Первый вновь обернулся лицом к своему гостю, сидящему по другую сторону стола.
– Совсем наоборот, сенатор. Дрессировать их очень легко. Собственно говоря, это – один из самых податливых видов, что мне встречались. Мне бы хотелось, чтобы таких было побольше.
Лицо говорящего пересекал огромный шрам, изуродовавший его правую сторону: правый глаз превратился в щелочку в обвисшей коже, нос расплющился, придавая лицу вид свиного рыла.
– К несчастью, я вполне могу себе представить то, чего вам бы хотелось, доктор Эвазан, – ответил аккуалишский сенатор, содрогнувшись от отвращения.
Фигурой он был схож с человеком, но чертами лица напоминал морское млекопитающее: у него были большие, влажные черные глаза и массивные, загнутые вниз клыки. Короткие встопорщенные усы обрамляли его квадратную морду, словно расколотую пополам широкой и тонкой линией рта. Сенатор поднял руку и взял стакан, стоящий перед ним на столе. Рука его напоминала плавник: пальцев на ней не было, кроме отстоящего большого. Эта рука указывала на то, что сенатор принадлежал к наиболее выдающейся из двух аккуалишских рас, а значит, и к их правящему классу. Нервно поглядывая на Ровера, он сделал глубокий глоток темно-зеленого андоанского эля.
Студенистое существо уже добралось до одного из оконных проемов. Приподнявшись передней частью, оно замерло на мгновение, подергивая отростками с шариками на концах, словно принюхиваясь. За квадратным оконным проемом до самого черно-серого горизонта простиралось обширное море водной планеты Андо. Над ним громоздились грозовые тучи, между которыми вспыхивали ослепительные молнии, выхватывая из темноты бурлящий грозовой фронт.
Над вспененными ураганом волнами прокатился оглушающий раскат грома и отразился от голых каменных стен украшенного шпилями замка, прилепившегося к скале над самым обрывом. В сотнях метрах под окнами замка громадные волны разбивались об уступы каменистого острова в мириады белесых пальцев, взвивающихся вверх в тщетном усилии ухватиться за что-нибудь. Полное величие разгулявшейся стихии скрадывалось до некоторой степени сеткой мерцающего света: каждый оконный проем был защищен экраном, созданным энергетическим полем.
Склизкое существо вновь шлепнулось на пол. Его отростки тут же наклонились к Эвазану и закачались, словно подавая неотложный сигнал. Доктор вскинул единственную уцелевшую – левую – бровь. Полуразрушенное лицо не выказало никаких других признаков чувств.
– Возможно, вам лучше сейчас нырнуть под стол, – обратился он к своему гостю довольно прозаичным тоном.
Остолбенев от удивления, аккуалишский сенатор уставился на руку Эвазана, вынырнувшую из-под стола уже с зажатым в ней бластером. Другая его рука сначала хлопнула по одной клавише на небольшой панели, скрытой в столешнице, затем – по другой.
Потух свет.
В то же самое время из-за окон раздалось шипение, и через них в комнату ввалились три фигуры, пробив энергетические экраны. С пронзительным воплем сенатор метнулся под прикрытие толстой столешницы. Трое нападающих упали на пол, перекатились и тут же вскочили на ноги. Вспышка далекой молнии выхватила из темноты три человеческие фигуры, которые уже подняли оружие. Эвазан уже перекатывался от стула к смежному с комнатой холлу. На ходу он выстрелил, поразив одну из фигур прямо в грудь.
Раненый вскрикнул от боли, пошатнулся и рухнул наземь. Двое других метнулись в сторону в поисках прикрытия. Выстрелы противников пересекали темную комнату со всех сторон, высекая искры из каменных стен и разнося в щепки мебель. Один из нападающих так стремился поразить Эвазана, что не заметил, как к нему что-то подползало, до тех пор пока влажное шлепанье не заставило его резко обернуться, – и в этот момент на него бросился Ровер.
Медуза не оставил своей жертве ни малейшего шанса защититься: его отростки метнулись вперед, прикоснувшись своими кончиками к его лицу и груди. Каждый из шариков на концах отростков ярко вспыхнул, и человеческое тело одеревенело, затряслось, словно под воздействием электрического тока, и рухнуло на пол. Уголки перекошенного рта Эвазана приподнялись в гротескной ухмылке.
– Умница, Ровер, – пробормотал доктор; но улыбка исчезла, когда он глянул на дверь, добавив раздраженно: – Но, ситх побери, где же ты, Понда?
Он выбрался ползком из своего укрытия, осторожно перемещаясь по темной комнате в поисках последнего врага. Когда Эвазан поднялся, чтобы взять на прицел место, где он в последний раз видел его, оставшийся в живых налетчик навел бластер на смутно различимую в темноте фигуру доктора. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался еще один персонаж. Быстрым и точным выстрелом из бластера он поразил противника Эвазана, в самую последнюю минуту избавив доктора от неминуемой смерти.
Последнее тело глухо ударилось о пол. Эвазан поднялся на ноги, отряхиваясь.
– Мог бы и поторопиться, – сказал он вновь прибывшему, подходя к столу, чтобы вновь включить свет.
Вспыхнувшее освещение явило взорам еще одного аккуалиша, сжимающего в руке все еще дымящийся бластер. Левая рука Понда Бабы была покрыта волосами, а пальцы на ней заканчивались когтями, что выдавало его принадлежность к низшей аккуалишской расе. Правая рука и предплечье были у него искусственными, причем довольно грубого механического типа: металлический костяк не был даже покрыт биоплотью.
– Вам повезло, – прорычал в ответ Понда, засовывая бластер назад в кобуру – вам достались почти все они.
С этими словами он развернулся и протопал к выходу из комнаты.
Андоанский сенатор уже выкарабкивался из-под стола. Эвазан сунул в кобуру оружие и сконфуженно глянул на своего гостя:
– Извините. В старые добрые времена Понда Баба оказался бы здесь в мгновение ока. Тогда мы были настоящей командой.
– Он… э… работает на вас? – спросил сенатор, все еще не придя в себя от шока.
– Мы были партнерами, – коротко объяснил доктор.
Сенатора, казалось, встревожила эта новость.
– Он, знаете ли, принадлежит к самой низкой касте здесь, на Андо. Такие люди характеризуются весьма сомнительными моральными устоями и склонностью к насилию. К ним относятся с таким презрением, что мало кто из них остается на нашей планете. Они покидают ее и зачастую становятся галактическими преступниками.
– Ну что ж, мне Понда был отличным приятелем, – сказал Эвазан, наливая солидную дозу выпивки как себе, так и своему гостю. – В смысле, вплоть до того дня на Татуине. У меня там случилась стычка в забегаловке Мос Айсли. Старик лазерным мечом отхватил Понде правую руку за то, что он стал на мою сторону. После этого мы немного разругались.
