Илья Бриз - Караван к Наташке

— С чего вдруг? После окончания очень короткого ледникового периода, практически на всей территории обоих материков, на которых запланировано проживание людей, вполне комфортные условия.

— Ресурсы, — подполковник дотянулся, взял ленту ментоинтерфеса, натянул на голову и вывел на экран карту. — Обрати внимание, за редким исключением, все основные полезные ископаемые сосредоточены на самом севере обитаемых континентов. Только крупные нефтяные месторождения находятся на юге. А вот наиболее пригодные для земледелия территории — в центре, вокруг обширных пресноводных внутренних морей.

— А как же вот эти долины на севере, в тех местах, где по программе запланирована высадка? — Сюзанна указала точки на карте. — Там и немного южнее есть практически все, кроме урана и больших запасов нефти.

— Правильно, — согласился Павел, — только попробуй прикинуть, сколько народа эти долины смогут прокормить? Десять тысяч человек? Пятнадцать? При максимальной интенсификации сельского хозяйства полсотни тысяч? А сколько требуется для постройки промышленности? Минимум — десятки миллионов.

— Значит, граничным условием развития науки и техники на Наташке является война? Никак нельзя избежать столкновений между ними? — жалобно протянула Сюзанна. — Успеют ещё навоеваться с генаями, когда в космос выйдут, зачем же между собой… — она очень долго смотрела в его глаза, а потом опять спросила, качая головой из стороны в сторону: — Совсем никак, Пашенька?

— Увы, — он развёл руками, — умники из «Генетик компани», которые разрабатывали этот проект, сделали все возможное, чтобы столкнуть модификантов лбами. Можно попробовать запретить им драться друг с другом с помощью религии, но, боюсь, не получится. Как бы хуже не стало — меньше веры будет, как следствие — снизятся нравственно–этические прерогативы, которые даёт верование. Я бы не стал рисковать, серьёзно отходя от программы. Все‑таки у нас с тобой мало того, что нет приличных знаний в области социологии, так ещё и без средств текущего контроля и оперативного вмешательства, хотя бы точечного, в ход истории, предпринимать ничего нельзя.

— Средства текущего контроля и точечного оперативного вмешательства? — Сюзанна вдруг улыбнулась, повторяя его слова. — А знаешь, Пашенька, в этом что‑то есть. Надо будет мне архивы Ицхака Барденштейна ещё раз внимательно просмотреть. Было там нечто вообще фантастическое. Может быть и удастся что‑нибудь придумать.

Он удивлённо посмотрел на женщину:

— Сюзи, как‑то повлиять на события, которые произойдут через три тысячи лет?!

— Может быть, — кивнула она, — но сейчас говорить об этом рано. И вообще, — голос Сюзанны неожиданно повысился, — мы, вроде бы какое‑то событие отмечаем?!

Затонов с готовностью кивнул.

— Поешь ты, Паша, плохо, но у тебя же огромная фонотека есть. Вот найди такую песню, которую бы сам мне спел, — потребовала девушка.

Задумался подполковник ненадолго, широко улыбнулся и включил музыку.

Мелодия вначале была совсем тихая, потом наросла:

Потом они долго ещё слушали музыку и танцевали, прижавшись друг к другу, под мягкие медленные мелодии.

А когда Затонов после душа положил голову на подушку, женская рука, сначала погладив его грудь, переместилась значительно ниже, не прекращая плавных движений.

— Тебе разве можно, — удивился он.

— Да будет тебе известно, что у беременных женщин остро возрастает потребность в мужской ласке.

Кто бы спорил?

Барон Веденеев находился в весьма отвратном настроении. Мало того, что его поставили командовать таким незначительным подразделением, как полусотня пограничной стражи — на самом деле, просто сослали на южную границу, лишив возможности участвовать в разграблении захваченного герцогства — так теперь ещё этот, упущенный им при взятии Сангарского замка мальчишка–герцог со своим младшим братом, набрав чуть ли не целый полк всяческих отщепенцев, идёт именно к вверенному барону под охрану пограничному пункту.

Речка Дурная, не зря так названная из‑за своих болотистых берегов, бесчисленных порогов и множества весьма опасных омутов, разделяла Баритию и Азорскую империю с незапамятных времён. Древний мост из тёсаных валунов, сложенный по преданию воинами самого Леонарда де Конолли, был узковат — две телеги не разъедутся — но прекрасно подходил для обороны от вторжения. Два–три десятка лучников могли сдержать любое количество нападавших с другой стороны, просто перекрыв мост трупами врага. В шестидесяти километрах восточнее был новый деревянный широкий мост, который защищать было значительно сложнее. Но его, при явном преимуществе противника, на крайний случай полагалось сжечь. Конечно, перебраться на другой берег можно ещё по камням порога, что всего в трёх километрах западнее старого моста. Медленно, очень рискованно — камни мокрые и скользкие, а расстояние между ними в паре мест заметно превышает метр. Там и парочка лучников задержит армию.

Два часа назад из империи примчался лазутчик на взмыленной лошади и доложил, что сангарцы утром снялись со стоянки в ста километрах от границы, начав выдвижение в сторону Баритии. Барон Веденеев немедленно отправил посыльного в гарнизон крепости, расположенной тремя десятками километров севернее, в полной уверенности, что утром подойдут расквартированные там три сотни тяжёлой кавалерии. Ну так, на всякий случай. Слишком уж странные слухи ходят про этих братьев–герцогов. А вот ближе к вечеру следующего дня уже надо будет ожидать противника. Если воины этих мальчишек действительно так хорошо подготовлены, как утверждают лазутчики, то придётся занять жёсткую оборону. И обязательно с утра отправить к порогу парный патруль с луками. Войска там не пройдут, но у противника ведь тоже есть лазутчики. Нечего им на этой стороне реки делать.

А пока можно отведать вина из той бочки, что отдал утром купец, пришедший с караваном из Срединной империи. Цены в последнее время что‑то на глазах растут. Так и увеличенного армейского жалования надолго не хватит — придётся ещё больше с купцов трясти за пропуск через пограничный кордон.