ваш новый муж спокойно отнесется к тому, что вы без охраны ходите по рынку, полному мужчин.
– Мой кто?
– Ну-у-у… супруг… Я все понимаю, вам и так тяжело, вы так любили господина Гю-Эля, до сих пор по нему траур носите.
Он бросил взгляд на мою черную тунику. Не то чтобы я хотела подчеркнуть состояние вдовы, просто мне казалось, что в темной одежде я более незаметна для цваргов. Очень уж не хотелось привлекать внимание таких, как Кристоф или Юдес.
– Люк, а почему ты решил, что я вновь собираюсь замуж? – спросила свистящим шепотом.
Сердце нехорошо екнуло в груди.
– Как почему? – подросток распахнул огромные глазищи и уставился на меня, позабыв все правила приличия. – Сегодня утром закон новый издали. Если цваргиня-вдова и не имеет детей от первого брака, а также моложе ста пятидесяти лет, то она обязана выйти замуж второй раз в срок не более пяти лет после смерти первого мужа.
«Что?!»
Голова резко закружилась, в ушах застучала кровь, в легких разорвалась граната, сжигая весь кислород. Хорошо, что Люк продолжал держать контейнер с продуктами, иначе я позорно опрокинула бы его на пол, а так всего лишь покачнулась и оперлась рукой на прилавок. Со стороны вообще можно было принять за обычный жест. Подумаешь, облокотилась на столешницу. На улице и в помещении жара – с кем не бывает?
Я вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться и стремительно представляя ледяную деву-воительницу и пики гор. Ничего не получалось! Остальные цварги за прилавками находились в отдалении, но несколько соседей постарше и с более крепкими рогами задумчиво повернули голову в мою сторону.
«Шварх! Селеста, срочно возьми себя в руки! Вдох-выдох. Представляй безжизненные муассанитовые пики гор… камни не умеют думать и чувствовать…»
– Люк… повтори, пожалуйста, когда закон издали?
– Так сегодня утром по федеральному голоканалу передали, – сочувствующе произнес мальчишка. – Можно я все-таки помогу вам донести продукты до флаера?
– Можно. И… дай, что ли, опереться на тебя, – ответила я, старательно делая дыхательную гимнастику и матеря одну рогатую морду из Аппарата Управления Планетой.
Чтоб у него рога поломались… чтоб хвост отсох… чтоб…
– Госпожа Гю-Эль, вам плохо, да? – Люк вопросительно приподнял брови.
Оказывается, я мертвой хваткой вцепилась в сопровождающего. Усилием воли чуть разжала пальцы. Несмотря на то что Люку недавно исполнилось лишь пятнадцать, он уже существенно был выше меня. Мужчины-цварги в принципе значительно крупнее женщин, имеют рога и хвосты. Ни у одной другой расы в Федерации Объединенных Миров нет настолько явных гендерных отличий.
– Нет-нет, все в порядке, Люк. Пойдем, а то на нас уже смотрят.
Парень кивнул, подхватил контейнер и потянул меня в сторону выхода. Слава Вселенной, рынок назывался Зеркальным не просто так – между рядами были установлены особые отражающие панели. В их основу закладывались в первую очередь высокие технологии. Изначально рынок должен был носить название «Тихий», так как архитектор с помощью электроники хотел добиться генерации антиволн, то есть фактического поглощения лишних бета-колебаний в общественном месте, но на этапе разработки что-то пошло не так, и панели вместо поглощения эмоций просто их рассеивали. Это, с одной стороны, было хуже изначальной задумки, а с другой – некоторые цварги говорили, что так даже приятнее, потому что нет вакуумной тишины, давящей на чувствительные органы. Как бы там ни было, сейчас мои эмоции значительно рассеивались благодаря этим панелям.
Когда мы вышли на свежий воздух, в голове зашумело так сильно, что Люк был вынужден сам покопаться в моей сумочке, открыть флаер и поставить продукты в багажник. Он смущался от того, что так «нагло» ведет себя с цваргиней, но меня это волновало меньше всего на свете. Клацнув замком багажника спортивного кара, молоденький цварг повернулся ко мне.
