— Доставили.
— Разрешите присутствовать при допросе?
— Вам-то это зачем? Все, что нужно, у него спросят.
— Мне нужно понять, с кем мы воюем. И пару вопросов ему задать надо.
Капитан третьего ранга Вайсмюллер на несколько секунд задумался. Просьба была необычной, но, с другой стороны, пусть присутствует. Кому от этого хуже? Заодно можно посмотреть, как Дескин себя проявит в этой ситуации.
— Хорошо, через тридцать пять минут в помещении корабельной гауптвахты. Свои вопросы зададите в самом конце.
— Есть, через тридцать пять минут, господин капитан.
Подобранный спасательным катером астенский пилот оказался командиром звена базовой эскадрильи, вооруженной устаревшими «Рексами» имперского производства, столь храбро и столь же безрассудно бросившейся навстречу республиканским ракетам. Строить из себя героя пленный лейтенант не стал и на заданные вопросы отвечал, хотя и неохотно, но в достаточной степени полно. Наконец дошла очередь и до Вольдемара.
— Скажите, лейтенант, почему вы нам все выложили? Национальным героем, замученным республиканцами, стать не хотите?
— Героем? Не хочу, предпочитаю остаться живым. А что я вам выложил? Имя, звание, номер части и тип ракет, состоявших на вооружении базы. Но эскадрильи уже нет, ракеты выпущены, база уничтожена. Эта информация вам нужна только для отчета. А больше я ничего не знаю, уже год сижу… то есть сидел в этой всеми забытой дыре. Все новости к нам приходили только по видеоканалам.
— Ну, предположим, — кивнул Вольдемар. — Почему вы тогда бросились в атаку? Шансов у вас все равно не было. Может, проще было сразу сдаться? Все бы остались живы.
— Вы не путайте желание выжить с трусостью. Я офицер астенского флота, я пошел в бой и до конца выполнил свой долг. То, что я остался в живых, это случайность, а если я умру, скрывая тайны, которых не знаю, то моей Родине от этого толку не будет, а мне тем более.
— Ваша позиция мне понятна, — Вольдемар задумался, потом задал следующий вопрос: — Ваше звание соответствует должности командира эскадрильи, а вы командовали только звеном. У вас во флоте избыток командных кадров?
— Да, это так. Летаем… то есть летали на старых «Рексах». Новая техника не поступает, Империи сейчас не до нас, потери у них огромные, восполнять не успевают, а нам почти ничего не достается. Запасных частей не хватает, машины списывают, а пилоты остаются. Количество эскадрилий сокращается, а командиры остаются.
— Значит, сейчас у вас набралось, по крайней мере, несколько десятков пилотов без техники?
— Нет, рядовых пилотов с удовольствием вербуют в имперский флот.
— А вы почему не завербовались?
— Я давал присягу Астене, а не Империи. К тому же в имперский флот меня возьмут с понижением в звании и бросят куда-нибудь простым пилотом на защиту своих интересов. Мы для них лазерное мясо, расходный материал.
Присутствовавший на допросе электронщик тщательно проверял правильность трансляции слов пленного в протокол допроса. Остальные внимательно слушали, вскрывался новый аспект взаимоотношений между военными Империи и Коалиции. Вот, оказывается, где был источник пополнений кадров имперского флота. Между тем лейтенант Дескин перешел к другой теме:
— Скажите, лейтенант, вы долго командовали эскадрильей?
— Почти три года.
— И считались хорошим командиром?
— Не хуже других. А к чему вы клоните? — удивился пленный.
— Вы слишком прямолинейно пошли на превосходящие вас силы и после первого же залпа оказались в явном меньшинстве, а дальше вас просто задавили количеством. Другую тактику никто не смог придумать?
— Какая тут тактика? Вас было в пять раз больше.
— В шесть, — поправил пленного Вольдемар. — Но вы даже не попытались.
— При таком соотношении сил любая тактика бесполезна.
— Хорошо, оставим эту тему. — Вольдемар повернулся к проводившим допрос офицерам: — Я узнал все, что хотел.
— Тогда закончим, — подвел итог командир носителя. — Вайсмюллер и Дескин, через десять минут жду вас у себя в рубке.
Импровизированное совещание в рубке палубного носителя открыл капитан третьего ранга Вайсмюллер:
— Лейтенант, а как бы вы построили бой на месте астенцев?
— Я бы оставался в зоне действия ПРО базы до подхода ударной группы. При ее приближении выпустил бы противокорабельные ракеты и одновременно начал атаку истребителей.
— И что бы это дало? — осведомился командир носителя.
— При приближении ракет все бросились врассыпную, особенно штурмовики. Я еще тогда подумал, что, если бы они атаковали нас сейчас, остановить их было бы намного труднее.
— Правильно, — поддержал Вольдемара капитан Вайсмюллер. — Строй был нарушен, сосредоточенного ракетного залпа не получилось бы. А в маневренном бою наши потери всегда больше, тем более что эти пилоты были достаточно опытными, нашим желторотикам пришлось бы туго.
— А тактическая подготовка у их командиров хромает, — продолжил Вольдемар. — Два командира в одной эскадрилье, а ума хватило только на лобовую атаку в не самый походящий момент.
— Безумство храбрых. Но даже такая атака их не спасла бы, — высказал свое мнение командир.
— Не спасла бы, — согласился капитан Вайсмюллер, — наше количественное превосходство было слишком велико. Но увеличила бы наши потери. Кстати, о потерях. У лейтенанта Дескина, кажется, есть что сказать по этому поводу.
— Так точно, господин капитан. У нас же под боком есть резерв хорошо подготовленных пилотов. Многие из флотов так называемых нейтралов могут принять участие в войне, надо только предложить им пряник повкуснее.
— И они пойдут умирать за Республику? — усомнился командир.
— Пойдут, — кивнул Вольдемар. — Война — это не только смерть. Это награды, звания, слава, деньги, наконец. Ради этого многие рискнут.
— Поддерживаю, — согласился Вайсмюллер. — Ради денег и славы немало народу рискнет своей головой, а там есть вполне приличные пилоты.
— Ну, да. Дешевле дать денег этим, чем тратить еще большие суммы на подготовку новичков, — рассудил командир носителя. — Дескин, пишите рапорт со своими предложениями, я вас поддержу.
— Я тоже, — добавил командир космогруппы.
— На чье имя писать рапорт? — поинтересовался Вольдемар.
Командиры на несколько секунд задумались.
— Да чего там. Пиши сразу командующему, — сказал командир носителя.
— Это нарушение субординации, — возразил осторожный и педантичный Вайсмюллер.
— Тогда пиши ему, — сказал командир. — А ты, со своей резолюцией, отдашь мне. Дальше я прослежу, чтобы рапорт дошел по назначению, а то эти крысы канцелярские его или потеряют, или предложение за свое выдадут.
