прекрасно и обдуманно. Очевидно, что Говорящие Рыбы могли поставить Антеак в любое положение по отношению к Хви — той стоило только шевельнуть пальцем. Первые слова Хви поразили Преподобную Мать до немоты.
— С самого начала вы должны знать, что я выхожу замуж за Господа Лето.
Потребовалось все умение Антеак, чтобы не показать всю глубину изумления. Способности Антеак позволили ей распознать, что слова Хви были правдивыми и искренними, но все их значение еще предстояло обдумать.
— Господь Лето приказал, чтобы вы никому не сообщали об этом решении, — добавила Хви.
Вот это дилемма, подумала Антеак. Могу ли я сообщить Сестрам в капитул?
— В свое время это станет известно всем, — сказала Хви Нори. — Но это время еще не пришло. Я говорю это вам, чтобы подчеркнуть всю степень доверия, которое испытывает Лето.
— Доверие к вам?
— И ко мне, и к вам.
Антеак едва смогла сдержать дрожь. Такое доверие присуще только очень сильной власти.
— Знаешь ли ты, почему Икс выбрал послом на Арракисе именно тебя? — спросила Антеак.
— Да, они хотели, чтобы я втерлась к нему в доверие, а потом обманула.
— Кажется, ты преуспела. Означает ли это, что иксианцы верят в некоторые… странные привычки Господа Лето?
— В них не верят даже тлейлаксианцы.
— Я понимаю это так, что ты отрицаешь истинность этих россказней?
Хви говорила настолько бесстрастно, что даже умение Преподобной, приобретенное в школе Бене Гессерит, и способности ментата плохо помогали в расшифровке значения того, что рассказывала Хви.
— Ты говорила с ним и видела его. Правдиво ответь на эти вопросы самой себе.
Антеак с трудом подавила вспышку раздражения. Несмотря на юность, Хви была отнюдь не послушница и никогда не станет хорошей сестрой Бене Гессерит. Какая жалость!
— Докладывала ли ты об этом своему правительству на Икс?
— Нет.
— Почему?
— Они скоро и сами об этом узнают. Преждевременное разглашение может повредить Господу Лето.
Это истинная правда, напомнила себе Антеак.
— Не является ли верность Иксу для тебя главной? — спросила Антеак.
— Моя главная верность принадлежит Истине, — помедлив, Хви улыбнулась. — Изобретательность Икса выше его ума.
— Думают ли на Иксе, что ты представляешь угрозу для Бога-Императора?
— Я думаю, что в первую голову они озабочены моей осведомленностью. Я обсуждала этот вопрос с Ампром перед самым моим отъездом сюда.
— Этот Ампр — директор департамента иностранных дел?
— Да. Ампр убежден, что Господь Лето допускает угрозу по отношению к себе только до определенных пределов.
— Это сказал тебе сам Ампр?
— Ампр убежден, что от Господа Лето нельзя скрыть будущее.
— Но в основе моей миссии на Икс лежит предположение о том, что… — Антеак помолчала, покачала головой и продолжила: — Почему Икс снабжает Господа машинами и оружием?
— Ампр полагает, что у Икса нет выбора. Подавляющая сила истребляет людей, которые начинают представлять собой угрозу.
— Выходит, что если Икс откажется от поставок, то это переполнит чашу терпения Лето. Середины быть не Может. Думала ли ты о последствиях, которые вызовет Женитьба Лето?
— Ты имеешь в виду сомнения относительно Божественности Императора, которые могут возникнуть после свадьбы?
— Да, многие люди после этого поверят в россказни тлейлаксианцев.
В ответ Хви лишь улыбнулась.
Проклятие! Как же мы ухитрились упустить эту девочку?
— Он изменяет основы своей религии, — в тоне Антеак прозвучало обвинение. — Вот в чем заключается все дело.
— Вы делаете ошибку, судя о других по себе, — сказала Хви и, видя, что Антеак возмутилась, добавила: — Но я пришла сюда не для того, чтобы спорить по поводу действий Господа Лето.
— Нет, конечно, нет, — поспешила согласиться Антеак.
— Господь Лето велел мне, — продолжала Хви, — рассказать вам все мельчайшие подробности, сохранившиеся в моей памяти, о месте, где я родилась и воспитывалась в детстве.
