Андрей Ливадный - Знак Близнецов, Потерянный рай

Так… Вектора двигателей… Граница атмосферы… расчет маневра для геостационарной орбиты радиобакена… Точки Лагранжа… А этот Курт… ничего себе… По крайней мере, отличается от остальных… спокойный, красивый… не потный… О, черт!..

Две орбиты на центральном мониторе совместились, опоясав шарик планеты.

— Внимание! — Пальцы Ольги машинально перекидывали тумблеры. Включено… Включено… Включено… — Курт, два-ноль, восемь-четыре! Коррекция левого борта!

В левых экранах расцвели ослепительные вспышки корректирующих дюз.

— Эй, закончили! — раздался громовой бас Ургейма. — Всем по местам! Пристегнуться! Живо!

— Радиобую — старт!

Корабль тряхнуло, — это в космос отстрелило двухметровую сферу, набитую электроникой. Чуть отстав от корабля, она повернулась вокруг оси, расправила сложенные веера солнечных батарей и вдруг, ослепительно сверкнув двигателями, отвалила в сторону, переходя на заранее рассчитанную орбиту.

Десантный корабль — серебристая пылинка на фоне необъятного бурого шара планеты — по пологой траектории падал в верхние слои атмосферы.

Серхенсон улучил секунду, чтобы утереть со лба выступившие капельки пота. Машинально поправив одетые на глаза бинокуляры пилотирования, он вновь сосредоточился на приборах. Перед глазами рос шар планеты, рассеченный тонкими линиями координатной сетки, в узлах которой бежали цифры и машинные коды. Инфракрасные сканеры показывали нечто невообразимое…

— Внизу горячо! — предупредил он Ургейма. — Начинаю снижение!

Звезды на обзорных экранах утратили свою кристальную чистоту. Модуль входил в атмосферу, и по мере ее уплотнения небольшой корабль все сильнее раскачивало в появившихся турбулентных струях. Пальцы пилота лежали на сенсорах управления ходовыми секциями. Импульсы торможения из носовых двигателей из частых отдельных взрывов превратились в постоянный грохот.

Еще минута, и обзорные экраны заволокло коричневато-серой мутью — это были первые облака. Ольга включила посадочные огни, но мощные прожекторы не смогли пробиться больше чем на метр и лишь подсветили изнутри клубящуюся стену, окружившую корабль.

Здесь бушевали ветры и грозы, облачность вокруг была буквально напоена статическим электричеством. Внезапно коричневую мглу прорезало несколько ветвистых высоковольтных разрядов. Кто-то вскрикнул, Ургейм тихо, но внятно выругался на шведском.

«Зачем мы сюда сунулись, — в отчаянии подумала Ольга, которая могла контролировать снижение исключительно по приборам, никакого визуального восприятия не было и в помине из-за густых облаков, — ведь вторая планета системы, расположенная дальше от звезды, выглядела куда более привлекательно… Черт его разберет, этого Ургейма… Жаль скорость великовата — воздухозаборники не выпустить…»

Курт тоже нервничал, хотя времени на это у него было еще меньше, чем у Ольги. Он неплохо справлялся с управлением модулем, но электронные бинокуляры подспудно давили на психику…

Два серебристых крыла выдвинулись из раскрывшихся створов, приняв на себя основной вес корабля. К грохоту дюз и грозы добавился тонкий противный свист воздуха, рассекаемого плоскостями…

«Скорее бы кончились облака!..» — мысленно взмолился Курт. Ему совершенно не хотелось садиться по приборам.

И они кончились.

В обзорные экраны внезапно ударил серый, унылый свет, несколько последних перистых полос мелькнуло по бокам, и они наконец увидели поверхность планеты.

Под плоским брюхом модуля проносилась серо-черная равнина, вся покрытая морщинистыми лавовыми наростами. Она была начисто лишена жизни и слабо курилась ядовитыми сернистыми испарениями. На горизонте извергалась группа вулканов, громадное озеро на равнине кипело, и шквальный ветер стлал по земле густые клубы пара; от низких, тяжелых облаков то и дело били ветвистые разряды молний, несколько голубых шариков плазмы несло ветром, пока они не взорвались среди каменных обломков…

Модуль снижался. Курт по показаниям приборов выбрал более или менее ровное и твердое место, и теперь корабль описывал над ним концентрические круги.

— Дьявол!.. — проорал Ургейм, стараясь перекричать рев турбин и раскаты грома, транслируемые внешними микрофонами.

— Садиться будем?! — спросила Ольга, втайне надеясь на отрицательный ответ.

Уго пробежал глазами по данным экспресс-анализа атмосферы. Первобытная смесь, в чистом виде.

— Садимся! Эй, парни, готовьте геологическое оборудование! Тут металлы, должно быть, текут прямо по поверхности!

— На что они нам?! — не выдержал Курт.

— Если на соседней планете возможна жизнь, то здесь можно поставить металлургические и химические заводы-роботы! — пояснил Уго. — Не гадить же опять там, где будем жить!

— Кора сейсмически неустойчива! — предупредила его Ольга. — Планета едва остыла! Я не могу определить, насколько безопасно место под нами!

Из-за рева атмосферных двигателей, отделенных от остальных отсеков только переборкой, им приходилось постоянно орать, чтобы слышать друг друга.

Ургейм упрямо помотал головой. Только короткая разведка, жестом пояснил он.

В этот момент низкие тучи, состоящие из пара и вулканического пепла, разразились стеной дождя. Падающая с небес вода закипала, едва достигнув поверхности равнины, в клубах пара бесновались молнии, и динамики продолжали изрыгать адский грохот.

Модуль неуклюже накренился, притормозил и коснулся планеты передними опорами. Толчок едва не вышиб из экипажа дух. Посадка оказалась еще жестче, чем предполагала Ольга.

Несколько секунд все в напряжении ждали, выдержит ли застывшая лава вес корабля.

— Ну и погодка! — расхохотался наконец бородатый болгарин Стоянов. — Как в сауне!

Колонисты встали, разбирая кофры с оборудованием, и пошли в хвостовую часть корабля, где располагался главный шлюз. Ургейм задержался у кабины управления.

— Курт, держи турбины на холостом ходу, — распорядился он, — мы возьмем пробы, установим маяк посадочного луча, ну и раскидаем кое-какое оборудование. На все, — он посмотрел на часы, — минут сорок, не больше. — Он постучал по циферблату и перевел взгляд на навигатора. — Ольга, подготовь навигационные расчеты для перелета на соседнюю планету.

Она кивнула в ответ. Разговаривать не было сил, посадка довела ее до полного изнеможения.

Ургейм подмигнул им и пошел к ожидавшей его группе.

Курт снял с головы обруч с электронными бинокулярами и положил его на пульт. Откинувшись в кресле, он смотрел на обзорные экраны, рассеянно хлопая себя по груди, пока ладонь не нашарила карман. Достав сигареты, он молча протянул Ольге раскрытую пачку.