«Люси умрет, а я не хочу, чтобы она умирала!!! Она должна жить, должна, вы понимаете?!»
И резкий голос отставного сержанта: «А ну, соберись!..»
Сейчас в Авроре он узнавал себя. То же неистовство чувств. Тот же характер… Неужели есть что-то такое… связь? Он же вычищал все, кроме необходимого… Или?..
Это определенно надо исследовать…
Пусть они только выживут.
Аврора смотрела, как стартовали корабли.
— Роман, ты должен перейти на «Стремительный», пока не поздно.
— Нет.
— Я могу выжить. Но ты точно погибнешь…
Глаза Романа были отчаянными и серьезными.
— Я не уйду, Ро.
Аврора села рядом с мужем на пол. Взяла в ладони любимое и бесконечно дорогое лицо, коснулась губами губ Романа.
— Родной мой, у нас дети. Я не могу тебя долго уговаривать… Пусть у них будет хотя бы отец…
— У них будут бабушка и дедушка. Любимые и любящие. А их отец до конца останется с их матерью. Плевать мне, что нас ждет. Если мы вместе — я согласен на любую судьбу.
— Рома!!!
Аврора в отчаянии поглядела на него. Она видела — муж не уйдет. И… и погибнет вместе с ней.
— Умоляю!!!
— Нет, Ро. И не проси меня.
И, глядя в синие глаза, она поняла — Роман уже все решил для себя. Абсолютно. А это значит, что она даже умереть не сможет. Она должна будет выжить. И привести корабль обратно.
«Ты была одним из первых опытов. Не самым лучшим. Вероятность твоей смерти — до семидесяти процентов, безумия — до девяноста пяти».
Слова Эрасмиуса Гризмера отдавали похоронным набатом. Но больше Аврора ничего не могла изменить.
Только драться. Принять свою судьбу — и драться.
Она кивнула — и начала сбрасывать одежду.
— Эрасмиус говорил, что на мне не должно быть ничего лишнего. Полная обнаженность. И распущенные волосы — обязательно.
— Давай помогу. — Роман опустился на колени рядом с женой, снимая с нее высокие ботинки. Не удержался — и поцеловал пальчики на правой ноге, прижался щекой.
Как высказать этой женщине свою благодарность?
За себя, за детей, за всю Русину… где найти слова, которые передадут такое всепоглощающее чувство?
Их нет. Только одно…
— Аврора, милая моя, родная, любимая, я так счастлив с тобой. Я безумно благодарен тебе и за детей, и за наши годы вместе…
— Рома, пожалуйста, ну отправляйся к детям!
Роман улыбнулся. Смешная девочка. Родная, бесконечно любимая девочка… Разве он может ее оставить?
— Ро, мы уже все решили.
Аврора кивнула. Больше она спорить с мужем не хотела. Пусть рядом с ней будет хотя бы одно родное существо.
— Помоги мне.
Роман протянул руку. Аврора оперлась на нее и шагнула ближе к резервуару.
Положила правую ладонь на прозрачную поверхность. Та чуть пружинила и прогибалась под пальцами. Почти как… как человеческий глаз. Стекловидное тело…
Скользнула ладонью.
— Рома, прости меня за все. И прощай.
Аврора шагнула вперед. Неохотно, но капсула расступалась перед ней.
Сильный толчок. Аврора резко влетела внутрь. А потом ее обняли уверенные, сильные руки. И голос мужа прошептал:
— Никуда я тебя одну не отпущу. Мне без тебя все равно жизнь не в радость.
Аврора ахнула. Развернулась. Но было уже поздно.
Ее муж стоял рядом с ней в капсуле. В одном нижнем белье. Комбинезон он успел снять.
— Рома… как…
— Не спорь со мной, — сверкнули невозможные синие глаза. — Я с тобой. И все тут. Корабль — взлет?
Аврора выдохнула. Она видела, что и Роман держится спокойно. В капсуле было тесно. А потом начал подниматься уровень прозрачной жидкости.
Белые волосы женщины намокли и плотными прядями облепили и ее и Романа.
Роман крепко обнял жену. И прижался к ее губам в поцелуе.
Прощальном?
Единственном.
Они до последней секунды задерживали дыхание. А потом все-таки пришлось сделать вдох. Объятий они так и не разомкнули.
Никто не мог предвидеть такого результата. Но в этот миг исчезли два сознания. Мужчина и женщина стали одним целым.
Он… она… оно…
Оно открыло глаза.
Аврора?
Роман?
Корабль?
Нет.
Это было нечто иное.
Какое-то время сознание мужчины и женщины боролось с сознанием громадного корабля. Эрасмиус предупреждал, что Аврора может стать просто придатком своего крейсера. Так бы оно и вышло, если бы не Роман.
Корабль и Аврора были единым целым. Но и Роман давно не отделял Аврору от себя. Пусть он мог жить вдали от нее… не жить. Существовать. И сейчас в капсуле схлестнулись три сознания.
Аврора изнемогала в беспощадной борьбе.
Что-то огромное, мощное, невероятно сильное стремилось поглотить ее, сделать частью себя, уничтожить… такое она ощущала только один раз, когда маленькой чуть не заблудилась в сети.
Она боролась, бросая вперед воспоминания о Романе, их жизни на Русине, их детях…
И проигрывала.
А потом в какой-то миг стало легче.
Словно кто-то заслонил ее.
Не кто-то.
Роман.
Связь с Авророй у него была, да. А вот с кораблем — нет.
Корабль был для него соперником. И сейчас Роман, сам не понимая как, заслонял Аврору от невыносимого давления. Давал ей время собраться. Прийти в себя. Не нервничать.
И женщина встряхнулась.
Она — Аврора.
Аврора Варина, вот ведь как повернулась судьба.
Ее муж — Роман Варин. И у них двое замечательных детей. Мишка и Маргошка. Ее частички.
И никому она не даст стереть это из ее памяти.
Сознание Авроры вставало на дыбы, подобно бушующему океану. Человек не может быть сильнее суперкомпьютера?
Может!
Аврора уже не защищалась, она нападала!
«Ты давишь на меня?! Подчиняешь?! Хочешь, чтобы я стала частью тебя?! Не дождешься!!!
Это ты сделан для меня, корабль! Ты — моя часть! Мой придаток! Я — твой разум и сердце. Твоя сила и воля!
Ты будешь делать то, что я прикажу! И если посмеешь сопротивляться — я тебя уничтожу! Я могу!
Повинуйся мне, ибо я — твоя госпожа. И мое слово — есть истинная воля».
Аврора давила чем-то неосознанным, хлестала наотмашь, выплескивала бешеные, безудержные эмоции — и спустя несколько минут объединенное сознание людей смогло чуть расслабиться.
Больше на них ничто не давило.
Теперь уже Аврора и Роман командовали парадом.
Как бы ни была сильна наука, но… Нет ничего сильнее любви — и ненависти.
Аврора любила мужа. Детей, родных, Русину.
И ненавидела тех, кто им угрожал.
А столкнувшись, эти два чувства выдали такую дикую смесь, что интеллект корабля — зародышевый, но все же интеллект, — оказался просто не готов.
