Те твари, что все-таки вылупились, были еще ужаснее своих родителей, на порядок ужаснее. Они-то, кстати, своих пап и мам первым делом и сожрали. А потом друг друга, оставшиеся особи загнулись от голода, не в силах отползти от излучающего такую благодать реактора. Когда ученые Цитхи исследовали их останки, они подтвердили, что самые худшие опасения сбылись: следующее поколение монстров должно было еще к тому же и летать, что означало полный кирдык всему живому на всей планете. И когда бюрократы из Межгалсоюза все же решили бы оказать помощь цитхам, спасать на всей Персее было бы некого. Разве что монстров подкормить.
Как они сами спаслись? Улетели на летающем ящере, к которому Дивер ловко присимбиозился. Правда, из-за этого Диверу пришлось свое горячо любимое тело бросить. Он даже всплакнул. Хорошо еще, что он не увидел, как монстры набросились на его бедное тхи и порвали в клочья. Жалко, конечно, но пришлось пожертвовать — своего тела бросить капитан Ларри не мог при всем желании.
Глава 18 ПОПУТЧИКИ ПОНЕВОЛЕ
ГЕОЛОГ
Они висели на орбите этой милой голубой планетки почти сутки, и Джош уже начал всерьез беспокоиться, когда допотопный борткомп рудовоза мигнул и сообщил, что засек выход на орбиту планеты из пространственного прыжка крупного объекта. Тут же включился пространственный маячок, сообщивший попутно, что до непосредственного контакта с объектом осталось два часа. Джош радостно улыбнулся, откинулся на кресле и сделал последний глоток из заветной бутылочки бренди. Он специально приберегал его для этого случая.
Амальга все еще дулась, она никак не могла простить Джошу того, что он хотел ее бросить. Как ни странно, но к браку, заключенному в дикой церемонии на этой дикой планете, она относилась очень серьезно, несмотря на то, что они сидели не на болотах и не в брюхе мифического Карбуа, а в кабине самого реального рудовоза. Она даже согласилась, что их планета круглая, хотя спорить с этим было трудно, особенно когда планета виднелась в иллюминаторе, как на ладони. Круглая, но плоская. И переубедить ее не было никаокй возможности.
Амальга уже отошла от истерики, устроенной во время взлета, то и дело осторожно гладила руками блестящие кнопки и рычажки пульта управления, опасливо озиралась на мерцающий экран борткомпьютера и между делом несколько раз пыталась склонить Джоша к исполнению супружеского долга. Только теснота кабины и недостаток воды для церемонии омовения ног не позволяла делать ей этого более настойчиво…
Кстати, возникала и еще одна проблема: Амальга до сих пор отказывалась сменить свой шикарный костюм жрицы-избранницы на иное одеяние, и все объяснения Джоша, что в мире, куда они направляются, почти обнаженными ходить не принято, решительно отвергала. Оно и понятно, с ее точки зрения, оранжевый комбинезон космогеолога выглядит гораздо смешнее, нежели эта мягкая блестящая шкура молодой шемаршельды. С большим трудом удалось найти компромисс: Амальга остается в своей шкуре, но надевает вдобавок шорты, что смастерил Джош из предусмотрительно прихваченного комбинезона с помощью случайно найденного в бардачке кабины старого бритвенного лезвия. Через полчаса борткомпьютер рудовоза сообщил, что захвачен силовой установкой легкого транспортника «Счастливая Барракуда» и направляется на разгрузку.
«Барракуда», какое-то знакомое название, где же я его слышал? — постарался вспомнить Джош, но не смог.
ПИЛОТ
Алан Зитцдорф потянулся в кресле, размял руки и громко скомандовал сам себе: «Ну, за работу!» Работа была несложной — проверить расчеты борткомпьютера по траектории встречи с рудовозом. Всего и делов-то, забрать и разгрузить челнок-рудовоз. Зато на орбите Плутонии он ссыплет эту руду в прожорливую пасть обогатительного комбината, и его тайный банковский тут же увеличится на хорошенькую сумму. Да, немного незаконно, но кому от этого хуже? Так, мелкая контрабанда, да кто этим сейчас не занимается, разве что эти снобы из Межгалгильдии. Ну и пусть целуются со своим кодексом чести и живут на свои премиальные, а Алан Зитцдорф не привык ограничивать себя в желаниях. Вот он, рудовоз, совсем древней модели, аж позеленел от древности, но ничего, на орбите держится. И то ладно…
Алан проследил на экране внешнего наблюдения, как челнок аккуратно вошел в грузовой отсек, дал команду мехчасти его заправить и поставить на разгрузку. Все, работа закончилась, можно отдыхать дальше. Через часик связаться с диспетчерской порта, сообщить о попутном грузе, о мальчишке этом, выслушать пару комплиментов и восторгов в свой адрес и приземляться…
Монитор пространственной связи замигал и сообщил, что с пилотом Аланом Зитцдорфом очень хотят связаться. Странно, и кто бы это мог быть? Неужели диспетчерская космопорта? Но только не по этому номеру, этот номер канала связи Алан редко кому давал. А точнее, всего одному человеку.
На экране возникло бледное лицо. Ну, конечно, господин Механик — его старый работодатель по части контрабанды. Личность таинственная, но очень состоятельная, что и подтверждают постоянно пополняемые счета пилота Алана Зитцдорфа в различных космобанках Межгалфедерации.
Механик пристально посмотрел прямо в глаз Алану, и от этого взгляда космоасу стало как-то не по себе, но все-таки он нашел силы сказать:
— Привет, Механик, давненько не виделись.
— Да уж, давненько. Что там за шум в эфире, Алан?
— Шум? — не понял Зитцдорф. — У меня связь прекрасная.
— Я не про это, что там за крики на всю Вселенную про какого-то мальчишку?
— Ах это, — Алан улыбнулся, — очень кстати подвернулся. Обычный мальчишка, прилетевший на ярмарку, потерялся и застрял на Урании. Его срочно надо было доставить на Грым, а
