Она выпрямляется, отодвигаясь от меня, насколько позволяет стол у нее за спиной. Я соображаю, что она, наверное, не хочет выдавать, что понимает человеческую речь.
– У меня есть один знакомый из вашего народа, – поясняю. – Так что я знаю, что вы умеете говорить, но другим людям ничего не скажу, не волнуйтесь.
Она неуклюже пожимает плечами и возвращается к своему занятию: достает пиалы, наливает мне чаю и накладывает каши с какой-то дичью.
– Как вкусно! – радуюсь я. – Просто потрясающе! А это вы готовили или хозяин?
– Он, – тихо отвечает хозяйка леса.
– Вы, наверное, больше сырое едите, да? – продолжаю болтать я. Настроение у меня хорошее, и интересно разговорить эту… самочку. Лет ей на вид, как мне, не знаю уж, в каком возрасте демоны так выглядят.
Она медленно кивает. Интересно, давно ли она тут? Что-то непохоже, чтобы она хорошо умела разговаривать.
– А можно спросить, – начинаю я, отпивая чаю, – как так получилось, что вы тут работаете?
– Котенком была, мамку убили. Он меня забрал себе.
М-да. Можно было бы догадаться.
– Ох, мне так жаль! Я вот этого отношения к хозяевам леса совсем не понимаю, можно было бы договориться… Ну он хоть к вам хорошо относится?
Она неопределенно пожимает плечами и одновременно кивает. Потом настороженно косится на дверь – теперь уже и я слышу шаги, и хозяин присоединяется к нам собственной персоной.
Вид у него жуткий. Волосы торчат во все стороны еще хуже, чем вчера, лицо осунулось, под глазами круги, руки дрожат, короче, просто зомби. Я аж подскакиваю.
– Боги милостивые, что с вами, вам плохо?!
Он замирает, смотрит на меня странно, потом вдруг усмехается, как-то отчаянно.
– Теперь вы испугались, – произносит он тихо и опускается на лавку у стола.
Я непонимающе моргаю.
– Что случилось-то? – спрашиваю снова. – Вы заболели?
– Нет. – Он устало мотает головой. – Заболел не я.
– А кто?
– Моя дочь, – еще более упавшим голосом сообщает он.
– И где она?
Молчит.
– Я говорю, где она? Я целитель, я могу помочь!
– Я знаю, что вы целитель, – кивает он и снова замолкает.
– Ну!!! – подгоняю я.
Он поднимает на меня озадаченный взгляд.
– А вы что, согласны ее лечить… просто так?
– Вообще я за деньги работаю обычно, но, я думаю, мы можем обойтись взаимозачетом…
– Но вы в принципе согласны?! – Он прямо вцепляется в меня взглядом, весь подается вперед и как-то оживает. У муданжских мужиков родительские чувства все-таки очень сильно развиты.
– Ну конечно, это же моя работа… А что с ней?
– Не знаю. – Он вскакивает. – Пойдемте, я выведу машину…
– К ней ехать надо? – переспрашиваю.
– Да. – Он на секунду теряется. – Тут недалеко, артун к востоку…
– Лучше на унгуце тогда. – Я запахиваю диль потуже. – У меня там все есть, а перегружать – только время тратить, да и лететь быстрее, чем ехать.
– Хорошо, – растерянно кивает он.
Я выбегаю из дома прямо в тапочках, кроссовки-то остались сохнуть на печке. Хозяин выскакивает за мной вообще босиком. Служанка провожает нас с крыльца ошарашенным взглядом.
Взлетев, мы быстро прикидываем маршрут. Оказывается, неподалеку от дома проходит лесная дорога, вдоль которой и надо лететь. Проще не бывает. Путь занимает минут десять, и вот мы уже в деревне, по виду не сильно отличающейся от той, где я была вчера. Хозяин указывает мне на дом на окраине деревни, очень похожий на его собственный. Рядом с ним мы и приземляемся.