– Ну вот и все, госпожа Гю-Эль, сочувствую…
– …да, моей утрате. Я все помню, – пробормотала рассеянно.
– Нет, я действительно вам сочувствую! – вспыхнул парнишка. – Я же не дурак, сразу посмотрел в инфосети дату смерти господина Гю-Эля. Оказывается, вам осталось всего несколько месяцев до пятилетней годовщины, и… – Он облизал губы. – Я считаю, что это несправедливо. Вы же до сих пор любите Мартина.
Я печально усмехнулась. Какой же он еще маленький, несмотря на то что такая дылда! Несправедливо, что на Цварге женщин вообще принуждают к бракам. И отсутствие производства любых средств контрацепции, жесткий запрет на их импорт на планету, а также табу на аборты. Да сама природа против этого – несмотря на все трепыхания Аппарата Управления, численность цваргов медленно, но верно тает.
Порой я пыталась вообразить, что было бы, если бы у нас с Мартином родился ребенок, но фантазия пасовала. Даже при том, что Лаборатория выявила у нас какой-то феерический по меркам расы процент совместимости, частичка меня всегда была уверена, что я никогда от него не забеременею.
Дотронулась до мягких волос Люка и слегка их взлохматила, вызвав полное недоумение парнишки. Он замер, смешно выпучив глаза, будто его коснулась не цваргиня, а как минимум божество, спустившееся с небес на землю.
– Ох, Люк, я как-нибудь справлюсь, не переживай.
– Буду переживать, госпожа Гю-Эль. – Мальчишка упрямо поджал губы. – Вы наша постоянная клиентка, как же без этого? Да и мама сказала, что Лацосте зря все это затеял. Так любимую женщину не завоюешь.
Моя рука замерла.
– Что-что сказала твоя мама?
– Ну… – Щеки юноши заалели. – Она смотрела репортаж из Центрального Муниципального Дворца, где вчера проходило праздничное мероприятие. Мама сказала, что вы задели и унизили Юдеса Лацосте, да еще прилюдно намекнули на то, что у него плохо работают рога. Он теперь вцепится в вас клещом и не отпустит, просто чтобы всем что-то доказать. Я, правда, так и не понял что.
Люк смущенно пригладил вихры на макушке.
– А если предположить, что я выйду замуж за другого? – выдавила, сглотнув сухим горлом.
– Мама говорит, что члены Аппарата Управления очень влиятельны, и они не только имеют право за ночь ввести новый закон на планете, но и, – он понизил голос, – надавить на Планетарную Лабораторию. Вам просто не дадут выбрать других кандидатов…
– Спасибо, Люк. Я тебя поняла. – Кивнула подростку и ввела данные в навигатор флаера.
Теперь бы добраться до пентхауса без аварий.
Цварг. Два года назад
«Вам просто не дадут выбрать других кандидатов…» Эта фраза билась в висках, как звук штатного пульсоксиметра, который надевали на меня на многочисленных медицинских обследованиях всякий раз, когда Мартин вдруг резко начинал интересоваться моим здоровьем. В его глазах высокий процент совместимости автоматически означал, что у нас должны родиться дети сразу после бракосочетания. Да-да, именно во множественном числе. Периодически на моего покойного супруга находили волны паники, что мы уже много лет в браке, а детей все нет, и он отправлял меня на всевозможные анализы. И сколько бы доки ни говорили, что редкая беременность – это особенность нашей расы, супруг не верил.
На автопилоте добравшись до пентхауса, я бросила флаер на крыше, заняв сразу два места, но перепарковываться не было сил. Брызнула в лицо ледяной водой, чтобы как-то успокоиться, вдохнула-выдохнула и набрала самый известный номер на всей планете – Единой Медицинской Лаборатории Цварга.
– Здравствуйте, чем
