Непривычная для меня буря чувств не давала успокоиться. Что ему нужно от меня? Вопрос ответа, на который я не могла найти. Никому до него не удавалось пробить моё спокойствие, и потому, видимо, ураган эмоций мешал мне думать здраво, так как я находила какое-то странное удовольствие в роли дичи. До самого утра я металась по каюте, не в состоянии успокоится и взять себя в руки.
Уже утром капитан вызвал меня к себе.
— Риана, не хотела бы ты принять участие в общении с чужой цивилизацией?
Не нравиться мне, то к чему он клонит. Раз они вернулись к переговорам, значит, силой добиться ничего не удалось. Собственно и неудивительно. А ещё от них не укрылось странное внимание их капитана к моей персоне.
— Я служу у вас уже несколько лет, и вы как никто другой знаете, что я и «общаться» несовместимые понятия, — попыталась выкрутиться.
— Лейтгард Доз — перестал делать вид, что это просьба Хоукс.
— Слушаюсь, капитан, — нейтральным тоном отозвалась я.
— От вас, лейтгард, требуется только присутствие.
— Да, сэр.
Последовал тяжёлый вздох и уже чуть мягче капитан продолжил:
— Риана, я вижу, что тебе не хочется в этом участвовать, но мы должны прибыть в порт имея хоть какие-то продвижения. Ты понимаешь?
Понимаю, вот только я уже знаю, что все их попытки бесполезны, а болтаться, как приманка на крючке мне тоже не улыбалось.
— Да, сэр.
Хоукс поднялся из-за своего стола, и мы направились к допросной. Шаги казались тяжелее, чем обычно и движения скованнее. Во мне боролось два желание: сбежать и спрятаться, а так же обогнать капитана, чтобы быстрее добраться до места назначения Странные противоречивые чувства все больше меня пугали и раздражали, но и из-за их новизны, сопротивляться было очень сложно. Что-то в инопланетном капитане волновало меня, не позволяя игнорировать ситуацию, а ещё и активно принимать в ней участие.
Двери плавно разъехались, впуская нас в отсек. В этот раз там присутствовали все члены команды, уничтоженного судна. И если их я окинула взглядом, то на их главного даже не стала поднимать глаза. Опасаясь выказать интерес перед окружающими и вообще привлекать к себе внимание. Сев в уголке за спинами других участников допроса попыталась слиться с обстановкой, но остаться безучастной мне не дал капитан.
— Лейтгард Доз, мы хотим, чтобы вы дали свою оценку записям, сделанным во время штурма.
Запись? Совершенно очевидно, что штатного программиста не должно это касаться, здесь игры куда более высоких постов и должностей, да и уверена я была, что это стало мне известно только благодаря тому, что допрос без моего участия выглядел как немое кино. Так, что я впервые слышала о том, что в нутрии корабля скандинавов велась видеорегистрация.
Перед этим устоять я, конечно же, не могла. Перебравшись к монитору на выделенное мне место, которое по моим подозрениям оказалось ближним к скандинаву совсем не случайно. Игнорируя пристальный взгляд, который я чувствовала всем телом, полностью сосредоточилась на изображении.
Какое мнение они хотели услышать? О чем? Единственное, что могли зафиксировать камеры, так это то, что изнутри стены состояли с того же кружева, как и внешняя обшивка. Ни приборов, ни технических устройств, даже панели для открывания перегородок и дверей не было.
Человек, на котором была установлена камера, передвигался быстро и рвано, но это не имело значения, так как вся панорама была однообразна и не давала нам никакой зацепки к пониманию наших «гостей».
— Что скажешь?
Я пожала плечами и попросила увеличить металлическую вязь вокруг входа в главный отсек, надеясь среди этого странного плетения различить более или менее однообразные знаки. Может, хоть они смогли бы как-то обозначить точку воздействия на конструкцию. Но запущенная программа идентификации символов не дала результатов, распознав изображение как произвольный рисунок. Тихо чертыхнувшись, дала знак капитану, что помочь ничем не могу.
— По внешним признакам это даже не корабль, а консервная банка.
Сбоку от меня хмыкнул скандинав. Я даже дёрнулась от неожиданности. Погрузившись в изучения видеозаписи, совсем забыла о соседе.
— Несогласны? — как бы, невзначай, спросил Хоукс.
Скандинав не купился, и все так же молча, продолжал наблюдать за мной. Хоукс постарался незаметно подтолкнуть меня плечом. Терпеть не могу, когда меня трогают и потому, не дожидаясь ещё одного тычка, повторила его вопрос.
— Несогласны?
— А Вы с кем говорите? — раздался вопрос.
Присутствующие притихли, опасаясь спугнуть момент. А мне пришлось к нему повернуться лицом.
— С Вами.
Он, добившись своего, спокойно улыбнулся.
— Все может быть…
— Что? — потеряла я нить беседы. Нелогичные изменения темы разговора всегда меня раздражали.
— Обо мне не интересно, давайте поговорим о Вас.
Это кому не интересно? Вот пыхтящему у меня за спиной Хоуксу интересно и зрителям тоже и даже очень. Да и мне, но я скорее провалюсь через открытый торпедный люк в открытый космос, чем в этом признаюсь.
Я сидела, выпрямив спину, и упрямо молчала, капитан может толкаться хоть весь день, и слова от меня не услышат. Терпеть не могу говорить о себе, это как обнажится публично, неловко и никому не нужно. Скандинав, слегка склонив голову, как будто слушает меня, тоже не проронил больше не слова. Прекрасно помня отвратительные ощущения, когда кто-то отвечает на твои, не заданные вопросы, даже в мыслях пыталась не формулировать никакую информацию о себе.
В тишине прошли несколько медленно тянущихся минут, которые я отсчитывала по вдохам и выдохам.
— Риана у нас очень интересная девушка, — раздался у меня за спиной голос капитана.
Можно было догадаться, что он обязательно воспользуется любым средством, но такой подлости я не ожидала.
— Хотите, я расскажу вам?
На мой возмущённый взгляд капитан никак не отреагировали, продолжал следить за реакцией скандинава. Тот в свою очередь проигнорировал Хоукса. Мои окаменевшие плечи слегка расслабились.
— Она выросла в приюте для отказников, — заговорил Хоукс. — Люди на чьём биологическом материале была создана Риана, отказались от ребёнка, когда узнали что её генофонд с отклонениями.
Я практически заставила себя никак не реагировать и думать о чем-нибудь отстранённом. Последние разработки в сфере усовершенствования искусственного интеллекта очень даже подходили. Вот где действительно умная техника, имея неограниченные возможности и очень схожий с человеческим способ мышления, была лишена людских недостатков. Она не могла ехидничать, играть на нервах и шутить. Чудо, да, и только.