Из дверей выскакивает довольно красивая женщина средних лет, в домашнем халате и прямо с порога принимается поливать моего спутника такими отборными выражениями, что Кир начинает казаться мне просто пособием по культуре речи. Однако хозяина это совершенно не смущает. Он в два прыжка оказывается на крыльце и, к моему удивлению, подхватывает супругу на руки.
– Молчи, безумная! – восклицает он радостно. – Я привез Хотон-хон, чтобы лечить Атех!
– Ой! – выдыхает дама и испуганно замолкает.
– Это еще кто кого привез, – замечаю я, доставая из багажника чемодан с минимальным набором первой помощи. – Пойдемте, я на нее посмотрю.
– Боюсь, как бы не поздно, – вздыхает мамашка, наконец поставленная на пол. – Она сегодня совсем плохая.
Меня проводят вглубь дома, где на огромной стопке дифжир лежит девочка чуть помладше Кира и тихонько воет. Я хватаюсь за сканер – и высказываюсь примерно в тех же выражениях, что мать девочки.
– У нее аппендицит! Быстро несите из багажника остальные чемоданы!!! Еще быстрее!!! – добавляю, видя, что оба родителя застыли в нерешительности. Со второй попытки до них доходит, и они исчезают в дверях, а я принимаюсь готовиться к операции. Судя по тому, что я увидела на сканере, дорога каждая минута.
К счастью, я все успеваю. Вываливаюсь из комнаты, стаскивая стерильный костюм и перчатки, и чуть не спотыкаюсь о взволнованных родителей, которые в обнимку сидят на полу под дверью. Женщина плачет и тихо материт мужа сквозь слезы.
– Жить будет, – объявляю я. – Но девочку надо везти в столицу, чтобы ее постоянно наблюдал целитель, потому что эта болезнь может потянуть за собой другие. Что ж вы до последнего тянули? Не знали, что ли, что она болеет? Почему раньше к целителю не отвезли? Почему вы мне вчера не сказали, что дочь болеет, если знали, что я целитель?
Хозяин угрюмо смотрит в пол, зато жена отвечает за него:
– Так кто ж станет лечить дочку знающего?..
– Да какая разница, знающего, не знающего, вроде и деньги-то есть, и от столицы недалеко живете.
По мере ворчания до меня начинает доходить. Знающие – это же типа местные колдуны. Вот вроде как тот, к которому Алансэ обращалась. Они порчу наводят, и все в таком духе.
– Кстати, – добавляю, несколько успокоившись. – А чего это мне такая отборная бредятина всю ночь снилась, вы там ничего не того… ночью… а?
Хозяин встает с пола и долго изучающе на меня смотрит.
– Пойдемте в гостиную, поговорим, – наконец предлагает он.
Ну ладно, пошли, раз все так серьезно.
Меня усаживают на мягкий диван, в то время как хозяева ютятся на табуретках.
– Вы ведь вчера не поняли, что я знающий, – уточняет хозяин.
Я пожимаю плечами.
– Как-то не думала об этом… Я до сих пор знающих не встречала, есть какие-то определительные признаки?
– Понятно, – вместо ответа кивает он. – Простите. Во-первых, я задолжал вам имя. Я Авьяс.
– Очень приятно, – киваю.
– Во-вторых, да, я вмешался в ваши сновидения вчера ночью.
– Зачем?
– Чтобы вас напугать, – вздыхает он.
Я даже не нахожусь, что на это сказать.
– Понимаете, – продолжает он, – когда дочка заболела, я собирался отвезти ее в столицу. Но целители с нами не любят связываться, и никакие деньги тут не помогают. Я надеялся, что удастся кого-нибудь вынудить… Но тут мне прислали птичку об этой эпидемии, и я понял, что можно попробовать заманить кого-нибудь из целителей сюда, где нет могущественных духовников и в мои планы никто не вмешается. Ну вот я и устроил грозу, чтобы вы как раз у моего дома приземлились.
