Эр отвел взор, словно будучи не в силах смотреть дальше. Он закрыл глаза и одновременно накрыл реликвию длинными пальцами…
Мгновение спустя руки инопланетянина уже были пусты, а его грудь медленно вздымалась и опадала. Эр спал и видел сны, о содержании которых он никогда не рассказывал ни одному ныне живому существу. А те, кому рассказал, уже давно были мертвы.
* * *
Старший инспектор Управления по надзору и сохранению исторических, культовых и мемориальных памятников архитектуры Петер Ильич Сазонов покосился на пульсирующую световую точку принятого вызова.
Со стороны могло показаться, что он колеблется, но инспектор всего лишь выдерживал паузу, чтобы отвернуть от визора связи экраны своих мониторов и коммуникаторы. Человек, который звонил ему, способен был с одного беглого взгляда, брошенного на комнату, запомнить не менее сотни содержащихся внутри различных предметов.
Тем не менее инспектор успел пробежать глазами окончание текста, которое он приготовил для отправки в почтовой программе. Он писал его почти час, не заботясь о формулировках и не подбирая слов. По его мнению, так было честней и убедительней.
«…Теперь, когда вы знаете суть недостающего элемента в головоломке „Панкратов — Надежин“ под названием „Константин Бекетов“, вы поймете, что я никогда не рассчитывал использовать мои возможности государственного чиновника, дабы решить давний конфликт наших семей в свою пользу.
Простите, что мне пришлось прибегнуть к столь неприглядным и отталкивающим аргументам. Увы, для нас это — драма, причем драма не одного поколения. Надеюсь, вы не впечатлительны и способны сделать общие выводы из частных фактов. Не поддавшись эмоциям.
Да, я уверен, что нам необходимо остановить Анну Надежину, и это „нам“ касается напрямую и вас, Константин. Не исключаю, что найденный вами рефлексор тоже мог бы каким-то образом пролить свет на ваше, Константин, происхождение. Подумайте об этом.
Я не хочу жертв, не жажду крови, наше с Надежиными давнее противостояние по сути — всего лишь застарелая история Монтекки и Капулетти. Но если для кого-то она и отдает, быть может, плесенью и дурновкусием, то присланные вам видеоматериалы из Белогорской клиники и Айшинского филиала Центрального военного госпиталя — это моя повседневная реальность, я и мои родственники с этим живем с рождения.
И коль скоро Анна Надежина и те, кто, возможно, стоит за ней, жаждут справедливости в вопросах приоритета космических открытий, то мы требуем восстановить доброе имя своего великого предка, капитана Панкратова. Восстановить и утвердить в глазах всех и каждого, а не только государства, которое, к слову, давно признало и высоко оценило заслуги командира „Восхода“.
Подумайте и над этим, Костя. Думаю, пришло время вам определиться. Если же остаются какие-то вопросы, всегда к вашим услугам. Обещаю ответить честно.
И, кстати, при случае поинтересуйтесь, почему Бирман последние как минимум 10 лет упорно отказывается от любых командировок на Землю, какую бы коммерческую выгоду они ему ни сулили. Если сошлетесь на меня, он ответит.
До скорой встречи — она воспоследует гораздо раньше, чем вы думаете.
С наилучшими пожеланиями, П. Сазонов.»
Вызов повторился.
Инспектор кивнул, нажатием пальца отправил почту и пригасил в комнате свет до минимума.
Разговор сейчас предстоял трудный. Инспектор налил рюмочку любимого эстонского ликера, аккуратно пригубил и лишь после этого ответил на вызов видеосвязи.
* * *
За минуту до этого репортер Константин Бекетов открыл глаза. Его опять преследовали давешние навязчивые сны. Но теперь сон не оборвался как всегда на одном и том же кадре.
Тело человека с черным лицом на цинковом столе внутри двухметровой кюветы уже оттаяло.
Патологоанатом в белом халате сосредоточенно перебирал медицинские инструменты в автоклаве, видимо, на ходу прикидывая что ему сейчас необходимо. А репортер Бекетов, неестественно застывший, точно и сам замороженный, пристально смотрел на листы протокола медицинского вскрытия, номера 17 и 18. В графе «Заголовок» значилась свежая, только что сделанная запись «Анализ содержимого мо…», остальное заслоняло плечо медика.
Репортер Бекетов терпеливо ждал, когда патологоанатом отойдет или хотя бы отодвинется, но медик по-прежнему копался в автоклаве, и это была уже не реальность, а вязкий, затягивающий ночной кошмар, дурь, чистой воды соматика.
Репортер Бекетов потянулся, чтобы ухватить медика за плечо и отодвинуть, и в тот же миг картинка ушла, растаяла, провалилась в тартарары. И на смену ей пришла реальность.
Репортер Бекетов открыл глаза и некоторое время разглядывал близкий подволок. Затем повернул голову, поочередно оглядел спящих по соседству Тайну, Смагина и командора Эра. После чего его губы дрогнули, и он тихо, но отчетливо произнес:
— Я знаю, кто убил зимовщиков на Беллоне.
Никто не откликнулся, все спали, Бирман же сидел в кабине пилота и тоже ничего не мог слышать.
Бекетов облизнул пересохшие губы и медленно, как сомнамбула, упрямо повторил:
— Я знаю, кто убил зимовщиков на Беллоне.
После чего вновь закрыл глаза и прошептал:
— Он здесь, рядом. Я чувствую.
Бекетов выпростал руку из-под одеяла и погрозил в пространство кулаком.
— Я чувствую тебя. Ты слышишь, тварь?
Ответом ему была лишь еле заметная вибрация. Почтовый терминал флуггера извещал, что получено письмо, и одновременно спрашивал перед открытием, как поступить с подозрительным вложением. Похоже, даже тупая и бездушная программа считала его отвратительным.
2012–2013 гг.
Конец второй книги цикла «Звездопроходцы»
Состав проекта
Вселенная «Завтра война»
на 2013 год
Трилогия «Завтра война»
1. Завтра война
2. Без пощады
3. Время — московское!
Цикл «На корабле»
1. На корабле утро
2. На корабле полдень
Цикл «Пилот»
1. Пилот мечты
2. Пилот вне закона
3. Пилот особого назначения
4. Пилот на войне
Цикл «Муромчанка»
1. Пилот-девица
Цикл «Звездопроходцы»
1. Три капитана
2. Звездопроходцы
Цикл «Мы, танкисты»
1. Стальной Лабиринт
Сборники повестей и рассказов
1. Повести о космосе
Путешествуйте по вселенным литературы, истории и космических приключений вместе с Александром Зоричем
http://www.zorich.ru — Официальный сайт писателя. О книгах и сценариях: оперативно, подробно, увлекательно.
