– Мистер Скотт. – Ни одна пара ног не шелохнулась. – Мистер Скотт!
– Да, капитан?
Джим вздрогнул. Скотт стоял у него за спиной и с любопытством смотрел на него, в руках у него были какие-то схемы.
– Я хочу поговорить с вами о гравитации, – сказал Джим.
– Оч’нь хорошо, капитан. Значит, я все ж могу оставить ее как есть?
– Не можете. Я объявил о смене условий, и не собираюсь отменять приказ. Вы собираетесь произвести это изменение – сейчас – или мне нужно сделать это за вас?
Скотт уязвленно посмотрел не него, однако двинулся к сложной панели управления. Моментом позже вспыхнул индикатор смены физических условий. Через тридцать секунд сила тяжести упала по одной десятой «же».
– Вот, капитан. У вас гравитация, какой вы хотели. Да только… – Выражение лица Джима заставило его неуверенно замолчать.
– Мистер Скотт, – сказал Джим, настолько тихо, чтобы никто в отсеке не
мог его слышать. – Вы развели полемику по поводу каждого приказа, или запроса, который я отдал или сделал с тех пор, как принял командование. До сих пор я мирился с этим, поскольку вы хороший инженер. Но больше я с этим мириться не стану. Я предпочитаю думать, что имею дело скорее с недопониманием, чем с намеренным неподчинением командующему. Так что я не стану возбуждать дело против вас. Но кто-то из нас должен уйти, и я не собираюсь быть этим кем-то. Я думаю, будет лучше, если вы подадите прошение на перевод. При некотором везении, Звездный Флот вскоре подыщет для вас более подходящие физические условия.
Он замолчал в ожидании ответа.
Скотт молча глазел на него.
– Вам ясно?
– Перевод, капитан? – потрясенно сказал Скотт. – С «Энтерпрайза»?
– Перевод. С «Энтерпрайза».
Скотт ничего не ответил. Джим повернулся и зашагал прочь, с тяжелым
сердцем, зная, что должен был решить эту проблему более удовлетворительным способом, но по-прежнему не имея представления, что бы это мог быть за способ.
Линди ласково потрепала Афину по переливающемуся, влажному от пота плечу. Затем запустила руку в ее груву и подтолкнула вперед. Полураскрыв крылья, экираптор шагнул так, будто ему не хотелось ступать на землю. Уши его нервно прядали, стали видны белки глаз.
– Ну, ну, лапочка, – прошептала Линди. – Тихо, лапочка, все будет в порядке. – Но летающие люди одновременно зачаровывали и пугали экираптора. Хотя Линди направляла ее в сторону от них, Афина упорно поворачивала в их сторону. Когда же тон их разговора внезапно изменился, Афина фыркнула и скакнула, резко мотнув головой и чуть не сбив Линди с ног.
Тут Линди увидела на галерее Джима. Он быстро спустился по трапу и подошел к ней. Он, похоже, был так же взвинчен, как Афина.
– Что тут случилось, пока меня не было?
– Ничего. Они все так же поют друг с другом.
– С тобой все в порядке? С Афиной?
– Она не понимает, почему они могут летать, а она – нет. – Пальцы Линди, которыми она держала Линди за гриву, побаливали, – как и мышцы руки – от напряжения, вызванного попыткой удержать здорово сильного экираптора.
– Может, принести аркан?
– Не надо. Чем больше ты с ней борешься, тем больше она выходит из себя. Ей просто надо к ним попривыкнуть.
Песня крылатых людей взлетела в крещендо. Афина, фыркнув,
подпрыгнула, крутанув вместе с собой Линди и подняв ветер своим крылом. Джим быстро отступил.
– По крайней мере, заведи ее в ремонтный бокс.
– Нет! Я ее там не смогу успокоить. Не сейчас. Она поранит себя.
– Линди, я должен думать о всеобщей безопасности…
– Я этого не сделаю, черт! Кроме того, она слишком горячая, ей нужно
двигаться, или ей станет плохо. Просто оставь нас в покое, и с ней все будет нормально. Джим, я не могу одновременно разговаривать с тобой и успокаивать ее.
Джим повернулся и твердо пошел прочь, не сказав больше ни слова.
Ему просто необходимо было сделать хоть что-нибудь, но что – он не знал, так что он вызвал мостик. «Куундар» Коронин по-прежнему не проявлял агрессии. Джим подавил желание того, чтобы Коронин что-нибудь предприняла, зная, что виной такому желанию – его раздражение. И связался с лазаретом.
– Боунз, когда коммандер Спок сможет приступить к работе?
– К работе! – сказал Маккой. – Не рассчитывай на него скоро, Джим. Он по-прежнему без сознания.
– Черт. – Джим попытался, без особого успеха, заставить свой голос звучать не слишком озабоченно. Раз в кой-то веки мне нужен офицер по науке, – и пожалуйста: он идет и выводит себя из строя.
– Джим… – сказал Маккой.
– Что?
– Что там у вас происходит?
Песня все звучала, но летающие люди по-прежнему не двигались; Ухура стояла среди них, молчаливая и внимательная.
– Боунз, – сказал Джим. – Я зол, как черт.
… Он помнил, как парил над землей, ловя ветер, – легкое тело, длинные пальцы, неустающие тонкие мышцы. Сенсорное восприятие было не похоже ни на что, дотоле испытанное. Его сверхострое зрение различало каждую травинку, каждое движение, каждую тень. Небольшое, покрытое мехом существо, не ведающее о его присутствии, приподнялось на задние лапки над пучком травы, и понюхало воздух.
Он почувствовал внезапный голод. И упал вниз.
Данные на медицинских сенсорах вводили Маккоя в замешательство. Пульс коммандера Спока был сейчас достаточно частым, чтобы можно было не опасаться за его жизнь. Противошоковая терапия привела эту чертову вулканскую температуру в ее раскаленную норму. Маккой не мог обнаружить никаких функциональный повреждений. И все же вулканец оставался в глубоко бессознательном состоянии, и считываемые с мозга показания были невыражены и хаотичны.
– Может, это он так спит, – пробормотал Маккой, раздосадованный на себя за их первый разговор, за то, что затеял спор, из-за которого Спок сбежал из лазарета. Медицинская запись Спока практически ничего не содержала. По-видимому, полувулканцы никогда не болели. Предыдущий врач оставил запись: вулканцы излечивают себя сами куда чаще, чем их излечивают врачи. Как правило, выводить вулканца из целительного транса неразумно.
Так что, рассерженный на свою неспособность сделать что-нибудь полезное, всерьез обеспокоенный и озадаченный, Маккой стал просто наблюдать за Споком, не пытаясь пока больше ничего предпринимать. Биотоки мозга вулканца не раз и не два начинали стабилизироваться, но всякий раз снова сбивались.
Джим сидел на нижней ступеньке трапа, глядя на летунов и на Ухуру. Интенсивный разговор все продолжался. Он подумал, не отозвать ли все же Ухуру, но она не выказывала ни малейшего признака шока, который поразил офицера по науке, ни беспокойства, ни даже усталости.
Он припомнил, что она сказала Алому: «Мистер Спок провел с вами слияние разумов?» Он никогда не слышал такого термина, – означало ли это то самое, чем казалось по звучанию?
