-На данный момент нет общепринятого определения.
-Сформулируй своё.
-Разум – способность обобщать.
-И всё?
-Нет. Ещё создавать новое.
-Всё?
-Нет. Ещё…
-Хватит– Ира попросила Бонделея встать на тестовый стенд начиная подключать к информационным выходам древнего робота сканирующую аппаратуру. К счастью все необходимые переходники были подобраны заранее.
-Ты считаешь себя разумным?
-Субъект не может корректно оценивать самого себя. У меня нет доказательств собственной разумности. Я надеюсь получить их от вас, товарищ Горохова.
-А ты шутник– хмыкнула Ира: –Или оптимист. Приготовься к временному отключению. Увидимся через несколько часов, Бонделей.
-К отключению готов.
Массивный робот лежал на тестовом стенде опутанный проводами и датчиками. Ира прогнала стандартные тесты на уровень интеллекта. Показатели несколько выросли с момента последней проверки, но было заметно, что их рост достиг периода насыщения и вскоре прекратится. Показатели высокие, но по большому счёту ничего особенного. Обычный многофункциональный конструкт многоцелевого использования.
Она составила карту активности нейронной сети, проверила отчёты вспомогательных систем на наличие ошибок, проделала всю остальную подготовительную работу. Вывела на экран заранее составленный список вопросов. Проглядела его и закрыла. Это был формальный подход. «Разум» понятие неформальное. Поэтому его так сложно найти. Собственно «разум» такая штука, которую находишь, если очень хочешь найти. А если не очень хочешь, то не находишь. Но это ведь ненаучно!
Вспомнив о волюнтаристическом решении московского совета кибернетиков считать суперкомпьютеры вроде «Луна-1» разумными существами, Ира поморщилась. Хочу – считаю. Не хочу – не считаю. Согласиться с таким подходом она не могла.
Ира не заблокировала дверь в лабораторию и засмотревшись на Бонделея не слышала звука шагов. Кто-то прямо над самым ухом спросил: –Как идут дела?
Ира вздрогнула и резко обернулась.
-Эй! Это же я– отпрянул временно живущий в цепях планетарной гравитации младший пилот Прометея.
-Здравствуй Сергей. А дела– Ира махнула рукой в сторону неподвижного робота.
-Вообще-то я про исследование артефактов.
-Сканируют– коротко ответила Ира: –Когда закончат, нужно будет придумывать что делать с ними дальше.
-Мешаю?– догадался Сергей.
Ира согласилась: –Мешаешь.
-Тогда пока.
-Постой!
Кибернетик с каким-то непонятным интересом оглядела Сергея: –Поможешь с одним вопросом?
Пилот покосился на дверь, потом вернул взгляд к Ире: –Смотря в каком.
-Попробуй доказать мне, что ты разумен.
-Честное слово даю– улыбнулся Сергей.
-Я отчаялась– призналась Ира: –Никаких мыслей.
-Так может быть из нас двоих это ты неразумна? Шучу-шучу. Дай подумать. А что говорят по этому поводу учёные?
-Теоретики кибернетической науки не могут договориться между собой, что именно считать разумом. Какое не сформулируй определение – найдётся часть людей не попадающих под него. И что в таком случае делать?
Присев на кушетку Ира положила сложенные лодочкой ладони на колени. Сергей с интересом рассматривал выставленные под свет ярких потолочных ламп внутренности Бонделея – робота претендующего на то, чтобы считаться разумным существом.
-Если учёные молчат, то, может быть, следует обратиться к фантастам?
Глава кибернетического отдела первого меркурианского устало усмехнулась.
-Значит нужно доказать, что я разумен?– уточнил младший пилот: –Вот так задачка. А разве то, что я разговариваю с тобой на естественном языке – не является доказательством?
-Я человек– сказал Сергей: –Следовательно я разумен.
Ира прикрыла глаза. Яркий свет ламп дневного освещения утомил её.
-Тест Тьюринга. Не зная как выглядит собеседник найти среди людей машину запрограммированную притворяться человеком. Программы научились проходить этот тест ещё столетие назад. Не так уж и сложно имитировать поведение случайных людей возмущённых тем фактом, что кто-то усомнился в реальности их существования.
-Ладно– Сергей прошёл до конца рабочего стола, развернулся на пятке и за два широких шага вернулся обратно: –Что если я что-нибудь создам. Напишу картину, сочиню музыку или набросаю простую программку?
Улыбнувшись, кибернетик развела руками.
-Предложение снимается– согласился пилот.
Машины умели делать всё перечисленное. И пусть кому-то сочинённая компьютером музыка казалось слишком «механической», а синтезированные картины излишне простыми. Но тоже самое едкие критики говорили о результатах человеческого творчества. Программами умеющими писать программы сегодня вообще никого не удивишь.
-У меня есть воспоминания– сказал Сергей. Сказал после небольшой паузы. Как будто он вначале проверил: а есть ли у него воспоминания? На месте ли они? Не пропали? И только убедившись в их наличии использовал в качестве аргумента: –Я осознаю себя в прошлом и настоящем, знаю чего хочу и к чему стремлюсь в будущем. Умею выстраивать долговременные стратегии и ставить цели. Разве машина умеет ставить цели?
-Конечно умеет– ответила Ира: –Что бы это была за машина, если бы не могла самостоятельно декомпозировать большую цель на множество маленьких, легко достижимых.
Сергей легкомысленно махнул рукой, отметая Ирины возражения: –Одно дело разбивать большую цель на маленькие, а другое ставить новые. Этого компьютер не может.
-А человек?– спросила Ира.
-Что человек?
-Человек может ставить большие цели сам для себя? Впрочем, не обращай внимания. Это вопрос терминологии.
-По-твоему между человеком и машиной вообще нет разницы?
-Конечно есть. Компьютер гораздо лучше человека решает определённый класс задач, но если подходить к вопросу в общем виде, то человек легко побеждает компьютер «по очкам». Мы потрясающе универсальны. Другое дело: можно ли считать универсальность необходимым свойством разума?
Сергей потряс головой, будто вытряхивая из ушей несуществующую воду: –Ты меня совсем запутала.
-Зато, кажется, сама нашла выход.
-Удачи– пожелал младший пилот.
-Сергей– позвала Ира, когда он уже переступил порог: –Спасибо. Мне нужен был кто-нибудь посторонний, чтобы разобраться с этим.
